Кошка в сапожках и маркиз Людоед (СИ) - Лакомка Ната

Марлен ждала меня внизу, и глаза у неё были огромными. Казалось, она не верила, что с её дядей можно разговаривать, как с человеком. Ну, почти как с человеком. Огры – они ведь не совсем люди? У них там что-то из камня, по-моему. То ли сердца, то ли головы.

- Сапоги-то вы надели, - сказал вдруг Огрест.

Да, на мне были не мои щёгольские красные сапожки, а сапожки на меху, подаренные милордом.

И – да, я их надела. И стесняться этого не собиралась.

- Это – лучшее что вы сделали, - бросила я через плечо. – На том свете вам зачтётся, как доброе дело. Плюс один в копилочку. А, или у вас в копилочке всего один?

Огрест с присвистом втянул воздух и, похоже, хотел ответить что-то убийственное, но передумал и взбежал по лестнице, перепрыгивая через ступени.

- Как заяц, честное слово, - пробормотала я и взяла Марлен за руку.

Разумеется, после нашего появления в классе общественной школы об учёбе пришлось забыть. Мы с Марлен сидели на задней парте, и ученики постоянно оглядывались, восторженно таращась на нас. Меня это смешило, а точёный носик Марлен задирался всё выше. Но когда бедняга господин Бланкир объявил, наконец, что урок закончен, моя ученица милостиво позволила девочкам увести её в свой кружок, где они сразу зашептались, то и дело хихикая и отбиваясь от мальчишек, которые запрыгали вокруг, как кузнечики, требуя внимания.

Очень помогли и мои печенюшки, которые дети расхватывали, как голодные воробьи. Марлен тоже ухватила парочку и сгрызла их в один присест.

- Вы такая молодец, - похвалила меня Саджолена, когда дети оделись и побежали в школьный двор – кувыркаться в снегу и швыряться снежками. Мы с госпожой Бланкир вышли следом, и, стоя на крыльце, наблюдали, чтобы веселье не перешло в буйство. – Я рада, что Марлен получила в гувернантки именно вас, - продолжала Саджолена. – Больше всего боялась, что приедет какая-нибудь чопорная старая дева. Марлен просто необходимо немного веселья и счастья. Сколько раз я ловила себя на мысли, что это очень бедная и несчастная богатая девочка. Вы знаете, что её родители погибли?

- Да, мне уже рассказали эту печальную историю, - сказала я. – Очень жаль Марлен. Но у неё, хотя бы, есть богатый и добрый дядюшка, который обеспечит её будущее. Многим в этой жизни повезло меньше.

Саджолена покосилась на меня и заметила:

- Вы не сентиментальны, барышня Ботэ.

- Нет такого, - согласилась я, опираясь локтями на перила.

- А я – ужасно сентиментальна, - призналась она и улыбнулась немного грустно и немного виновато. – Вот смотрю на Марлен… и вижу Юджени. Они очень похожи.

- Вы были знакомы с леди Юджени? – я сразу навострила уши.

- Конечно, - тут она улыбнулась ласково, хотя и по-прежнему грустно. – Мы были лучшими подругами. Подружились сразу, как только отец привёз её в Шанталь-де-нэж.

Ах да, я как-то и не подумала, что Саджолена Бланкир до своего замужества могла быть частой гостьей в замке Огрестов, если её отец был опекуном милорда Огреста.

- Мы считали себя уже взрослыми и умудрёнными жизнью барышнями, - продолжала она, - а отец всё время рассказывал нам сказку, как маленьким. Сказку про Белоснежку. Мне кажется, он не знал других сказок. В детстве я постоянно её слышала, и она мне уже порядком надоела, а вот Юджени слушала с восторгом. Теперь я думаю, это, и правда – чудесная сказка. Заклятье на крови, королева-колдунья… Ведь если вдуматься, мать Белоснежки тоже была колдуньей… Да и сама Белоснежка была совсем не проста – она не умерла ни от отравленного гребня, ни от удушающего корсажа, да и ядовитое яблоко пережила, отделавшись недолгим сном.

- Ужас, сколько ведьм на одну сказку, - разговор про Белоснежку был мне не интересен, и я поторопилась сменить тему. – Мы с девицами затеяли музицировать, не хотите присоединится к нам?

- Что вы, - Саджолена опустила голову, и я готова была поклясться, что она пытается скрыть слёзы. – Разве я посмею прийти в дом отца? Он и видеть меня не хочет.

