Сиротка для дракона. Боевой факультет (СИ) - Шнейдер Наталья Емелюшка
— Мне нравится это «пока», — покачала головой Оливия. Выпустила мой локоть, снова опускаясь на стул.
Я прибавила шагу: не ровен час, еще на кого-то из знакомых наткнусь! Накаркала — совсем рядом сидел рыжий Карл, а еще через два стола обнаружился Бенедикт. Он торопливо отвел взгляд, я тоже сделала вид, будто его не заметила. Полезет — получит, а нет — мне хватило на сегодня неприятных бесед.
40
Дойти до второго зала, не побежав, оказалось тем еще испытанием. Я замешкалась в дверях, выглядывая знакомых, и на плечо снова легла ладонь. Только в этот раз мне не пришлось гадать, кому она принадлежит. Казалось, это тепло я узнаю сразу.
— Меня потеряла? — мурлыкнул Родерик, склоняясь к моему уху.
Я едва удержалась, чтобы не прижаться к нему, потеревшись затылком о плечо. Кивнула.
— Тебя. Пойдем?
Остальная компания уже расселась за сдвинутыми столами. Братья тревожно глянули на меня, но тут же заметно расслабились. Зато Алек не улыбнулся в ответ на мою улыбку — то ли дело было в Родерике, который держал меня за руку; то ли снова гадал, что я учинила и не потащат ли его за это на ковер.
— Что тебя беспокоит? — поинтересовался Родерик, вставая вслед за мной к раздаче.
— Ничего, — пожала плечами я.
— Нори.
— Уже ничего. — Я улыбнулась, честно глядя ему в глаза. — Бересфорд хотел влепить мне «неуд» за доклад, но обошлось.
Мне не хотелось вмешивать его в ссору с Корделией. Как будто, сделав это, я признаю, будто между ними еще осталось что-то. Впрочем, если подумать — так ведь и получалось. Если они действительно расстались, Родерик ей никто, никак не может на нее повлиять или что-то потребовать. Ну, разве что как староста целителей, что-то, что связано исключительно с учебой или дисциплиной. Но я-то — не учеба.
— Как ты сумела его переубедить? Этот старый сморчок упрямей барана.
— Не я. Парни помогли. — Я начала рассказывать, радуясь, что ушла от скользкой темы.
Так, разговаривая, мы и вернулись за стол.
— Что теперь будет? — спросила я. — Что, если заменить его некем? Между преподавателем и студенткой выбор очевиден…
— Не бывает незаменимых, — хмыкнул Алек, услышав мои последние слова. Судя по всему, близнецы уже рассказали ему, что произошло. — Рейт очень, очень не любит, когда на него пытаются давить. Не пойдет на попятную Бересфорд — найдут кого-нибудь из молодых. Или поставят студента, как вон Рода на первую помощь.
— Но декан сказал, что предмет очень важен… — Я осеклась под насмешливым взглядом старосты.
— Мы же боевики. Дуболомы. Хватит с нас и этого, а ежели что не поймем — зазубрим.
Я мысленно ругнулась. Память у меня хорошая, но зубрить я не умела никогда — чтобы запомнить, мне надо понять. Поэтому так понравились сегодняшние слова Рейта о логичности теории магии.
— Учебник по теории, который вам выдали, тоже полное… — Алек осекся.
— Полное то самое, о чем не говорят за столом, — закончила за него Дейзи под хихиканье близнецов.
— Если в самом деле хочешь разобраться, возьми в библиотеке учебник Давинси, — снова сказал Алек. Я потянулась к сумке, но он, перегнувшись через стол, придержал мою руку. — Я запишу для тебя.
— Я запишу. — Родерик сказал это с улыбкой, но его недовольство я почувствовала, кажется, всей кожей.
— Я староста, и за успеваемость отдуваться тоже мне. — Алек хмыкнул, но глаза его не смеялись. Мне не нужно было оборачиваться к Родерику, чтобы понять что эти двое снова меряются взглядами.
— Хорошо бы Рейт и дальше вел этот предмет, — сказала я, чтобы разрядить обстановку.
Что ж, мне это удалось: все четверо боевиков уставились на меня как на ненормальную.
— Да у меня от одного его вида сердце в пятки уходит, — буркнул Зак.
— У меня тоже, — согласилась я. — Но лекция была куда лучше, чем у Бересфорда.
— Немудрено быть лучше Бересфорда. — заметила Дейзи.
