Первый дракон - Екатерина Борисовна Елизарова
Когда, окончательно изведя себя укорами, я глухо застонала и зажмурилась, он явился.
– Оказалось, на самом деле ты живешь в других покоях, – заявил он с порога.
– Это отец тебе сказал? – ужаснулась я.
– И я не смог с ним не согласиться. Принцессе не следует ночевать с… кхм… Ни с кем не следует ночевать, кроме… мужа.
– Что?! Он же не…
– Думаю, остальную часть разговора он перескажет тебе сам. Когда сочтет нужным. А сейчас… Тебя искала Зара. Кажется, там Никита натворил что-то.
– Духи! Ладно. Я тогда пойду?
– Иди, – усмехнулся дракон. И еще до того, как я вышла, плюхнулся на кровать. Ту самую, на которой совсем недавно мы спали вместе!
И ведь меня это ничуть не тревожило! Ночью… А теперь опять эти йаратовы условности. Ну почему все не может быть просто?
Не может. Ни в чем. Это стало очевидно, как только я отыскала покои, где разместили Никиту.
Кресло и два стула, какие-то книги, сдернутые с окон смятые шторы – все это валялось в полнейшем беспорядке на полу. Посреди комнаты стояла взволнованная Зара и, размахивая руками, что-то бормотала. Заметив мое приближение, она облегченно выдохнула:
– Наконец-то! Надо скорее снимать его оттуда, слишком высоко, вдруг поранится?
– Ты о чем?
– Не о чем, а о ком, – сказала она и жестом показала на потолок.
А с потолка…
– Мне это мерещится? – спросила, повернувшись к Заре. Та покачала головой.
А с потолка тем временем мне приветливо махал Никита. Упираясь макушкой в нарисованные золотые облака и широко разведя руки, он парил!
– Как это случилось?
– Да я понятия не имею! Он увидел Твика и, похоже, испугался. И это после вампира из подземелья и настоящего дракона!
– Я пить хочу. И наоборот тоже, – подал голос Никита. – Как мне спуститься?
Отличный вопрос. Пока я размышляла, появились придворный маг и лакеи с лестницей.
– Сначала нужно опустить его на безопасное расстояние, а потом уже разбираться с магией.
– Магией?
– Вне сомнений. Сдается мне, ваш подопечный – первый пробудившийся маг воздуха Айландера.
К счастью, как только Никиту сняли, запал его левитации иссяк. Едва его ноги коснулись пола, мальчишка умчался в уборную, а я решила разыскать маму. На самом деле мне давно стоило поговорить с ней, а теперь добавился еще один повод.
– Примешь? – спросила, заглядывая в малую гостиную, где она отдыхала.
– Ты ведь знаешь – всегда. И спрашиваю себя, почему ты не пришла раньше? Почему не рассказала, что так хочешь на Землю?
– Сразу после запрета вы были непреклонны, а потом… Что бы это изменило? Тем более что я не хотела тебя волновать.
– Да уж. Носитесь со мной как с писаной торбой, а Итан, похоже, вообще забыл, как я уговорила кочевников спасти его в пустыне. И про лизапторов тоже, да. Благополучная счастливая жизнь расслабляет, увы. И все-таки… Валенси, я смогла бы тебя понять. Ведь это мне пришлось отказаться от родины. Я буквально лишила себя пути на Землю, а ведь у меня остались там близкие.
– У нас, мама, у нас остались! Ты не познакомила меня с бабушкой, не показала места, где выросла, не сводила в кино, о котором рассказывала в детстве. А мне так этого хотелось, хотя бы просто увидеть, побывать разок, чтобы точно знать, я – часть и того мира тоже, а значит, не так уж ущербна.
– Ты никогда, слышишь, никогда не была ущербной! Ты сильная, смелая и прекрасная. Ну и немного безрассудная. Но это не удивительно, – усмехнулась она и обняла меня. – Прости, что не разделила переживания с тобой. Не тосковала вместе. Мне тяжело далось это решение, и, наверное, я не хотела лишний раз обсуждать Землю, чтобы не бередить душу тем, что теперь недоступно.
– Я до сих пор не понимаю, зачем нужно было делать это?
– Чтобы спасти народ Орта. И тебя. Пойми, Валенси, у нас никогда не было повода не доверять Аниру и его видениям. И если он увидел опасность взаимопроникновения наших миров – мы прислушались. Только вот, похоже, все было напрасно.
– Это моя вина, – сказала понуро.
– Не думаю, милая, нет. Просто есть такие пророчества, исполнения которых не избежать. Если на то пошло, моей вины здесь не меньше. Я должна была заметить, понять, что ты чувствуешь.
Мама улыбнулась грустно, а потом вдруг спросила:
– Где именно ты была? Что видела?
Мы говорили и говорили. Впервые за долгое время мне хотелось не скрывать, а делиться, и с души уходила тяжесть. Мама вспоминала забавные особенности земной жизни и лучилась радостью. А потом смеялась до слез, когда я рассказывала, как испугалась дружелюбного пса или как Никита не поверил, что я принцесса. Когда речь зашла о земных детях, мама заметно погрустнела.
– Остальные тоже сироты?
Я кивнула.
– Не думаю, что им стоит возвращаться обратно, – сказала она хмуро. А потом добавила: – Но и так запросто их похитить будет неправильным. Придется найти способ разузнать подробности о каждом. Вдруг у них на Земле есть родня или потенциальные усыновители? Не знаю только, как скоро удастся сделать это. Что ты думаешь, Валенси?
– Надо расспросить Никиту. Одного из ребят он точно узнал, возможно, знает и других. Да и, в конце концов, они сами могут рассказать о себе. И сами решить.
– Хорошо. Но не сейчас. На их долю выпало столько потрясений… Они пока в лазарете, много спят и плохо реагируют на окружающих. Это шок, вероятно. Я… Знаю, что ты слышала всякие страшилки, но я считаю, им необходимо вмешательство магов-менталистов, чтобы стереть часть самых болезненных и страшных воспоминаний и сделать небольшое внушение, помогающее принять все и успокоиться.
Мама произнесла это и пытливо уставилась на меня, вероятно ожидая возражений.
– Ладно, – сказала я. – Только мягко.
– Конечно, милая. Как только им станет лучше, я побеседую с каждым, и мы решим, как поступить. Артефакты-переводчики уже нашлись для каждого.
– Хорошо. И еще… Тут такое дело… У Никиты, похоже, пробудилась магия.
– Вот как?
– Он летал под потолком.
– Не может быть, – прошептала мама пораженно. – В самом деле летал? И как он это воспринял?
Я пожала плечами. Никите точно не требовался маг-менталист. А вот наставник…
– Его на Земле ничего не держит. А здесь… Единственного во всем
