Жестокие наследники - Оливия Вильденштейн
— Ты что, только что потратила свой гаджой на моё молчание?
— Я не считаю это пустой тратой, — пробормотала я.
На его лицо набежали тени.
— Я бы не стал доносить, Амара.
Моё сердце учащённо забилось, когда я всмотрелась в его лицо. Разве он бы этого не сделал? Я подарила ему факты, которыми он втянул бы меня в мир неприятностей. Мои родители любили меня, в этом у меня не было никаких сомнений, но я нарушила закон, так что им пришлось бы наказать меня.
Он повернулся и, поскольку всё ещё держал меня за руку, рывком вернул к движению. А потом он зашагал так быстро, что на каждый его шаг мне приходилось делать два. О, он не был зол, он был в ярости.
— Полагаю, теперь ты останешься со мной в качестве жены. Разве это не будет забавно? — он выпалил это слово вслух.
От страха у меня по коже побежали мурашки.
— Ты сказал, что тебя не интересует моя корона.
— Я передумал.
Я остановилась и отдёрнула руку. Или, по крайней мере, пыталась это сделать. Единственное, что мне удалось, это заставить его прекратить свою сумасшедшую быструю ходьбу.
— Ты это несерьёзно?
— Пока смерть не разлучит нас, милая.
— Римо, это не смешно.
— А я смеюсь?
— Нет, не смеешься. Ты ведёшь себя странно и пугающе.
Не говоря уже о том, что его пальцы сжимали мои.
— И ты делаешь мне больно
Он отбросил мою руку, как будто это был микос, а затем развернулся и зашагал прочь, исчезая в тумане.
ГЛАВА 23. КЛЕТКА
Я не пошла за ним, дав ему время остыть, но продолжила идти к скале, надеясь, что он не решил вернуться к поезду без меня. Густой туман не позволял видеть дальше, чем на метр, невозможно было сказать, где находится она. Моей траекторией был утёс, возвышающийся над белым смогом. И хотя я осторожно ступала по скрытой от глаз местности, дважды чуть не споткнулась. Каким-то чудом, этим чудом, вероятно, была моя черепашья скорость, я не уткнулась носом в мох на земле.
Когда отвесная стена серой скалы приблизилась, раздался лязг металла, а затем громоподобное человеческое рычание разорвало воздух.
— Римо? — закричала я, надеясь, что звук исходил от него, а не от какого-нибудь зверя, пришедшего меня съесть.
Моё имя прорычалось, что сразу же успокоило меня — не дикое существо, поскольку животные не знают моего имени и не разговаривают — и подстегнуло мои ноги двигаться быстрее. Гордый Римо, очевидно, попал в большую беду, если умолял меня о помощи.
Как будто какой-то бог глубоко вдохнул, и туман, окутавший тюремную камеру, рассеялся. И не просто немного, а полностью, что дало мне беспрепятственное представление о затруднительном положении Римо. Он руками сжимал золотые прутья чего-то похожего на огромную птичью клетку, костяшки пальцев побелели от напряжения. Пожалуйста, пусть это будет не купол.
— Амара, позади тебя!
Моё сердце взорвалось, и я резко обернулась. Поскольку я бежала, инерция нарушила моё шаткое равновесие. Я упала, но, по крайней мере, шлепнулась на задницу.
— Оно идёт за тобой! Вставай!
Я вскочила на ноги, хотя и не видела, чтобы кто-то приближался ко мне, затем нерешительно попятилась, лихорадочно осматривая землю и воздух. Когда ничего не сдвинулось с места, я крикнула:
— Что ты видел, Римо?
Снова лязгнул металл.
— Лупа. Они прямо перед тобой! Чёрт возьми, беги!
Я медленно повернулась к нему.
— Амара! — его лицо было таким же бледным, как моя повязка. — НЕТ! — завопил он.
Неужели лупа разорвал меня на части перед его мысленным взором?
Мои сомнения в том, что клетка была пропитана тёмной магией, рассеялись.
— Это ненастоящее, — сказала я, стараясь, чтобы мой голос звучал спокойно, потому что кричать на кого-то в разгар приступа паники было, конечно, неразумно. — Ты находишься внутри купола. Просто открой дверь и выходи.
Когда купол оторвался от земли, я прибавила скорость.
Римо моргнул, а затем снова закричал. На этот раз на волков. Его глаза сверкали яростью, и я поняла, что он не услышал меня, а если и услышал, то его разум говорил ему, что я мертва, умираю или сама превратилась в волка.
Клетка поднималась выше благодаря системе шкивов, привязанных к вершине утеса. Неужели Римо подумал, что это лифт? Разве он не знал о куполах? Возможно, он не понимал, во что ввязывается, потому что туман скрывал купол.
Скоро клетка поднимется слишком высоко, чтобы до неё дотянуться, поэтому я побежала, крича ему, чтобы он открыл дверь, надеясь, что мои слова дойдут до его измученного разума. Его взгляд метнулся к небу. Что бы он ни увидел, это заставило его отпрянуть от прутьев и съёжиться. Я ускорилась и достигла купола как раз в тот момент, когда его подножие поравнялся с моим подбородком. Я протянула руку и ухватилась за дверь, сильно дёрнув её.
Она не открывалась.
Я дёрнула снова.
Петли даже не скрипнули.
Дерьмо. Дерьмо. Дерьмо.
— Римо! — крикнула я.
Он вздрогнул, его пристальный взгляд метнулся ко мне.
— Дверь!
Он не пошевелился. Просто таращился.
Клетка приподнялась ещё на пару сантиметров. Я смастерила пару сверхпрочных ножниц из своей пыли и зацепила острые лезвия за перекладину. А потом я свела ручки вместе, и по моей линии роста волос выступили капельки пота. Мой острый инструмент даже не поцарапал металл. Если бы только я могла пользоваться обеими руками.
Клетка поплыла дальше вверх. Я попробовала ещё раз, и снова потерпела неудачу. Какой ещё инструмент я могла бы изготовить? Топор. Когда моя пыльца превратилась в единое целое, клетка задела мою макушку. Я взмахнула топором, но он просто отскочил от металла точно так же, как отскочил от коробки сигнализации в прошлом мире.
Римо зарычал, нарушив мою концентрацию. Он ударил кулаком по воздуху, прищурив глаза, мышцы под туникой напряглись.
— Я покончу с тобой.
Я не была уверена, с кем он собирался покончить. Я вроде как надеялась, что это была не фальшивая я, но потом вспомнила, что фальшивая я мертва, так что, должно быть, это был кто-то другой. Я надеялась, что это была не моя мать.
Он налетел на одну сторону клетки, как бык, и она качнулась, ударив меня основанием прямо в лоб. Звёзды осветили края моего поля зрения, и я уронила топор на ногу. Лезвие не прошло сквозь мой ботинок, но от его веса у меня перехватило
