Яна Розова - Я — МОЛОТ ПРОТИВ ВЕДЬМ
— Я помню очень много о шабаше на Вальпургиеву ночь, — задумчиво сказала Света. — Могла бы вспомнить события, если не по минутам, то по часам точно. Это был последний счастливый день в моей жизни. Что тебя интересует в первую очередь?
— Мне нравится твой деловой настрой, — похвалил Паша, пропустив лирику мимо ушей. — Кто принимал участие в проведении шабаша?
— Мы, пятеро. Потом актер, Веселовский. Он вел у нас в институте театральный кружок, а сейчас директор театра. Ванечку попросили быть ведущим, а он напился со своим дружком Симоняном. Кстати, Симонян попытался приударить за Иркой до шабаша, а она его отшила. Он все же извинился перед ней и нарисовал плакаты. Ну, с шестиконечной пентаграммой! — Света усмехнулась воспоминаниям. — Да, еще там был председатель студпрофкома. Женя Андреев, он за границу уехал лет пять назад. Кажется, в Канаду. Все... Дай сигарету!
— Вот, возьми! — он протянул ей пачку. — Как прошел этот ваш шабаш?
— Помню, что суеты было много с подготовкой. Начали очень хорошо, и Федя выглядел великолепно. Он изображал некрещеного младенца, которого приносят в жертву ведьмы. Крупноватый был младенец, десятилетний, но мы решили, что пойдет. Знаешь, мы начитались тогда «Молота ведьм» и помешались на средневековье. Хотелось поиграть в ведьм. И всем на факе очень понравилось. Резвились доупаду, до сих пор вспоминают!
— Все прошло гладко? — Паша подумал, что кто-то один вспоминает тот шабаш с особенными чувствами.
— Да, как сказать. — Света задумалась. — Нормально прошло... А! Веселовскому стало плохо, и Симонян нам вредил, а так... Все нормально было.
— Как вредил?
— Ой, да специально подпоил Ванечку! Мы пока нашли нового ведущего, час потеряли! А, вот еще один персонаж — Маслаков! Только имя не помню. Он сейчас пропал, не знаю где и что. А раньше политикой занимался, в гору пер! Кажется, спился. Слишком уж хорошо жил, не каждый такое выдержит.
Паша кивнул с улыбкой. Света продолжила:
— А Симонян потом какую-то траву в курительницы подмешал. Мы благовония разожгли для полноты впечатлений, а он, негодяй, туда подсыпал дрянь, от которой все обалдели. Нам здорово попало после шабаша от администрации за наркотики. Сказали, что это мы допустили! Ванечка помог нам тогда. Сказал папе ректору, что мы ни при чем. Нас и отпустили с миром, а то бы уголовное дело завели!
— Не завели бы, — сказал Павел. — Нет состава преступления. Ладно, это не важно. А что с актером случилось?
— Ну, Симонян Ванечке рассказал, а Ваня мне, что Веселовский, на самом деле, подвержен каким-то припадкам, типа эпилепсии, но немного другим. То есть, стоит ему напиться и перевозбудиться, как его несет по бездорожью! Прям бесноватым становится. Симонян этого не знал, но подпоил Веселовского — так, шутки ради. Тот, как артистическая личность, от спиртного отказаться не мог, сам понимаешь! Ну вот, он выпил, а шабаш получился довольно эффектно: музыка, красные огни, голые девки танцуют! Веселовский и соскочил с катушек. Орал что-то невообразимое. Между прочим, мне Геля сказала, что он выкрикивал слова из ритуала сатанистов! Откуда он их знал?
— А Геля откуда?
— А Геля вычитала в одной книжке. Она чем только не увлекалась!
— Что еще?
— Мне кажется, больше ничего такого не было... А это ты меня допрашивал? Ты так допрос вел в милиции?
Но Паша больше не мог болтать. Он пересел на кровать и сделал то, о чем мечтал последние несколько часов. Он поцеловал губы любимой, откинулся на спину и потянул за собой Свету. Она легко поддалась на провокацию, ища в его объятиях убежища от нависшего над ней кошмара.
Следующая встреча влюбленных произошла через три дня. Воспользовавшись каким-то предлогом, Света выскочила из дома и через сорок минут уже была в холостяцкой квартире Павла. Первый вопрос, заданный Седовым, немного удивил ее. С лицемерным участием на хитром лице Паша поинтересовался о состоянии дел Фирсова.
— У него все в порядке, — ответила Света. — Прилетел из Москвы и поперся на заседание Думы.
— Да? — Седов был заметно удивлен.
— А что, ты ожидал, что его поразит гром небесный?
— Что-то вроде.
— Нет, не надо! — Света отвела его нетерпеливые руки от своей талии. — Объясни-ка, что ты там задумал!
Паша, явно настроенный на иное времяпровождение, попытался ответить поцелуем, но не тут-то было. Света достала пачку «Мальборо» и прошла на кухню. Паша, сдержав вздох разочарования, поплелся за ней.
— Говори! — потребовала Света, остановившись у окна, где на подоконнике стояла пепельница, и закуривая. Честно признаться, последние дни ей дались очень нелегко.
Света начинала нервничать по поводу своего адюльтера, опасаясь раскрытия тайны. К тому же, ей становилось все неприятнее учиться врать, чувствовать себя изменницей. Она давно догадывалась о неверности мужа и испытывала лишь брезгливость к его приключениям. Роман с рыжим сыщиком ставил ее в собственных глазах на один уровень с дешевым ловеласом — это было противно.
Света пришла сегодня к Седову только потому, что не могла в один миг отказаться от дара его любви. Он принес ей радостное и давно забытое чувство нежной влюбленности, маленький праздник в монотонные будни, но праздники всегда становятся прошлым. Скоро и эти теплые дни бабьего лета останутся лишь в памяти, став воспоминанием, милым и далеким.
Но не только личные проблемы мучили Свету. И если честно, они были на втором месте по сравнению с впечатлениями от тревожного известия о страшной гибели подруг. Это был настоящий шок, глубокое горе, сравнимое в ее жизни только с горем от потери родителей. Света не могла справиться со своими эмоциями. Тяжелые мысли лишили ее сна. Она вспоминала их лица, голоса, последние телефонные разговоры. То, какими они были десять лет назад и какими она видела их в последние годы. Трагичность их смерти подчеркивалось тем, что Ира, Геля, Наташа и Соня были удивительно счастливы перед смертью. Они надеялись на поворот судьбы к лучшему и погибли страшной смертью. Какая злая шутка судьбы!
Паша не рассказал ей ничего из того, что увидел в приложениях к письмам с подписью «З.А.». Но всего нескольких минут, которые Света смотрела на монитор компьютера, было вполне достаточно. Картины пытки выплывали из подсознания в любой момент, неся ощущение ужаса и предсмертной тоски. Свете мерещился подвал с орудиями пыток, руки палача и искаженное мукой лицо Иры... А что пережили остальные? Она все думала и думала об этом, и с каждым часом все больше пугалась и запутывалась в своих мыслях.
Сколько Света ни пыталась разобраться в произошедшем, разумной причины кому-то убивать ее подруг не находила. Да и есть ли такая причина? Можно ли объяснить весь этот ужас? Если это сделал ненормальный, маньяк, то почему власти ищут сатанистов? Если пытки, убийства и поджоги церквей дело рук сатанистов, то почему Седов ищет «поджигателя», не связанного с сектой? Кто прав? Официальное расследование, о котором трубят газеты, или рыжий сыщик?
