Седьмая принцесса Ганзурии, или Сказка для больших девочек №5 - Марья Димина
Конечно, как будущий монарх и вполне симпатичный парень, женским вниманием я обделен не был. Но все это не то! «Гимнастика», как справедливо заметила однажды сестрица. Нет! Я хотел, чтобы кто-то смотрел на меня так, как Мел смотрела на своего Люка. Они могли часами молчать, гладя друг другу в глаза, они разговаривали. И в этот момент я чувствовал себя третьим лишним, да и не только я.
– Пойдем, дядя, им поболтать нужно, – нравоучительно просвещала меня племянница, уводя за руку.
Не знаю, способен ли я на подобную любовь?! Может, мне суждено прожить всю жизнь, так и не познав такого взрыва чувств. Зато избежать разочарований, боли, утрат. Я так и не определился, когда капитан, наблюдавший за мной, намекнул, что час уже поздний.
В последующие вечера мы обсуждали другие темы, как то: виды на урожай в наших южных провинциях, погоду в столице в это время года, разницу между блондинками и брюнетками и множество других. Но к разговору о русалках больше не возвращались.
До цели нашего путешествия оставалось меньше суток, мы уже вошли в Ганзурийское море, когда погода неожиданно испортилась. Дело было к ночи, и мы с капитаном традиционно устроились в моей каюте. Ветер поднялся совершенно неожиданно, небо, будто только и ждало этой команды, тут же насупилось серыми тучами. Молнии мы не видели, но гром загремел оглушительный. Халеус вскочил, скороговоркой извинился и бросился к двери.
– Из каюты не выходить, – рявкнул он на меня, вставшего вслед за ним.
Я хотел, было, возмутиться, но выражение его лица все объяснило мне. Против своего желания вынужденный выполнять мои приказы, он, тем не менее, чувствовал за собой ответственность. Стремление сохранить мне жизнь в этот миг стало для него выше уважения к короне и этикета. Я коротко кивнул и отпустил его.
Не имея особого представления о правилах поведения во время шторма, я уселся за стол, но быстро понял, что подпрыгивать и ерзать мне не слишком нравится. Тогда я лег на кровать, но прокатившись из угла в угол пару раз, отсек и этот вариант. Оставался только гамак, куда я и забрался, по пути поймав на полу недопитую бутылку рома. Так, прихлебывая из горлышка, я раскачивался в своем подвесном убежище, и даже не заметил, как задремал.
Разбудил меня резкий удар, гамак перевернулся, и я грохнулся на пол. Похоже, наш галеон налетел на скалу. Я попробовал дойти до двери, но пол под ногами мелко дрожал, и мое передвижение скорее напоминало чечетку. Дверь не открывалась, наверное, что-то заклинило ее. В этот момент корабль снова тряхнуло, мощной волной еще глубже насаживая на камни. Я упал, но рассудив, что так устойчивее, ползком добрался до окна, встал и распахнул сначала стеклянные створки, затем ставни, и тут же получил пушечный заряд воды в грудь. Отлетев снова к двери, я повторил свой предыдущий маневр на четвереньках, но уже сопротивляясь потоку воды, льющейся в распахнутое окно. Галеон скрипел и трясся, а когда я оказался возле окна, наклонился настолько, что волны уже не захлестывали в каюту. Я перегнулся через подоконник и вывалился на балкон. Да, выбираться из-под нависшей туши огромного парусника, плотно севшего на высокую скалу, оказалось делом непростым. Я вполне прилично плаваю, но никогда не пробовал делать это в одежде. Она, естественно, мгновенно намокла, сковывая движения, а еще больше мне мешали сапоги, ставшие тяжелыми, как каторжные ядра.
Но если кто-то посмеет сказать, что Миркус Ок’Мена сложил ручки и отдался воле волн, я вызову его на поединок и отрублю ему лживый язык, а лучше просто отдам палачу. Я боролся, но меня, то и дело, бросало в сторону камней, обнажавшихся в основании этой чертовой скалы, вокруг которой крутились бешеные водовороты. Я несколько раз пытался отплыть подальше, но яростные волны снова и снова возвращали меня обратно. Я порядком нахлебался соленой воды, горло жгло, но я упорно не сдавался. Наверное, в какой-то момент я все же потерял сознание, потому что в себя я пришел довольно далеко от скульптурной композиции «Окменский галеон на постаменте из ганзурийской скалы». Волны подбрасывали меня, как гуттаперчевый мячик, вознося на самый гребень, но что-то поддерживало сзади, не давая им захлестнуть меня с головой. Я попытался оглянуться, но в глазах стоял туман, и я снова отключился.
Следующее мое ощущение было неоднозначным. Я очнулся оттого, что к моим губам прижимались чьи-то теплые нежные губы, мягкие, солоноватые. В первый миг я решил, что умер и попал в рай. Открыв глаза, я поначалу уверился в своей догадке, поскольку на меня изумленно взирал ангел. Вернее, девушка-ангел, черноволосая, смуглая, мгновенно вспыхнувшая восхитительным румянцем. Черты ее лица были совершенны, а глаза просто затягивали морской глубиной. Я восхищенно замер. А красавица вдруг резво вскочила, просеменила изящными ножками до валуна возле самой кромки прибоя, и без всплеска рыбкой ушла в воду.
Этого не может быть! Русалка! Я сел, опираясь ладонями на песок, и уставился в море. Только тут я заметил, что уже рассвело, и водная гладь совершенно спокойна. Солнце нехотя, но уже проглядывало из-за туч. Мои глаза метались по бухте, надеясь, заметить хоть где-нибудь приметы того, что исчезнувшая наяда не была плодом моего разгоряченного воображения. Вдали я разглядел одинокую скалу и наш многострадальный галеон, наскочивший на нее и завалившийся набок. Но, нет, ни малейшего движения не наблюдалось на всей акватории. Неужели это галлюцинация?! Я постарался детально припомнить свое видение. Может, рассказы капитана Халеуса наложились на мое подсознательное ожидание чуда?!
– Нет, – строго сказал мне рассудок, – не обманывай себя. Ты прекрасно знаешь, что это реальность. Разве старый ворчун рассказывал тебе: какого цвета было одеяние его «чаровницы»?! Ты и не спрашивал. Но сейчас ты можешь поклясться мечом, что соблазнительный наряд твоей спасительницы синий, как ее глаза. Что кожа ее даже на взгляд кажется бархатистой. Что движения ее грациозны и легки…
И тут мысли переключились на то, что было под самым моим носом. Маленькие аккуратные следы, слегка смазанные шлейфом юбки, вели от меня к воде. Вот оно, главное доказательство моей правоты. Она была здесь! Я мечтательно вздохнул. Как же мне увидеться с нею вновь?! И с кем
