Месть за моего врага - Алексин Фарол Фоллмут
— А иначе что? — проворчал Рафаэль.
— А иначе ты проведёшь оставшиеся дни, задаваясь вопросом «а иначе что». Это ясно? — огрызнулся Дмитрий. — Но если передашь Марье Антоновой, что я её ищу, я вычеркну одно одолжение из твоего списка.
— Она мертва, — раздражённо повторил Рафаэль. — Ты вообще слушаешь?
— Есть другие миры, через которые можно передать это сообщение, если тебе наскучило существовать в этом, — предупредил Дмитрий, и Рафаэль вздрогнул. — Итак, мы поняли друг друга?
— Да, Кощей, — процедил Рафаэль сквозь зубы, а Дмитрий кивнул в знак признания, разворачиваясь, чтобы уйти.
Он знал, что слова Рафаэля были пропитаны ядом, но все же.
Этот титул ему вполне подходил.
IV. 6
(Игра в апорт)
— Ну? — Марья лениво прислонилась к двери, пока Рафаэль не поднял голову, бросив на неё раздражённый взгляд
— Он ищет тебя, — буркнул он.
— Да, я поняла, — ответила Марья. — Но ты же знаешь, что я здесь не из-за этого.
Рафаэль нахмурился, настороженный.
— Деньги в ящике моего стола.
— Тогда иди и принеси их.
Рафаэль, нехотя поднявшись, вытащил деньги из ящика и протянул их ей.
— Вот, — процедил он. — Всё, что ты просила. Плюс секрет.
— Молодец, — похвалила Марья, слегка похлопав его по голове. — Ну, деньги можешь оставить себе. Мне они ни к чему.
Она повернулась, чтобы уйти, а Рафаэль, изумленно смотревший ей в спину, умудрился проковылять вперед и схватить ее за руку.
Она отмахнулась от него, как от мухи.
— Ты важный ресурс, Сантос, — напомнила она. — Не принижай свою ценность.
— Я не работаю на тебя, — выплюнул он, а она пожала плечами.
— Посмотрим. Что ты собираешься предложить Кощею?
Рафаэль замялся, нахмурившись.
— Я думал, тебя не интересуют существа.
— Ты недооцениваешь мои интересы, — сообщила она. Потом добавила, словно вскользь: — Веди журнал. Я заберу его на следующей неделе.
— Марья, — пробормотал он, удивленно моргнув. — Если он узнает, что я дал тебе что-то…
— Ну? — подсказала она.
— Он может уничтожить меня, — выдавил он, а её голова склонилась в сторону.
— Правда? — задумчиво произнесла Марья. — А я-то думала, что это я тебя уничтожу, если ты не сделаешь то, о чём я попросила.
Рафаэль вздрогнул.
— Марья…
— О, не переживай, — успокоила она, грубо похлопав его по щеке. — Ты мне полезен, Сантос. У меня нет причин бросать тебя на милость Кощея. Кстати, как твоя жена? Сыворотка, которую я дала, помогает?
Рафаэль сглотнул, коротко кивнув:
— Да. Ей намного лучше.
— Хорошо, хорошо, — протянула Марья. — Тогда до следующей недели.
Она отпустила его и развернулась, чтобы уйти. В последний момент, Рафаэль отчаянно крикнул:
— А что насчет Дмитрия Фёдорова?
Марья мельком обернулась через плечо.
— А что насчет него? — спросила она, а после исчезла.
IV. 7
(Подведение итогов)
Роман обсуждал с отцом незначительную проблему со снижением дохода, ожидая Дмитрия. Наконец, тот вошёл в комнату.
— Дима, — нерешительно окликнул Роман. — Где ты был?
Взгляд Дмитрия, холодный и отстранённый, скользнул по Роману, игнорируя Кощея, который тихо потягивал виски.
— Не дома, — ответил он.
— Дима, — вздохнул Кощей, маня его жестом. — Сядь со мной, пожалуйста.
