Заклятие на любовь - Анна Сергеевна Платунова
– Думаешь, с ней ничего не случилось? – прошептала Клара. – Это так странно… Не похоже на нее.
Я развела руками. Что я могла ответить?
Ди появился через несколько минут в черном камзоле, отороченном серебряной тесьмой. Костюм подчеркивал его хоть и невысокую, но стройную и статную фигуру. Димитрий казался настоящим принцем, и мое сердце снова забилось быстрее.
– Ты выглядишь потрясающе, – искренне сказала я.
Он снова не улыбнулся.
– Пеппи, ты…
Но мэтрисс Нинон его перебила, схватив нас с Кларой за руки и запихнув в гримерку.
– Клара, пять минут! Пеппи, помоги ей!
Из-за закрытых дверей зала доносился приглушенный гул голосов: гости начали собираться на представление. Глашатаи не пустят их раньше времени, но ровно в шесть часов вечера двери распахнутся. А пока артисты как заполошные метались по залу, гоняя овец и пугая фамильяров. Лиска предпочла не появляться на этом светопреставлении. Гуляет где-то, моя рыжая красотка. И правильно делает.
Никогда больше в здравом уме и твердой памяти не буду актрисой!
60
Я огляделась в поисках платья, и тут меня озарило:
– Клара, да ведь Меринда ушла в костюме графини. Во что мы тебя переоденем?
Мы бросились к сундукам и начали судорожно вытаскивать одежду: чепцы, фартуки, холщовые деревенские платья, грубые башмаки.
– Идем к мэтрисс Нинон?
Но Кларе, похоже, не улыбалось снова выслушивать вопли и причитания.
– Погоди, посмотрим все вещи, вдруг что-то да найдется.
И действительно, на самом дне отыскалось вполне приличное платье и пелерина к нему. Платье подходило на любой размер и любую фигуру, потому что на спине его можно было стянуть завязками.
– Одевайся поскорее, до выхода несколько минут.
Но Клара задумчиво молчала и не прикасалась к платью.
– Ты ведь помнишь все слова графини? – неожиданно спросила она.
– Да… А что?
Морковка кивнула сама себе, точно приняла решение.
– Роль графини Вероники нужно сыграть тебе.
– Что? – Мои глаза едва не вылезли из орбит от удивления.
Клара любит театр, мечтала об этой роли, с чего бы ей отказываться?
– Слушай, платье не так плохо! – Мне показалось, я поняла, в чем причина. – И пелеринка кружевная. Ты будешь отлично выглядеть.
– И ты будешь отлично выглядеть, Пеппи.
Клара посмотрела мне прямо в глаза, схватила платье и сунула его мне в руки.
– Я ведь вижу, как вы с Ди смотрите друг на друга. Ходите вокруг да около, как два кота вокруг миски со сметаной, но почему-то никак не объяснитесь. Мне думается, роль влюбленных – отличный повод поговорить по душам!
– Как? – растерянно пролепетала я. – На сцене?
– Найдете способ! – Клара взяла быка за рога и отступать не собиралась. – В конце концов, за влюбленных лучше всего говорят взгляды. Давай-ка оденем тебя!
– Я не влезу…
У меня от волнения вспотели ладони. А волосы-то! Волосы в полном беспорядке! Но Клара на удивление споро управилась и с костюмом, и с прической. И все же мне чудилось, что в этом платье с оборочками я еще больше походила на поросенка. Рукава врезались в плечи, хорошо, что они прикрыты пелериной.
– Клара! – ворвалась в гримерку мэтрисс Нинон и застыла будто громом пораженная, глядя на новоиспеченную графиню Веронику в рюшах.
– Простите, мэтрисс Нинон, я не могу сегодня играть! Представляете, какая неприятность: ударилась ногой о ящик с реквизитом. Здесь так тесно! И я теперь хромаю.
Клара, как истинная актриса, сделала несколько неуверенных шажков, ойкая и шипя сквозь зубы. Вот кому бы следовало работать в театре!
Мэтрисс Нинон побледнела, вытащила из кошеля на поясе флакон с нюхательными солями и поднесла к носу.
– Я всегда говорила, что здесь невыносимые условия! Бедная моя девочка! После премьеры я отведу тебя к мэтру Форзи. – Она строго посмотрела на меня: – Вся надежда на тебя, Пеппи! Не подведи! Да, совсем забыла, зачем я пришла! Мне нужды ваши фамильяры. Призовите их поскорее.
– Зачем? – спросили мы в один голос.
– Димитрий высказал отличное предложение: пока идет спектакль, фамильяры поищут Меринду. Она не могла далеко спрятаться. И надеюсь, что ей хватило ума не выходить за территорию академии!
Клара соединила ладони, и у ее ног сел, поводя носом, хорошенький Клорик. Морковке не пришлось вслух озвучивать просьбу, ведь фамильяр был частью ее души и все понял без слов.
– Моя Лиска гуляет, но я ее попрошу.
Наша мысленная связь с лисичкой была пока не очень четкой, но я верила, что она меня услышит: «Лисонька, поищи Меринду!»
За тонкой холщовой перегородкой раздался гул голосов, смех, шорох шагов: гости рассаживались по местам. Графиня Вероника появится только во втором действии, и то ненадолго: я проеду в карете, запряженной тройкой лошадей. Карета, как и лошади, будут иллюзиями, но осязаемыми и почти материальными. Они развеются через пару минут, однако этого времени хватит, чтобы я проехала по сцене, поглядывая в окошко.
– Клара, присядь, тебе тяжело с больной ногой. Пеппи – за мной!
Мы отправились в противоположный конец гримерки, выбрались из-за холста, попав в крошечный закуток, где мне предстояло ждать своего выхода. Мэтрисс Нинон подала мне лесной орешек – весьма обычный на первый взгляд, но я и прежде видела подобные: это не настоящий орех, а свернутая иллюзия. Стоит бросить такой орешек на пол, и он превратится во что угодно – прекрасное платье, порхающую фею или вот даже в карету с лошадьми.
– Не пропусти свой выход! – напутствовала меня мэтрисс Нинон. – Как только Ди скажет: «Я больше никогда ее не увижу», а Всполох ответит: «Хозяин, жизнь часто бывает непредсказуема!»
– Я знаю, знаю! – остановила я неугомонную руководительницу, которая, дай ей только волю, пересказала бы мне все второе действие наизусть.
Она строго зыркнула и наконец ушла.
Через несколько мгновений зал наполнился громом аплодисментов, но вот рукоплескания стихли, и мэтрисс Нинон хорошо поставленным голосом поблагодарила всех присутствующих за то, что они посетили отчетный спектакль театральной студии. Она поблагодарила отдельно мэтра Ависа и мэтрисс Звонк – у меня аж скулы свело, как представила милейшую Па-амелу с ее двуличной, добренькой улыбочкой. Пока я боролась с оскоминой, мэтрисс Нинон перечисляла поименно всех студентов – участников студии. Вот грянул второй залп аплодисментов, зазвучала музыка, и спектакль начался.
У меня так тряслись ноги и руки, что я боялась выронить орешек раньше времени, поэтому я изо всех сил сжала его в кулаке. Я слышала только голос Ди, но я так часто наблюдала Димитрия в роли Эдуарда, что голоса мне было вполне достаточно, чтобы во всей красе представлять благородного принца
