Проклятые души (СИ) - Мистеру Майарана "Mayarana"

— Так ты расскажешь мне, где отхватила билеты в Большой?

— Не-а, — улыбнулась я. — Где отхватила, там больше нет.

Путь был не очень долгим, но этого хватило, чтобы мы оба вдоволь намолчались. Странно, но с Сёмой и молчание было не в тягость, он никогда не лез с расспросами и очень тонко чувствовал перепады моего настроения, хотя чаще старался его игнорировать, потому что в моей жизни очень много страхов и переживаний. Но это не мешало ему, наполнять каждый миг своего присутствия жизнерадостностью.

— Домчал с ветерком, — хмыкнул он, заглушая мотор. — Выметайтесь из кареты, юная леди.

Улыбнулась хаму, но промолчала.

Здание театра, как и всегда было освещено десятками фонарей, что выделяло его на фоне других домов. Я не рассматривала лепнину и архитектуру, увлекшись созерцанием неспешно идущих к главному входу парочек. В душе поселился легкий трепет, а ноги, несмотря на усталость, легкой поступью вели по брусчатке.

Квадрига Аполона на крыше со вздыбленными жеребцами, пять ступенек до крыльца и весёлое от своего спутника:

— А давай потанцуем, Психопаточка? Твоё платье просто прелестно, и почему я вижу его на тебе впервые?

— Потому, что не ходишь со мной на культурные мероприятия? — внесла предположение я.

Сёма под локоток завёл меня в холл, задумчиво сложил губы трубочкой и закатил глаза.

— Уже исправился, Линусь! Клянусь! — положил руку на сердце этот несносный тип и протащил меня через магнитную арку, которая и не думала пищать. — Ну потанцуй!

— Ты сегодня не пил никаких таблеток? — прищурилась я. — Ведёшь себя подозрительно.

Вместо ответа Сёма ухватил меня за руку и потянул на себя, заводя в весёлый танец. Не то, что бы мы увлеклись, но несколько раз звонко смеясь, я продефилировала до магнитной арки и обратно, забавно виляя легкой юбкой. Охранник одарил нас хмурым взглядом, но мы успокоились ещё до того, как он открыл рот.

Ждать начала премьеры не пришлось, потому что мы опаздывали и прибыли как раз к началу. Контролёрша, посмотрев на наши билеты промолчала и объяснила, что нам нужно на левую сторону партера, в первый ряд ближе к центру. Пройдя внутрь обнаружили, что зал битком набит. Пришлось поторопиться и пройти вперед на свои места. Как раз вовремя, потому что в какой-то момент свет в зале померк, и единственное, что я успела, так это заприметить наши свободные места. Спокойно прошли на свои кресла и уселись в ожидании начала представления.

Тихий ропот присутствующих, интересная атмосфера и шутка Сёмы, снявшая моё напряжение.

— Я, честно говоря, ожидал, что будет, как в «три д» кино. В следующий раз возьмем места в вип-ложе, Психопаточка. Сдаётся мне оттуда обзор будет куда круче.

Я удобно расположила локти на подлокотниках кресла, случайно коснулась соседа и меня просто прошило электрической стрелой. Сердце загрохотало в горле, и я медленно, как во сне, поворачиваю голову и смотрю в синие, как ночь глаза своего бывшего шефа.

— Добрый вечер, Лина Алексеевна.

Выдохнула, отводя от него взгляд и во все глаза уставилась на сцену, пытаясь совладать со своими эмоциями и чувствами, что вскипели буквально за секунду, делая тело каким-то… мягким. Как пластилин. Это же не нормальная реакция! Такое чувство, что я становлюсь одержимой.

Свет померк чуть сильнее и в зале начали раздаваться аплодисменты, после чего, почти сразу, заиграла музыка.

Именно в этот момент занавес начал расползаться в разные стороны, открывая нашему взору декорации, имитирующие пейзаж пустыни, посреди которого находился оазис.

— Хм… Очень красивые декорации, — донесся до меня женский голос с той стороны, где сидел Ян Кириллович. — Интересно, а они будут меняться?

— Конечно будут, — ответил шеф очень… нежным голосом.

Честно говоря, первая мысль, которая возникла в моей голове, связала его присутствие с желанием со мной поговорить. Наивно, я знаю, поэтому её я отбросила сразу, но всё же не подумала, что он придёт сюда со спутницей.