Глаза Дмитрия переместились с Романа на отца.
— Почему, — отозвался он ровным тоном, — ты проводишь инвентаризацию? Считай своих сыновей тщательно, папа. — Его губы сжались в жёсткую линию. — Тебе всё ещё не хватает одного.
В этот момент Дмитрий выглядел одновременно более сияющим и уверенным, но вместе с тем заметно менее живым. Он казался недосягаемым, словно статуя, высеченная из камня: неподвижный, неуязвимый. В этот момент он напоминал отца больше, чем когда-либо прежде.
Роман впервые ощутил на себе вес слов «сын Кощея», глядя на старшего брата. Его охватил неожиданный и неприятный озноб.
— Дима, — мягко сказал Кощей. — Пожалуйста. Я понимаю, что ты сердишься на меня…
Дмитрий развернулся и пошел прочь. Роман видел, как отец много раз поступал так с другими мужчинами. В отсутствии тоже есть сила — демонстрация того, что твоё время слишком ценно, чтобы тратить его на неважное. Это был инструмент подчинения, и теперь Дмитрий использовал его безупречно, отвернувшись от них обоих — Кощея и Романа — и бесшумно исчезнув в своей спальне. Это не было вспышкой гнева: никакого хлопанья дверьми, никакого топота ног. Дмитрий Фёдоров просто решил, что они не заслуживают его внимания, и оставил их.
Кощей медленно выдохнул.
— Ты должен ему сказать, — тихо посоветовал Роман.
Кощей едва заметно моргнул.
— Он будет только сильнее тебя презирать, Ромик.
— Возможно, — согласился Роман. — Но всё же. Тебе тяжело видеть его таким.
Тёмный взгляд Кощея скользнул на младшего сына.
— Это не дело Димы, я сам решаю чьи долги оплачивать и как. Моя сделка с Бриджем не подлежит обсуждению. Я рассказал об этом тебе только потому, что это касалось тебя. И потому, что если он прав…
— Если Бридж сказал правду, и Маша жива, то она придёт за мной, — пробормотал Роман, и Кощей издал лёгкий вздох неодобрения.
— Ты всегда думаешь слишком мелко, Ромик.
Кощей провёл пальцами по тени на стене, и Роман ощутил острый укол раздражения.
— Яга и её дочери — не праздные игроки, — объяснил Кощей. — Они не мстят, если не видят в этом выгоды. Для них ставки всегда высоки. Если Бридж прав или если они решат нарушить условия нашей сделки, — добавил он мрачно, — то Баба Яга не станет целиться в мелкую рыбу.
— Ты думаешь, она придет за тобой? — удивился Роман.
— За мной, — согласился Кощей, — или за Димой.
Роман моргнул.
— Почему за Димой?
— Он мой наследник, — пожал плечами Кощей. — Будущее этой семьи.
— Ты хочешь сказать… — Роман сглотнул. — Папа. Ты говоришь, что Антоновы придут за Димой вместо меня, потому что он… более ценен?
Лицо Кощея напряглось.
— Это не вопрос ценности, — сказал он холодно. — Я спас твою магию, не так ли? Я спас твою жизнь. Ты всё ещё сомневаешься, считаю ли я тебя достойным, Ромик? Потому что у меня не хватает одной почки, и это напоминает мне о том, что тебе пора оставить свои детские комплексы.
Роман болезненно поморщился, задетый.
— Я лишь хотел сказать…
— Если они уничтожат Диму, это будет равносильно уничтожению меня, — перебил его Кощей. — Дима — это тот, кого знают ведьмы Боро. Тот, кому они доверяют. Тот, кто представляет меня в делах. Если Дима падёт, это станет сигналом для всех ведьм, что наша семья уязвима. Слаба.
— Но это я убил Машу, — медленно произнёс Роман. — Ты действительно думаешь, что это ничего не значит для Яги?
— Для Яги? Да,
