Побеждаю и сдаюсь (СИ) - Анастасия Разумовская
— Если сможешь, не думай сейчас о том, что произошло. Смотри вперёд, а не назад. Когда ты оглядываешься, ты теряешь силы. А они тебе ещё понадобятся.
Он осторожно положил ладони ей на спину, а потом так же осторожно прижал к себе. Девушка вздрогнула, но не отстранилась. Шэн тихонько выдохнул, сам разжал руки, шагнул к коню и распряг его. А затем засвистел особенным посвистом, и тот ускакал.
— Ты готова?
— Да.
Он снова осторожно обнял её, подхватил на руки и прыгнул. На этот раз, отпускать не стал. Выгреб одной рукой.
Когда оба оказались на берегу, Шэн молча достал из-под камня мужскую рубаху и тёплый плащ, протянул Джайри, и отвернулся. Он принялся раздувать костёр, а Джайри стянула мокрую тунику через голову и замерла.
— Шэн, — прошептала тихо. — Не оборачивайся… Скажи… я тебе нравлюсь?
Он уже говорил ей об этом, но понял, что повторить необходимо.
— Да. Очень, — выдохнул и промазал кремнем себе по пальцу.
— Ты говорил, что ты…
— Я по-прежнему тебя люблю. Ничего не изменилось.
— Но я… Шэн, я теперь… грязная.
Её голос упал до едва различимого шёпота, но Шэн услышал.
— Нет, — резко ответил он. — Ты — нет. Ты красивая и чистая, Джайри. Нежная и… Грязный не тот, кого унижают, бьют и насилуют, а тот, кто это делает.
Наконец огонёк загорелся. Хвороста и дров хватит лишь на одну растопку. Нужно подниматься наверх и…
Внезапно его плечи обхватили тонкие женские руки.
— Шэн, — задыхаясь прошептала Джайри, — я не хочу это помнить… Я хочу забыть… Хочу, чтобы ты меня поцеловал и… Я хочу узнать, как это, когда по-другому…
Шэн застыл.
— Пожалуйста, — прошептала она, уткнувшись лбом в его спину. — Я не хочу, чтобы от прикосновения мужчины меня била дрожь. Не хочу, чтобы это было так…
Сначала мужчина решил, что Джайри бредит. Но потом понял, что она имеет ввиду. Преодолеть страх высоты, забравшись на гору. Страх воды — прыгнув с трамплина… Это было логично и даже мудро.
— Ты же любишь Ульвара, — заметил он.
— Да. Но это неважно. Я не хочу быть слабой с ним. Слабой я могу быть только с тобой.
Это было жестоко. Но Шэн принял её жестокость. Он подложил дрова в костёр.
— Да, Джайри, — ответил мягко. — Со мной ты можешь быть слабой. Любой, какой захочешь быть. Ты можешь не бояться меня. Сейчас я разожгу огонь сильнее, приготовлю еду и устрою ложе. И, если ты не передумаешь, то лягу с тобой. Но если ты…
— Не передумаю, — ответила она твёрдо.
«Хрупкая, маленькая, мужественная и несломленная», — подумал он.
Джайри молча следила за ним. Она закуталась в тёплый плащ, чувствуя, как тело колотит дрожь. Когда наконец мужчина шагнул к ней, девушка отпрянула, зажмурившись, но он сел рядом, взял её руки в свои и стал мягко и нежно целовать её пальчики. Джайри заставила себя открыть глаза и посмотреть на него. А затем осторожно подняла дрожащую руку и коснулась гривы волос. Развязала шнурок, которым его волосы были связаны в хвост, и те рассыпались мокрыми прядями по плечам.
— Ты не передумала? — мягко спросил Шэн. — Джайри, в любую минуту ты можешь сказать «нет».
Она кивнула. Молча, потому что сил на слова не хватало. Шэн осторожно коснулся губами её запястий. Потом подхватил на руки, замер, вслушиваясь в реакции. И поцеловал в губы. Джайри вздрогнула, отстранившись. Светлые глаза вопросительно взглянули на неё.
«Я смогу», — решительно подумала Джайри.
Обхватила его шею руками и прильнула к губам.
Губы мужчины ласкали её губы. Это не был поцелуй власти или жадности, это была исцеляющая нежность. Джайри вдруг всхлипнула и почувствовала, как щёки стали влажными. Шэн осторожно посадил её на приготовленное из хвороста и шкур ложе.
— Ты меня боишься? — спросил он хрипло.
Джайри замотала головой.
Шэн стал целовать её слёзы, а потом и всю её, и ледяной ужас отступал под его ласками, а вскоре Джайри заметила, что и сама ему отвечает. В теле разгорался жар и разливалась истома, и вскоре девушка совсем перестала понимать, что делает…
— Что будет дальше? — спросила она, когда после они лежали вдвоём, закутавшись в тёплый плащ. Шэн обнимал её, прижимая спиной к груди.
