Между тьмой и пламенем. Часть 2 (СИ) - Элевская Лина

Но стоило вспомнить – и вернулась ярость. Маг скрипнул зубами, пытаясь обуздать ее.

Да, постоянные неудачи, недосып, последствия поста, вечное напряжение… но он всегда сохранял способность мыслить трезво. Вовремя отслеживал приступы ярости, умел их гасить. Так почему же теперь? Слишком много всего навалилось?

Но отчитывать его, как мальчишку!.. У нее нет такого права. Его не было даже у князя!

Маг скрипнул зубами, выпрямился.

Что ж, если миледи хочет, чтобы он из первых рук узнал, что именно происходит с Инерис – он это узнает! Выяснит, когда она касалась своего зеркальца в последний раз и где сейчас находится… Леди Дженис придется как-нибудь удовольствоваться этим.

И Кэллиэн, уколов палец о собственный клык, коснулся зеркала, заодно скрепив трещину, и коротко произнес:

– Инерис Ламиэ.

В следующий миг маг вздрогнул, забыв и об отповеди, и о леди Дженис, и даже о князе.

Он не ожидал этого. Даже не подумал о такой возможности – и не был к ней готов. Как и к всплеску мучительной тревоги и глухой тоски, пробудившейся, стоило ему увидеть леди-наследницу, пристально вглядывавшуюся в свое зеркальце.

Маг медленно оперся ладонью о стену, вглядываясь в знакомые – и изменившиеся – черты.

Инерис загорела и заметно похудела, под глазами залегли тени, которых раньше не было. Выражение их тоже изменилось – в сером цвете появился хорошо знакомый ему темный градиент. Он говорил о пережитых лишениях, боли и страхе. Взрослый взгляд. Взгляд человека, чей мир перевернулся.

Из глубин черноты, разбивая оковы, волной поднялось сочувствие. Конечно, ей многое пришлось пережить. Демон вряд ли стал бы оказывать ей моральную поддержку, да и она не любила огненных, хоть и старалась не подавать вида…

Инерис наверняка узнала о приказах отца. И рядом не было никого, ей пришлось справляться самой. Он не выходил на связь, не пытался ее увидеть, поддержать коротким сообщением, как раньше. Зеркало могло передать четыре-пять слов, но и этого порой бывает достаточно...

Отправляя ее в путь, он думал только о том, чтобы помочь ей выжить. А не о том, через что она пройдет.

Вспыхнуло чувство вины.

Инерис чуть отодвинулась от зеркала.

Неожиданно. Черное платье, с яркой вышивкой… Южане так не одевались.

Кэллиэн прижал ладонь к артефакту, сосредоточился – и уловил рядом с ней эманации огненной магии.

Пустынники?

Глаза полувампира сузились. Куда Адж’Ракх, чтоб ему пусто было, ее притащил?!

Но тут Инерис улыбнулась зеркальцу.

Улыбка тоже изменилась – от вежливой отстраненности не осталось и следа. Он раньше видел леди-наследницу без придворной маски – но никогда не видел ее забывшей о ней.

Черный маг тихо, горько рассмеялся. Оказывается, ему ее недоставало. С каких пор он вообще способен скучать по кому-то?

В следующий миг Кэллиэн словно получил удар под дых.

Инерис занялась прической – закалывала в волосы яркие белые цветы, то под этим углом, то под тем. Недовольно нахмурилась, опять переколола цветок. Улыбнулась, кивнула. Приколола еще один, у виска – этаким полувенком. Пригладила брови. Придирчиво изучила свое лицо – и прикусила губу, чтобы вызвать прилив крови.

...Для кого же ты прихорашиваешься, Инерис? Хотя о чем я – и так понятно, что не для пустынных демонов. Неужели ты и Ассаэр…

Пробрала такая черная злоба, что маг выпрямился перед зеркалом и, сам не заметив как, призвал сгусток багряной, жаркой крови.

Убить его мало… Улучил момент – и давай очаровывать наследницу соседнего государства? Таких-то ограничений он, разрази его гром, наложить не догадался!

Всего одно заклятье – и огненный умрет. Если не одно, а парочка – то его смерть может оказаться интересной и зрелищной. Так легко… Что он теряет?

Кэллиэн потряс головой, зажмурился.

Он потеряет остатки самого себя. И без того ничтожные и изрядно поеденные молью прожитых в непроглядной черноте лет. И лишит Инерис последней шаткой опоры.