По сцене пошел караван, везущий невольниц. Они остановились у оазиса и сей же час зыдымил кальян, заплясало искусственное пламя очага и затанцевали невольницы посреди ночных песков пустыни.

— А что происходит? — задал вопрос Сёмка и мне пришлось объяснить ему действия в этой сцене. Да и вообще пришлось объяснять каждую отдельную сцену и выслушивать его тихие возгласы в самых неожиданных местах.

— Египетская сила! Что это за красотка?

— Дочь фараона.

— А почему гробы танцуют?

— Саркофаги. И они не танцуют, Сём, поднимаются, — напряженно отвечала я, каждой клеточкой своего тела ощущая присутствие по соседству мужчины, от которого исходил тонкий, дурманящий аромат из неизвестных мне компонентов.

Я улавливала только нотки кофе и мускуса, а остальное не разобрала. Но это действовало на меня не хуже, чем валерьянка на кошку. Мне хотелось прижаться к нему и тереться, пока этот запах не впитается в кожу.

Обжигающие комочки скручивались внизу живота и груди, делая его присутствие в непосредственной близости невыносимым.

Я не поворачивала головы, видела только его руку, свободно лежащую на подлокотнике и время от времени, сжимающуюся в кулак, будто он разминал свои узловатые длинные пальцы. Мне чудилось в этом его движении, как он трогает моё колено. Плавно, нежно, но очень горячо. И от этой фантазии дыхание попросту пропадало.

В общем, до конца первого акта я сидела, как на иголках. Даже взмокла от напряжения, что не укрылось от Сёмы, и когда мы вышли на антракт он задал вопрос, на который мне пришлось солгать.

— Ты как?

— Нормально.

Но он не поверил. Оценивающе взглянул, прищурив взгляд и подметил детали, которые уже легко мог различить среди других признаков. Подрагивающие пальцы, закусывание нижней губы, глубокое неровное дыхание и вспотевший лоб.

— Почему не сказала? Давай уйдём. Я не хочу, чтобы тебя из театра забирала скорая.

— Это не то, — смущенно поясняю я, желая провалится сквозь землю. — У меня нет приступа, просто… — кажется, в данную минуту, я покраснела, как рак. — Просто это опять побочка от азенапина.

Брови студента-психотерапевта взлетели вверх, но он не отрывал от меня взгляда.

— Прямо сейчас? — и тут включился научный интерес. — Что или кто послужил тому виной? Обстановка? Приглушенный свет? Спектакль? Что, Лин, может запахи какие?

Мне хотелось ему треснуть, потому что за его спиной стояла пара, которая прекрасно слышит весь разговор, и то, что он говорит достаточно тихо, ситуацию вовсе не спасает. Я медленно приобретаю просто-таки багряный оттенок кожи.

— Сём…

— Нет, Психопаточка! Сексуальное возбуждение после приёма препарата, да ещё и в относительно спокойной обстановке — это нонсенс. Я должен это…

— Семён! — прошипела я. — Давай уйдём. Сейчас.

— Ладно, но ты это. Не срывайся на мне.

Посмотрела поверх его плеча и наткнулась на пронизывающий взгляд синих очей. Замерла на секунду, когда дыхание снова сбилось. Сглотнула.

— Лина Алексеевна, могу я переговорить с вами наедине? — только я хотела ответить, что мне некогда, не хочу, не могу, не буду, хватая своего охреневшего в корень психотерапевта, как он продолжил. — Это в Ваших же интересах.

Он смотрел на меня чуть насмешливым взглядом, и мне сразу стало понятно, что угрожает. Или только собирается угрожать?

— А вы кто? — очнулся Сёма, разворачиваясь к Яну.

Я же взглянула наконец на девушку, которая тихо стояла подле своего спутника и смотрела на нас с толикой любопытства.

Светло-рыжие локоны мягкими волнами спускаются по плечам. Красивые глаза цвета малахита чуть мерцают в ярком освещении, алые пухлые губы легко улыбаются. Девушка очень красива и изящна. На ней бархатное платье винного цвета, открывающее такие же бархатные плечи.

Роскошная.

Вот что приходит на ум, когда смотришь на эту роковую красотку.

— Я начальник вашей спутницы. И, если вы позволите, нам нужно обсудить один рабочий момент.