Милена Завойчинская - Оранжевый цвет радуги
В общем, отношения между нами складывались неоднозначные. Хотя прогресс, определенно, наметился. Я больше не шарахалась от него и не вздрагивала от прикосновений когтистых пальцев. Перестала сжиматься в комок и втягивать голову в плечи, когда он распускал мои волосы. Акир со своей стороны перестал на меня рявкать, командовать в своей командорской манере и все чаще употреблял слово «пожалуйста», когда о чем-либо просил. Именно просил, а не приказывал. Да и при обнюхивании меня он перестал строить такое выражение лица, будто нюхает не молодую симпатичную девушку (свою жену, между прочим), а какую-то мерзкую зловонную тварюшку.
О себе и о своей семье и планете командор почти не рассказывал. Так, вкратце, но без каких либо подробностей. Я так и не узнала, кто его семья, есть ли братья и сестры. Но зато я выведала, как так получилось, что он некоторое время выполнял функции капитана «Грозовой птицы».
— Акир, — спросила я как-то. — А разве командор может быть капитаном? Это ведь совсем разные вещи. Капитаны они же… — Я неопределенно покрутила в воздухе рукой, не зная, как объяснить.
— Должны знать иные вещи, чем высокопоставленный военный? — помог мне ниоки.
— Да.
— А я капитан по образованию. Мы с Риотом учились вместе в Звездной академии. Два капитана, два неразлучных друга, — усмехнулся мужчина.
— Но как же тогда?.. — Я глянула на него вопросительно.
— Да как обычно. Риот продолжил карьеру капитана, у него был свой корабль, на котором он и командовал. А я пошел дальше.
— А зачем же ты тогда учился именно на капитана? Или ты не смог, потому что, не было средств на собственный корабль? — озадачилась я. — Но ведь сейчас Риот наемный работник.
— Средств у меня достаточно. Не в этом дело. Просто я хотел большего, чем бороздить просторы космоса в роли капитана. И не забывай, у меня была и есть цель: экспедиция на предполагаемую родину ниоки. В роли капитана, максимум, на что я мог рассчитывать, это на то, чтобы нанять нескольких специалистов и на своем корабле отвезти их туда. Это не то же самое, что полноценная экспедиция с большим количеством ученых, с оборудованием и лабораторией. Да и про пиратов не забывай.
— А их много, да? — мрачно поинтересовалась я.
— Хватает, увы. Сейчас мы их не боимся, если и решится напасть, то только слаженная армада. А одиночки связываться с нами побоятся. «Грозовая птица» напичкана оружием под завязку, да и «Астрон». Хотя там летят ученые. Те, кто непосредственно будет изучать планету и то, что мы найдем. «Грозовая птица» — это конвой.
— Поэтому здесь нет женщин?
— Нет, не поэтому. На «Астроне» хватает женщин, не занимающихся наукой.
— Почему же тогда?
— Потому что я так решил! — отрезал Акир, так и не объяснив, почему он так решительно настроен против женского пола.
«Шовинист! Махровый, точнее, шерстяной шовинист!» — сделала я собственные выводы. Впрочем, не в первый раз.
— Так, может, мне имеет смысл перебраться на «Астрон»? — неуверенно спросила я. — Наверняка ведь у них найдется одна свободная каюта для меня. Ну или подселят к кому-нибудь.
— Нет!
— Но…
— Ты — моя жена! Моя. Жена! — повторил по слогам. — И ты будешь рядом со мной, что бы ни случилось. Понятно? — я неуверенно кивнула, совершенно не чувствуя себя «женой», а ниоки продолжил: — Алеся, прими это как факт. Я тебя никуда и никогда не отпущу. Ты — моя. Я подожду сколько надо, позволю тебе привыкнуть ко мне. Если нужно, даже готов дождаться, пока к тебе вернется память. Но я никогда, слышишь, никогда, тебя не отпущу.
— А вдруг у меня уже есть муж? — робко поинтересовалась я. — Док сказал, что мой психологический возраст — двадцать пять лет. Да и образование я успела получить высшее, значит, мне явно не семнадцать.
— Я уже отвечал на этот вопрос. Вспомни, его задавал Риот во время нашей свадьбы.
Я скривилась, так как назвать беспредел, который происходил в рубке в тот знаменательный день, можно было назвать чем угодно, только не свадьбой. Но слова Акира я помнила. И заранее посочувствовала тому парню, который мой муж, если он, конечно, вообще существует в природе.
Уже потом, когда Акир ушел к себе, я лежала в постели, поглаживала Яшку и размышляла о том, как все повернулось. Слова ниоки меня не напугали, хотя, наверное, должны были бы. Но… Было в них что-то такое, что хоть и противоречило моему свободолюбию, задевало какие-то струнки в душе. Давали они некую уверенность в завтрашнем дне, пусть я и не представляла, каким он будет.
Акир кон Като
А в своей каюте в это же время вспоминал день свадьбы Акир. То, как он себя чувствовал в рубке с гайкой на пальце, под ошарашенными взглядами подчиненных и коллег. И с точки зрения ниоки все виделось совсем иным.
Эта несносная Алеся умудрилась тогда довести его до состояния абсолютной неконтролируемой ярости. Давно с ним такого не случалось. Подумать только, обычная человеческая девчонка, которая боится своей тени, так ее запугали все эти попытки превратить в рабыню, и в то же время… Характер у нее есть. Определенно есть! И когда она теряет над собой контроль, будь то под воздействием наркотиков или под влиянием стресса, этот самый характер лезет наружу. Да так, что окружающим впору принимать успокоительное.
А ведь не встреть командор на входе в столовую Дока с Яшкой на руках и не поинтересуйся, с какой это стати они идут без Алеси, ничего такого не произошло бы. Ну отрезала бы Алеся свою роскошную рыжую гриву, ну отругал бы ее сам Акир и те, с кем она общается на более-менее дружеской ноте, за то, что испортила такую красоту. Но не было бы этой нелепой свадьбы, и он не вышел бы из себя до такой степени. Но в тот момент, когда Док сказал, что Алеся попросила отнести Яшку в столовую, а у него взяла скальпель, сказав, что он ей нужен совсем ненадолго… Акир сам не ожидал той волны удушающего страха, которая захлестнула его с головой. Эта глупышка решила покончить с собой, так как не смогла вынести мысли, что вместо свободной девушки, пусть и беглой рабыни, она стала его собственностью! Вот что он подумал. И бежал к ее каюте, сломя голову и расшвыривая встречных, попадавшихся ему на пути. Только бы успеть. Объяснить ей!..
Вбежал и что увидел? Стоит Алеся и держит скальпель у горла… Вот ведь, негодница оранжевая!
Размышлял командор и о многом другом.
Нет, не зря он всегда старательно избегал женского пола и категорически отказывался принимать на свой корабль сотрудниц. С ними так сложно… У них какие-то неадекватные поступки, истерики, гормональные перестройки, вспышки сентиментальности или наоборот необоснованной агрессии. С мужчинами проще. И именно так он всегда и поступал: на одном корабле с ним в экипаже всегда были только мужчины. Он и Алесе не позволил бы остаться здесь, а перевел ее на второй крейсер, идущий к пункту назначения вместе с ними. Но… Всегда это «но»!