- Довольно странно так долго обижаться на родную дочь, - я слепила снежок и швырнула в спину Марлен. Она обернулась и расхохоталась, показав мне язык, а потом убежала с другими ученицами под защиту пустой голубятни, откуда девочки повели атаку снежками на мальчиков.

- Вы не знаете моего отца, - тихо сказала Саджолена. – Его слово – как кремень. Когда выяснилось, что Юджени тайно обвенчалась с Шарлем, не сказав милорду Огресту ни слова и не разорвав помолвку, отец больше не разговаривал с ними – ни с Шарлем, ни с Юджени. Так и не простил их до… до самой их смерти.

- Надо же, - пробормотала я, получив ещё два камешка в мозаику этой истории. – Вообще не разговаривал?

- Ни слова, - подтвердила госпожа Бланкир. – Как удто они перестали для него существовать. На похороны, конечно, пришёл…

- А вы? Как вы отнеслись к этому тайному браку? – спросила я и немного перестаралась – вопрос получился слишком требовательным.

Саджолена помолчала, а потом твёрдо произнесла:

- Я никогда не осуждала Юджени. А теперь и вовсе убеждена, что она поступила правильно. Надо выбирать того, кого любишь. Потому что жизнь может закончиться очень быстро. И не останется ничего, кроме сожалений, что ты потратила её на нелюбимого человека.

- Месье Ноэль был для леди Юджени нелюбимым? – вопрос был лишний и не в тему, но я не удержалась. – Почему? Трудно представить, что его младший брат был ещё большим совершенством.

- Кто же знает, почему и на что откликается наше сердце? – очень философски ответила Саджолена. – Но Юджени точно было из кого выбирать. Она была очень популярна в нашем городке. Почти так же, - она посмотрела на меня с застенчивой и лукавой улыбкой, - почти так же, как вы, барышня Ботэ. В Шанталь-де-нэж новое лицо – это всегда повышенное внимание. А Юджени ещё была такой… лёгкой. Знаете, как порыв ветра. Всё время смеялась, не ходила, а словно порхала – юношам было отчего потерять голову. В этом плане Шарль подходил ей больше. Такой же весёлый, беззаботный… Милорд Огрест даже в юности был слишком серьёзным. Да и разница в возрасте играла не в его пользу.

- Вы так говорите, будто он – столетний старик, - заметила я.

- Он был старше Юджени на пять лет, в молодости это много значит, - мягко ответила она.

- Почему тогда она согласилась? – я не смогла сдержать раздражения. – Ну и выходила бы сразу за младшего брата.

- Мой отец умеет убеждать, - сказала Саджолена тихо и встрепенулась: - О! Посмотрите! Идёт Надин! Вы знакомы? – и она замахала рукой девушке, которая шла по улице.

- Да, знакома, - ответила я, размышляя об истории неудавшейся женитьбы милорда Ноэля.

Нет, мне не хотелось думать плохо о матери Марлен, но чем дальше, тем больше мне не нравилась эта Юджени. Мало того, что влюбила в себя всех парней в округе, так ещё и закрутила роман с младшим братом своего жениха, и тайно обвенчалась, выставив милорда Ноэля круглым дураком. Обман, предательство, потом трагическая гибель – и мы получаем красавца с ледяным взором, который не умеет целоваться. Господи, какой надо быть идиоткой, чтобы предпочесть кого-то милорду Огресту…

Я думала об этом, глядя, как Саджолена подошла к Надин, как они обменялись поцелуями и рукопожатиями, как заговорили о чём-то, а потом посмотрели в мою сторону. Я приветливо кивнула Надин, но она улыбнулась и склонила голову к плечу, прижимая к груди руки в пушистых рукавичках, мимикой и жестами уговаривая меня подойти. Пришлось спуститься с крыльца и преодолеть двор, в котором шла настоящая война снежками.

- А я искала вас, - сказала Надин радостно. – Мне сказали, вы пошли в школу…

- Да, Марлен полезно будет поиграть с детьми, - сказала я, про себя отмечая перемену в девушке. Мне вспомнилось, какой она была в день нашего знакомства – слишком печальная, слишком замкнутая в себе, слишком… не слишком весёлая, короче. – Но зачем вы меня искали? Что-то случилось? Вас послала госпожа Броссар?

- Пойду, заварю чай, - сказала Саджолена, легко коснувшись моего плеча, а потом – плеча Надин. – Сейчас все набегаются, и чай будет очень кстати.