— Вы к нему несправедливы. У целителей Бересфорд читает вполне прилично, — сказал вдруг Родерик.
Алек фыркнул.
— Ну да, ну да, белая кость, великие умы, не то что некоторые.
А Дейзи добавила:
— Вообще-то я про Рейта.
— И к Рейту тоже. Тактику диверсионно-разведывательных групп он вел просто потрясающе. — Помолчав, Родерик продолжил: — Жаль, конечно, что так вышло и он оказался среди тех, кого бросили на прорыв. Империя потеряла отличного разведчика…
— Зато приобрела декана, от одного взгляда которого обделаться можно, — хмыкнул Зак. — Так это твари его так?
— Кто ж еще.
— Вообще эта идея бросать на прорыв людей, когда можно было бы откупиться от тварей, — так себе, — сказала Дейзи. — Говорят, они разумны. Возможно…
— Откупиться? — Родерик улыбнулся, но мне захотелось отодвинуться от него подальше. — Им нужны страдания. Чем больше, тем лучше. Кого ты готова отдать на мучительную смерть? Его? — Он кивнул в сторону Алека.
— А чего сразу меня-то, — буркнул тот.
— Меня? Его? — Родерик указал на Зака.
Дейзи не смутилась:
— Всегда есть преступники. Можно подумать, смерть на виселице не мучительна. Или колесование.
— Спроси у Рейта: в те минуты, когда он горел заживо, согласился бы он на петлю? А колесование отменено указом императора от…
— Род, хватит, всем известно, что по части законов ты любому международнику фору дашь. Я о другом. Всегда есть кто-то, кого не жалко. Кто-то, кто заслужил смерть. В отличие от тех, кто неминуемо умрет, удерживая тварей, пока до них не доберется дракон.
— Не жалко, в отличие от боевых магов. Или дракона, который тоже однажды неминуемо умрет, останавливая очередной прорыв, — медленно произнес Родерик. — Думаешь, ты первая, кто до этого додумался? Эту песню поют некроманты. С самого начала. Отдать кого не жалко, зато получить силу. Огромную силу, почти бесконечную жизнь, возможность влиять на разум людей.
— Звучит так, будто овчинка стоит выделки, — так же задумчиво сказал Зак.
Зен покачал головой, но промолчал.
— Звучит — да. Только, видишь ли, у всех свои представления о том, кого не жалко. Для Дейзи — преступники. Для баронессы Вернон…
Судя по выражениям лиц, это имя ни о чем не сказало никому, кроме меня.
— …простонародье: бабы рожают по дюжине детишек, до взрослого возраста доживают хорошо если трое. Чего их жалеть, все равно подохнут.
Зак переменился в лице, Зен усмехнулся. Дейзи вскинулась, но промолчала.
— Для кого-то — конкурент в драке за благосклонность императора.
Голос Родерика стал жестким:
— Со злом нельзя договориться. Оно будет требовать все больше и больше, пока не поглотит всех. И если я окажусь среди тех, кого призовут на прорыв, — я не буду вспоминать, что я целитель. — Он резко выбрался из-за стола. — Увидимся.
— Зря ты так, — негромко заметил Алек. — И сама идея… Думаешь, ты самая умная и за пятьсот лет никто до такого не додумывался? Это Род такой правильный, да только он не император, а императоры… Взять хоть того, который на отборе всех барышень перепробовал. Додумывались наверняка, и если бы это работало — плюнули бы на мораль, кто бы что ни говорил.
Дейзи смутилась, а он продолжал:
— И вообще. Род не доносчик, и среди нас таких нет. — Он многозначительно оглядел собравшихся за столом. — Но он прав насчет некромантов.
— Ты-то откуда знаешь? — встрял Зак. — Некромантия запрещена, так говорят.
— Книжки читаю. Умные, раз своего ума нет, приходится чужим добирать. Это в самом деле некроманты твердят. Дескать, можно пожертвовать никчемными людишками ради силы для достойных, ради великого блага для всех. За некромантию, сами знаете — смерть, и никаких исключений, и никаких помилований.
— Мы не знали, — сказал Зак. — Почему?
— По официальной версии, потому что силу им дают изначальные твари.
— А по неофициальной? — не унимался Зак.
— Подумай. Иногда это полезно. Тебе тоже, особенно прежде чем язык распускать. — Алек снова обернулся к Дейзи. — Донесет кто-нибудь особо ретивый, а у Тайной канцелярии как раз недобор будет, и поминай как звали.