К тому же, возможно, Ассаэр действительно стал ей дорог, скажем, как друг...

Маг понурился, жестом отпуская чужую кровь.

Злоба стихла. Стало горько, стало очень горько. Почему – он и сам не понимал. Даже если ей понравился демон, это не значит, что Инерис ради него забудет о семье, доме, княжестве…

А о нем?

Неважно. Она ничего не знает о нем.

А он так бесится просто потому, что Ассаэр – крайне неподходящая кандидатура для ее симпатий. Вряд ли он сообщил ей, что является наследником Севера…

– Надеюсь, хотя бы смеяться надо мной никто не будет, – вдруг произнесла Инерис. Снова прикусила губу, осторожно покрутила головой. – Вроде бы ровно закрепила…

Смеяться? Над ней?

И снова гнев пополам с сочувствием.

Похоже, ей гораздо хуже, чем ему. Одна, среди чуждых огненных…

И он ничем не может помочь.

Разве что хоть немного поддержать?

И, ненавидя себя за слабость, Кэллиэн склонился ближе к гладкой поверхности и выдохнул:

– Ты красивая.

Но эти слова произвели эффект, обратный ожидаемому.

Зеркало снова подернулось серебристыми искорками, в которых Инерис наконец показалась себе привлекательной. А затем раздался тихий шелест:

«Ты красивая».

И она замерла, прекратив даже улыбаться.

«Ты красивая, Инерис».

Да, зеркало пытается ее подбодрить, это случалось раньше, но…

Но эти слова ей говорил лишь один человек.

– Кэллиэн…

Вдруг нахлынула тоска, да так, что на глаза навернулись слезы.

До чего она докатилась! Думает тут о глупом демоне, его насмешках и предыдущих подружках! Как легкомысленная девчонка!

Да, пустынники гостеприимны – но здесь никому нет дела до ее благополучия. Если завтра она исчезнет, никто не расстроится. Близкие, по-настоящему близкие, остались там… И нельзя об этом забывать!

Что с отцом, сестрой, княжеством? Ищут ли ее или уже оплакивают? И как там сам Кэллиэн? По-прежнему во дворце или снова исчез? Вернется ли?..

Отчаянно захотелось увидеть его, хоть на пять минут. Посмотреть в эти синие глаза на бледном лице, пожаловаться на жизнь… Скандал ей уже не нужен, просто поговорить бы…

Она шмыгнула носом, вытерла слезы. Вздохнула, успокаиваясь.

Стало легче.

«Ты красивая».

Инерис вздохнула и наконец улыбнулась.

Будем надеяться, зеркальце не ошибается.

Что до новостей из дома…

Если Ассаэр подчиняется здешним традициям, то какой у нее выбор?

Можно ненадолго сделать вид, что она готова окунуться в новую жизнь. А потом прижать верткого демона к стенке и потребовать… нет, попросить его как можно быстрее связаться с другими шпионами. Не поддаваясь на его провокации.

И надо как можно быстрее освоиться в поселке, чтобы иметь возможность передвигаться по нему в одиночестве. Вдруг удастся подслушать еще одну приватную беседу Ассаэра с вождем?

В душе снова разгорелся азарт.

Девушка надела массивное ожерелье, оглянулась, затем быстро улыбнулась зеркалу с тихим «Спасибо» и закрыла его.

Кэллиэн вздрогнул всем телом, когда до него изменчивым шелестом долетело его собственное имя, слетевшее с ее губ.

Горечь сменялась безумной надеждой, затем тоской, затем страхом, затем возвращалась… Слишком много ярких чувств, непохожих на черную решимость, которая в последнее время то сменялась черной же меланхолией, то перетекала в черную усталость…

Возвращаться к этим чувствам было больно… но благодаря ей он снова почувствовал себя живым.

Что ж, для кого бы она ни прихорашивалась, Инерис помнит о нем.

Слезы? Почему? Он же хотел ее поддержать…

Больно видеть, как она, всегда сильная, стойкая, плачет одна.

Но затем Инерис улыбнулась, и Кэллиэн невольно усмехнулся, увидев на хорошеньком личике хорошо знакомое ему упрямое выражение.

Явно что-то затеяла. Некоторые вещи не меняются...

"Спасибо".

На душе наконец стало теплее и спокойнее.

Зеркальце закрылось, связь прервалась, и он снова увидел свое отражение. С непривычно мягкой улыбкой на лице.