Пациентка по межзвездной переписке - Мария Павловна Лунёва
Господин Шуман повернул мою коляску и повез по ряду, над которым, красиво переливаясь желтым неоновым светом, красовалась табличка: «Ткани и фурнитура». Над головами совсем низко, забавно крякая, промчался «жук». Патруль завис недалеко от нас и плавно опустился на платформу. Из него выпрыгнули просто до неприличия крупные краснокожие мужчины в красивых мундирах и побежали к группе женщин. Те галдели и активно жестикулировали. На руке одной из них красным мигал браслет.
— Опаздывают, — подсказал мне в чем дело господин Шуман. — Сейчас их быстро доставят к нужному крейсеру.
И действительно, мужчины принялись быстро заводить женщин внутрь «жука». Буквально через минуту он, так же смешно крякая, полетел в сторону посадочных платформ.
Я невольно перевела взгляд на большие часы над нашими головами. У нас было еще целых полчаса. Хватало на прогулку.
... А дальше...
Я ездила от одного прилавка к другому. Щупала все, до чего дотягивались мои руки. Смотрела на цены и все меньше хотела возвращаться на крейсер.
— Оставьте меня прямо здесь, я буду жить вот на той картонке, — засмеявшись, показала своему сопровождающему на пространство между двумя палатками.
— А не лучше летать на планеты сакали? Там целые торговые центры с таким товаром.
От таких новостей мне и вовсе вскружило голову. Я набирала разные мелочи, но очень скоро поняла свою ошибку. Теперь мой взгляд был устремлен на ткани, подходящие для детской одежды. Я быстро объясняла продавцам, что мне нужно, и передо мной тут же вываливали такое богатство, что галы таяли один за другим.
Я даже не сообразила, в какой момент господин Шуман протянул свою карту. От моих возражений он просто отмахнулся. И в моих руках оказался очередной сверток.
Вручив его мне, он повез коляску дальше.
Приятные ароматы, витающие вокруг, наводили на мысли о еде. Мой живот предательски заурчал. Впереди показались уличные повара. Они расхваливали некую шумучу, вкусно описывая всевозможные начинки от привычных мне сырных и мясных до совсем уж каких-то вычурных и непонятных. Готовили это диковинное блюдо тут же на глазах зевак.
На свежеиспеченный блин подозрительно зеленого цвета выкладывались равными полосками овощная нарезка, зелень и что-то отдаленно напоминающее мясо, порезанное и пожаренное мелкими кусочками. Все это заворачивалось и отправлялось под горячий пресс. Наблюдая за происходящим, я сглотнула слюнки. Мой живот снова заурчал, жирно намекая, что готов это продегустировать...
На следующий ряд с живыми растениями и всевозможными травяными сборами я заезжала уже активно жуя сочный шумучи с чем-то непонятным, но очень вкусным. В пакете рядом у меня лежали еще четыре таких же, для сестер и родителей.
Убрав пустую карту, я больше активно ничего не хватала, понимая, что платить за это будет уже мой новый знакомый.
А он добрый и безотказный.
Поэтому я вытащила планшет и принялась снимать все для Петунии, попутно комментируя, что вижу, и считывая названия с товарных карточек цветов.
— Кактус, Пети! — воскликнула, узнав очередное колючее растение. — Наш! Земной! Он и правда колючий, но на нашего ежика совсем не похож. Мы обязательно должны когда-нибудь завести такой. Это так необычно!
Я снимала цветок со всех ракурсов.
— Покупаете? — рядом появился продавец.
Я не успела покачать головой, как за моей спиной скомандовали:
— Берем!
Выезжала с этого ряда я с шумучи и кактусом, пристроенным сбоку коляски.
По моим подсчетам господин Шуман уже потратил на меня целый гал.
— А дальше куда? — он повертел головой.
В этот момент на моей руке запиликал браслет. Испугавшись, я подняла голову и посмотрела на большие часы.
— Опаздываем! — спохватился господин Шуман. Его браслет так же верещал. — Все, девочка, бегом на крейсер!
— А успеем? — Я испугалась не на шутку.
— Без нас не улетят! — Он с силой толкнул мою коляску и чуть ли не бегом направился на дорогу между рядами, ведущую к посадочным площадкам.
У нас оставалось примерно пять минут, и не больше.
Глава 51
Мы не успевали. Совсем! Бедный господин Шуман спешил, как мог, но до нужной платформы было еще о-го-го как далеко.
Да и какая из них нужная?
Все крейсеры межзвездных рейсов с этого расстояния выглядели абсолютно одинаково. Я, помогая в управлении коляской, всматривалась в полосу перронов и пыталась сообразить: а наш-то, который из этих исполинов? Темно-серый, светло-серый? Или тот — стальной? А сбоку еще один какой-то... серый.
— Да они же ничем не отличаются! — прокричала я. — Крейсеры эти.
— Отличаются, — кричал за моей спиной господин Шуман, — возле них стоят разные стюарды.
Услышав такое, и вовсе выпучила глаза. А как отсюда рассмотреть, кто там и где стоит! Кошмар!
— Лилия, девочка моя, жми на браслет! Быстро! А то оштрафовать — не оштрафуют, но выговор получим!
Кивнув, я, ужасно волнуясь, ткнула подушечкой большого пальца в центр браслета. Коляска подскочила на кочке, мой тык вышел весьма ощутимым. Я напряглась, ожидая сирены. На мониторе исчезло красное свечение, и все. Ничего не происходило.
— Он не работает! — Мой визг разлетелся по всей округе. — Бракованный поди!
— С чего ты это взяла? — Господин Шуман, здорово запыхавшись, невольно пытался сбить темп. Но коляска, набрав скорость, тащила его за собой вперед. И теперь он ее не толкал, а пытался за ней успеть.
— Ну не мигает же зеленым! — выдала я очевидное.
— А должно? — Он натужно кряхтел.
— У женщин мигало! — припомнила я. — Нажмите свой!
— А я не могу, — он шумно выдыхал. — Мне придется отпустить ручки, но при этом я тебя уже не догоню. Опасно! Расшибешься, я потом как твоим родителям в глаза смотреть буду? Нет уж!
Сжав губы, я взяла и еще раз ткнула в центр браслета. Ничего не изменилось. Из чистого упрямства снова нажала. Коляска подпрыгнула на очередном шве пола платформы. Кактус наклонился и впился толстыми длинными шипами в мой зад сбоку. Я так и зависла наклонившись. Зашипела змеей и надавила на экран так, что палец побелел.
Пространство вокруг нас огласил визг сирены. Браслет принялся сверкать ядовито-зеленым цветом.
Господин Шуман все еще пытался остановить мою коляску, буквально повиснув на ней. Я бы помогла, да никак! У меня колючий кактус щекотал правую ягодицу. А сесть ровно означало погубить его и оставить сестру без подарка. А это было страшнее всего. Уж