Он ответил не сразу.
— Есть два варианта. Будет тот, который выберешь ты.
Джайри чувствовала его дыхание. Оно успокаивало её.
— Ты можешь стать моей женой, — прошептал Шэн. — И мы отправимся на восток, в Великую степь. Я покажу тебе все чудеса света, которые видел сам. И сделаю всё, чтобы ты была счастлива.
С ним было хорошо. И Джайри верила своему Лису. Если уж кому-то и можно верить в этом мире, то — ему, но…
— Я люблю принца Ульвара, — напомнила она.
— Знаю. Второй вариант: я отвезу тебя в Элэйсдэйр. И отдам Ульвару. Я уверен, что наследник придумает, как освободить тебя от брака.
— Придумает, — мрачно ответила Джайри, — он купит особняк и тайно поселит меня в нём. Безвылазно. Я стану его любовницей и попаду в полную зависимость.
Шэн резко выдохнул.
— Почему ты его любишь? — вдруг спросил он.
Джайри задумалась.
— Мы очень хорошо друг друга понимаем. Мы с детства — друзья. Самые близкие. И ещё… понимаешь, он… Да, он может сделать подлость и быть жестоким, но он делает это не ради себя, а ради королевства. Он знает, чего хочет и куда идёт. У него великая цель, и…
— Цель оправдывает средства?
— Да.
Шэн промолчал, и Джайри внезапно решилась. Обернулась лицом и принялась торопливо и сбивчиво объяснять. Почему-то было очень важно, чтобы он непременно понял.
— Любовь, дружба, честь, благородство — всё это придумано людьми. Вот ты нарушил обет, да? И, думаю, тебе было очень тяжело нарушить своё слово. Потому что ты — человек чести. Но честь — выдумка, а слово это всего лишь слово. Цель важнее. Например, смотри, король обещал мир соседнему королю. Однако видит, что в результате страдает его королевство, а королевство монарха, которому было дано слово, напротив — усиливается. Если король поступит честно, то из-за его чести его королевство пострадает, а то и погибнет.
«Он очень разумен, — думала Джайри с отчаянием. — Он должен понять!»
— Герцог Эйдэрд лет тридцать назад обещал руку своей дочери Медовому царю. Он сделал так по необходимости, потому, что ждал вторжения кровавых всадников. Нужно было обезопасить север королевства, понимаешь? Потому что, как только начинается война, все соседи тотчас пытаются получить с этого выгоду. Он был прав. Но прошло двадцать пять лет, ситуация изменилась. Отдавать единственную дочь замуж в Мёд было категорически нельзя! Нельзя усиливать сильного соседа. Рано или поздно он усилится настолько, что нападёт и…
— Я понимаю, — тихо ответил Шэн.
Джайри выдохнула.
— Разум и польза выше всех этих устаревших понятий, — продолжала она. — А любви не существует. Всё это лишь телесное влечение и не более.
— Но ты любишь Уля?
Джайри растерялась.
— Да, — неохотно призналась она. — Но это… Мы просто очень близки друг другу… единомысленны.
Шэн перевернулся на спину и стал смотреть в потолок. Джайри легла ему на грудь, с тревогой всматриваясь в лицо.
— Мне не нравится, что я не понимаю твоих эмоций, — призналась честно. — Я никогда не понимала, что ты на самом деле чувствуешь или думаешь.
Лис усмехнулся и скосил глаза на неё.
— Я очень долго учился не показывать чувств, — признался честно. — В детстве мальчишки и взрослые высмеивали мой страх, отчаяние и злость. Они специально выводили меня на любые эмоции, а потом жестоко издевались. Я поневоле научился быть закрытой книгой. Я стал сильнее. Сейчас я думаю о твоих словах. Мне больно. Я очень переживаю.
Джайри с изумлением уставилась на него.
— По тебе не скажешь…
— Да. Знаю. Мне хочется тебя украсть и увезти далеко-далеко и сделать так, чтобы ты забыла Уля и полюбила меня.
Девушка с испугом отстранилась.
— Цель оправдывает средства, не так ли? И нарушить клятву для великой цели можно. Было бы разумно схватить тебя. Я точно знаю, что добился бы твоей любви. Со временем. Я бы стал счастливым, точно. Стала ли бы счастливой ты? Не думаю. Но это неважно, ведь цель в любом случае исполнится.
Джайри попятилась, и Шэн неожиданно резко привлёк её к себе. Девушка невольно вскрикнула от ужаса. Сердце заколотилось.
— Не бойся, — шепнул Лис, улыбнувшись. — Мы с тобой не единомысленны. Я верю в честь, долг, слово. И в любовь. А любовь не причиняет
