Аромагия. Книга 2 - Анна Орлова
А я, стараясь унять бьющееся сердце, подобрала выпавший из безвольной руки фотографа кинжал и бросилась к Альг-иссе. Я принялась пилить неподатливые веревки, однако кинжал словно сопротивлялся моим намерениям, не желая освобождать ненавистное создание Льда.
– Давайте я, – предложил Петтер и, отодвинув меня, ловко разрезал путы складным ножом.
– Альг-исса, ты как? – начала я, однако она не слушала.
– Любимый! – вскричала она, рванувшись вперед. Но не к радостно вскинувшемуся Вет-иссу, а к неподвижно лежащему господину Гюннару.
Лицо у нее при этом сияло такой безграничной преданностью, что Вет-исс взревел и ринулся к безвольному телу соперника. Альг-исса пронзительно закричала, по-кошачьи выставила когти… и забарахталась в крепких объятиях Матери.
– Поспи! – пыхтя, велела ей Мать, аккуратно тюкнув буйную Альг-иссу по макушке ломом.
А Вет-исс не замечал ничего: рыча, он подхватил господина Гюннара, проревел что-то гневное в небеса…
– Не смотрите! – Петтер прижал меня к себе, заставляя уткнуться ему в грудь. – Не смотрите туда!
Впрочем, отвратительных звуков и солоновато-металлического запаха крови мне вполне хватило, чтобы представить происходящее.
– Тихо, тихо. – Петтер успокаивал меня, как маленькую гладя по спине. – Все будет хорошо, слышите?
Я кивала, не отрывая лица от его шинели. Все будет хорошо, только не для господина Гюннара…
Обратный путь в поселок оказался куда романтичнее. Мать по-прежнему восседала одна, ведя в поводу флегматичного медведя, на котором ехали мы с Петтером, а оклемавшаяся Альг-исса весело пришпоривала Хельги, крепко обнимая своего Вет-исса.
А господин Гюннар остался там, на берегу, кровавым подношением статуе Хель. Достойная судьба для такого, как он, хотя я никак не могла выбросить из памяти кровавые подробности.
Ледяные же смотрели на вещи куда проще: свои все живы, Альг-исса со смертью фотографа резко его разлюбила, мы победили.
Альг-исса не распространялась о том, что с ней произошло. Лишь скупо рассказала, что однажды во время патрулирования встретила на берегу человека. Надо думать, господин Гюннар умудрился наложить на нее мансег – слишком безрассудной и мгновенной была любовь Альг-иссы, позабывшей не только жениха, но даже инстинкт самосохранения. Оказывается, она видела и понимала все происходящее и была готова с радостью принять свою смерть в огне…
Вспомнив пустые глаза подруги, я поневоле сжала кулаки. За одно это господина Гюннара стоило казнить, потому что приворот хуже изнасилования. Он ломает волю, насилуя и тело, и душу…
А в поселке уже вовсю кипели приготовления к празднику. Кто-то тащил длинные столы, кто-то тонкими ломтиками стругал сырое мясо, а некоторые, судя по всему, уже успели угоститься самогоном.
Альг-исса стреножила своего Хельги, а потом принялась гладить и расчесывать удивленного такими нежностями медведя Вет-исса.
– Приданое! – объяснила подруга, заметив мой взгляд. Хельги ревниво взревел и попытался ударить соперника лапой.
Я неуверенно кивнула. Видимо, забота о медведе Вет-исса была одним из национальных способов проявить внимание к мужу.
«Она ж его из-за медведей полюбила, а он ее – за чуткость к ним» – вспомнилось в тему хельское народное.
– А ну, слушай сюда! – рявкнула Мать, воздев лом.
Хель послушно оборачивались, бросая свои дела (одной бедолаге прилетело по ноге брошенной скамейкой, однако она даже не пикнула, пожирая Мать преданным взглядом).
– Люди снова пытались нас околдовать! – веско произнесла Мать в звенящей холодом тишине.
Недобрые взгляды хель скрестились на нас с Петтером, угрожающе повеяло запахом сырого мяса, и Мать заторопилась:
– Но люди нас спасли от других людей!
Хель заворчали, переглядываясь, будто не понимали, как такое может быть.
– Люди – разные! – сделала потрясающе логичное заключение Мать, веско стукнув ломом по льду, отчего тот гулко зазвенел. – И вот эти люди – наши друзья!
Нам с Петтером пришлось вынести шквал восторга хель, которые порывались нас качать. Судя по вымученной улыбке юноши, он предпочел бы снова оказаться во льдах.
Спасла нас в конце концов Альг-исса, бесцеремонно выдернув из толпы.
– Ай, надо отдохнуть! – объяснила она, легко удерживая на одной руке меня, а на другой – Петтера, и потопала к дому.
– Уф, – вздохнула я, вытирая выступивший, несмотря на мороз, пот, и призналась жалобно: – Кушать хочется!
– Ай, сейчас все принесу! – встрепенулась Альг-исса, сгружая ношу (то есть нас с Петтером) на лежанку. Благо размеры оной, рассчитанной на хель, вполне это позволяли.
Представляю, что творится у меня на голове! Я подняла руки, пытаясь на ощупь определить состояние прически.
Альг-исса уже с порога обернулась:
– Ай, слушай. Я забыл сказать. Это твой приказал!
– Кто приказал и что именно? – уточнила я, застыв с поднятыми руками.
– Ингольв, – с некоторым трудом выговорила непривычное имя Альг-исса. – Ай, приказал, чтоб именно меня… Ай, ты поняла, да?
– Да, – подтвердила я, тяжело сглотнув. К длинному перечню моих претензий к мужу добавился еще один пункт. Неужели ему так хотелось причинить мне боль?!
Альг-исса кивнула и вышла. А я разревелась как ребенок, всхлипывая в объятиях Петтера…
Наконец Альг-исса появилась снова, уже с Вет-иссом. И, разумеется, без еды!
– Ай, солнце! – воскликнула она так радостно, словно увидела не мою отекшую от слез физиономию, а нового медведя в подарок. – Пойдем, поможешь!
– Хорошо, – согласилась я, несколько недоумевая. В рабочих руках у хель недостатка не было. – Петтер…
– Ай, пусть останется! – махнула лопатообразной рукой Альг-исса. – Пусть мальчики посекретничают!
И властно увлекла меня на улицу. Признаюсь, я с трудом могла предположить, о чем могут секретничать Петтер и Вет-исс. Ну не о первой брачной ночи же!
Как оказалось, гипотетическая «помощь» оказалась всего лишь поводом продемонстрировать меня подругам. Я мученически улыбалась и терпела. А что поделаешь? Героям дня всегда приходится непросто…
– Все сюда! – наконец позвала Мать, колотя ломом по скале в центре деревни. Судя по сколотому тут и там льду, бедной скале частенько доставалось.
Приодетые хель высыпали из домов. От раскрашенных лиц, странных запахов благовоний и десятков оттенков зеленого в одежде у меня слегка закружилась голова.
– Мирра, с вами все в порядке? – встревоженно спросил знакомый голос.
– Да. – Я обернулась, чтобы заверить Петтера, что все нормально, да так и замерла с открытым ртом.
Юноша был хорош: подведенные черным глаза, чуть подрумяненные щеки, губки бантиком…
– Что с вами?! – слабым голосом спросила я, пытаясь понять, не сошла ли с ума.
Петтер свел густо подчерненные брови.
– А что, не надо было?.. – спросил он, прикусил губу и отвернулся. – Я дурак, да? Вет-исс сказал, что
