Тайна короля - Алена Юрьевна Савченкова
— Лека… — донеслось из раздвинувшихся губ, и Алекто умолкла, тяжело дыша и глядя на него с испугом.
Пошарив рядом, она ухватила какой-то сук и бросила в него. Он ударился о незнакомца и упал, не причинив вреда, но, к счастью, и не разозлив. Переведя взгляд вниз, на коня, существо подхватило выпавшую у Каутина рогатину и, размахнувшись, занесло над животным.
— Нет.
Существо замерло.
— Убить.
— Нет, Смерч не виноват.
Конь косил на него испуганным глазом, вероятно, чувствуя, что жизнь его висит на волоске.
— Только посмей, — прошептала Алекто.
Незнакомец застыл, а потом отбросил кроличью тушку, копье, присел и рывком приподнял животное. Алекто тотчас выползла из-под него. Оказавшись на ногах, конь несколько раз споткнулся с пронзительным ржанием, словно проверяя, действительно ли снова может держаться на них, наконец выпрямился и бросился к кустам, припадая на одну ногу. Миг, и он скрылся из виду.
Алекто, уперевшись локтями в землю, попыталась отодвинуться, волоча ногу, которую простреливало болью при каждом движении. Она знала, что это отчаянная попытка, но не попытаться не могла.
Незнакомец нагнал ее в несколько шагов, резко сел, разведя в стороны колени и снова напомнив просто существо, и двумя пальцами пригвоздил лодыжку к земле, так что Алекто вскрикнула и заплакала от боли. Дальше больше: повернул ногу, чтобы носок смотрел прямо. Алекто зажмурилась, когда пальцы зашарили по ней. Почувствовав рывок, открыла глаза и обнаружила, что незнакомец пытается обвязать лодыжку сдернутым с нее поясом. Но, похоже, это ему никак не удавалось, потому что он злился и скалился.
Наконец, поднявшись, он подобрал рогатину и с хрустом сломал о колено. Приставив обломок к лодыжке, туго привязал поясом. Алекто, боявшаяся пошевелиться и от страха почти не чувствовавшая оглушающей боли, приподнялась на локтях, глядя на свою туго стянутую ногу.
Существо, сидевшее на корточках, посмотрело на нее, а потом, дотянувшись до лежащего в стороне кролика, взялось обеими руками и разорвало его пополам. Одну долю протянуло Алекто, а во вторую вгрызлось само.
Алекто почувствовала, как уже давно подступившая к горлу тошнота скакнула, готовясь вырваться спазмом. Но ее так и не стошнило. Хотя при виде того, как существо рвет свою половину и запихивает в рот целые куски, прямо со шкурой, скрутило бы кого угодно.
Заметив, что она не ест, незнакомец нахмурился и подтолкнул тушку, лежащую у нее на животе, ближе.
— Нет, — прошептала Алекто.
Прекратив жевать, он какое-то время сидел неподвижно, а потом вдруг потянулся к ней. Алекто откинулась назад насколько могла. И усилием воли не закрыла глаз, когда он навис над ней, оказавшись в каком-то дюйме над лицом, и коснулся виска.
Глянув на свои пальцы с ее кровью, он внезапно лизнул один.
Алекто расширенными глазами смотрела в вертикальные зрачки. Тут вдалеке снова залаяли собаки, и послышались крики охотников. Рог гудел так, что с верхушек деревьев сыпалась снежная пыль.
Тоже прислушавшись, существо отодвинулось и вдруг подхватило ее на руки, держа так, словно она ничего не весила, хотя одной мантии хватало, чтобы Эли кривился, таща ее по просьбе Алекто.
Перехватив ее поудобнее, незнакомец двинулся к кустам, но не к тем, за которыми скрылся Каутин, а в другую сторону. Он двигался так быстро, что Алекто казалось, они вот-вот на что-то наткнутся, но он словно читал лес, ориентируясь со звериной легкостью. В одном месте прыгнул через русло замерзшего ручья, прямо с ней на руках, и дыхание у Алекто перехватило.
Наконец звуки и голоса придвинулись, и он замер — ноздри подрагивали, а вертикальные зрачки пульсировали. Потом кинул Алекто на землю. Совсем не так, как в романтических историях.
Тут рог снова загудел и звучал так долго, что Алекто поняла: это знак о конце охоты. Пошарив поблизости, он бросил ей крепкий сук, посмотрел в последний раз и скрылся.
Она еще какое-то время дрожала, а потом медленно, опираясь руками о землю и отставляя ногу, поднялась, схватила сук и, используя его, как посох, двинулась на звук.
Когда она вышла на поляну, охотники все еще трубили об удаче, собравшись в круг. Кто-то, весело болтавший с соседом при виде ее умолк, кто-то вскрикнул, и все взгляды обратились к ней.
Алекто была слишком обессилена и потрясена пережитым, чтобы смутиться. А не то ее бы глубоко уязвило выражение лиц леди Элейн и леди Томасины.
— Дитя, что с вами? — поспешил к ней консорт и поддержал. Алекто с облегчением оперлась о него.
— Я упала с лошади, — пролепетала она непослушными губами.
Тут из леса выскочил Каутин с полубезумным видом и бросился к ней.
— Алекто.
С ним было еще несколько человек, которых он, очевидно, приводил ей на подмогу.
— Я пришел, а тебя нет… лишь следы. И так, будто ты не одна. Я чуть не свихнулся.
— Все в порядке, Каутин, — прервала она его, подняв руку. — Я сумела добраться сама.
— Но как? Тебя ведь придавил конь… Он ведь не мог сам встать.
— Смерч встал и убежал. Нужно будет послать кого-то за ним.
Каутин пытался еще что-то сказать, но консорт положил руку ему на плечо.
— Сейчас вашей сестре нужно поскорее оказаться в тепле и отдохнуть.
Судорожно вдохнув, Каутин кивнул.
— Леди Алекто требуется помощь, — громко произнес консорт, обращаясь к остальным. — Она упала с коня, но нашла в себе мужество добраться сюда.
К Алекто тут же приблизилось несколько человек: кто-то протянул мех с горячительным питьем, кто-то предложил руку, одна дама даже пожертвовала свою мантию, поскольку накидка Алекто была вся мокрой от снега и изорванной.
Постепенно шокировавшее всех поначалу происшествие улеглось в головах присутствующих, и они начали возвращаться к своим занятиям.
— А где король? — спросил кто-то.
— Я здесь, — раздался голос на краю поляны, и там показался его величество в сопровождении Ройфа.
Король улыбался, тщательно кутаясь в плащ, но Алекто почудилось, что он устал больше, чем хотел показать.
— Там, на пригорке, ждет косуля, чтоб ее разделали, а потом зажарили на вертеле, — произнес он, и несколько слуг тотчас поспешили в указанном направлении, а остальные присутствующие отвесили комплиментов умению короля.
Проходя мимо Алекто, которую устроили на ложе из веток с постеленным поверх одеялом, он лишь слегка удивленно взглянул на нее.
Добычу уже разделали, и псарь принялся раздавать долю собакам, выделив первой ищейку. Ей он бросил сердце, остальным голову и внутренности. Собравшиеся вокруг охотники приглушенно спорили о технике этого действа, очевидно раздражая мужчину, десятилетиями занимавшегося раздачей и теперь лишь морщинами на лбу высказывавшего высокородным господам все, что он о них думает.
