А печаль холод греет - Дайана Рофф
Меня нет, меня нет, меня нет.
Меня нет.
Нет, нет, нет.
Не существовало.
До чего же жутко. До чего же страшно. До чего же тошно.
Чёрт, черт, чёрт.
Почему я не могла быть собой? Почему так сложно держаться в реальности? Почему так сложно ощущать себя в собственном теле? А может… может, это вовсе и не моё тело? Я помнила, что раньше была другой: с короткой стрижкой, без пирсинга, без горбинки на носу, без шрамов, без ничего. Носила почему-то всегда всё зелёное, как цвет моих глаз, и имела хоть какой загар, а не так смертельная бледность, что украшала сейчас мои впалые щёки. Всего два года назад я была совершенно другим человеком, по крайней мере, внешне, но сейчас – я такая, какая была. Но была ли я на самом деле? Было ли во всём этом хоть что-то от меня настоящей?
До чего же странно.
Так странно, что это могло происходить только со мной. И ни с кем больше – я оказалась в этом полностью уверена.
Прощание с Мэйтом вышло скомканным: он куда-то заторопился, пожелал мне удачи во всём разобраться, в том числе и в самой себе, и отключился. Как раз в это время мы доехали до дома Джозефа, который встретил меня чуть ли не родным видом парадной и многочисленных окон, выглядывающих из-за заснеженных деревьев. Сердце в груди непроизвольно сжалось – так давно я здесь не была. Так давно не видела Джозефа. Мне вдруг отчаянно захотелось его увидеть: когда цель оказалась так близка, я быстро вышла из дорогой машины и поспешила к квартире, где меня ждали приятные запахи, тёплая обстановка, до каждой трещины знакомые стены и потолок, любимые цвета, атмосфера и… всё, кроме Джозефа.
Его не оказалось дома.
Я даже не пыталась скрыть своего разочарования перед открывшим мне дверь Хэмфри. В груди что-то внезапно оборвалось, но не до конца – ещё можно залечить, заклеить, защитить. Надо лишь дождаться…
– Привет, Делора, – вполне радостно поздоровался со мной мальчик, пропуская меня вперёд и закрывая за мной дверь.
– Здравствуй, Хэмф, – произнесла я как можно нейтральнее, чтобы не возникло никаких лишних вопросов.
– Можешь мне, пожалуйста, помочь?
Я неуверенно кивнула, хотя собиралась позвонить Джозефу и искать его дальше, но чувство долга перед его младшим братом не дало мне так быстро покинуть до слёз знакомую квартиру. Сейчас ещё было утро, так что я могла успеть найти и его, и Филис, и при этом успеть ещё что-нибудь сделать, поэтому ничего не произойдёт, если я немного задержусь. Кухня встретила меня запахом морковки, капусты и уксуса, которые разными частями лежали на уже испачканном столе. Удивлённо приподняв брови, я покосилась сначала на Хэмфри, который взял довольно большой для его ещё маленьких ручек нож, а затем на продукты.
– Это ты их порезал? – с недоумением спросила я, подходя ближе к столу.
– У меня не получается резать! – возмутился мальчик, надув пухлые щёки. – Что я делаю не так? Вот смотри…
Он положил под лезвие пару листов капусты и начал неуверенно резать, трусливо поправляя листы овоща. Все его движения были робкими, слабыми, но упорными и целеустремлёнными – Хэмфри со всей своей привычной серьёзностью подходил к делу, хотя у него довольно всё плохо получалось.
– А зачем ты вообще режешь? Что ты собрался делать? – я не знала, то ли взять у него нож, чтобы мальчик не поранился, то ли и вправду ему помочь.
– Ну, не суп же варить и не тренироваться с ножом, чтобы потом резать чьи-то конечности, как бы мне ни хотелось кому-нибудь отомстить, – жёстко сказал он, сжав рукоятку. – Просто хочу маме сделать сюрприз в виде её любимого салата… я очень давно её не видел, она постоянно на работе.
– А Джозеф почему тебе не поможет? – нахмурилась я, не одобряя его первые слова. – И вообще где он?
Хэмфри в неприязни скривил лицо, но в тёмно-карих глазах промелькнула печаль.
– Он тоже стал где-то пропадать.
– Где-то? – с неприятным ощущением в груди фыркнула я.
– Наверное, тоже работает, – пожал плечами он. – Но даже обеда нам не оставил, только какие-то остатки.
– Как-то не похоже на него…
Я нахмурилась, чувствуя во всём этом подвох. Что же происходило с Джозефом? Почему он в последнее время стал каким-то слишком отчуждённым, апатичным? Может, он тоже… заражён?
Нет. Этого не могло быть. Только не с Джозефом, прошу… Это ведь невозможно. Да?
Н-е-в-о-з-м-о-ж-н-о.
Пальцы сжались в скатерть, покрывающую стол. Сердце забилось в горле, черви грызли эмоции, желчь и чернота вытекали из мыслей. Тошно от своих тёмных мыслей – никогда в них долго не находилось света, позитива или поддержки. Всегда – сомнения, страхи, мрак и та глина, которой обмазывали белые тела радостных, ни в чём невинных мыслей. Всегда – что-то плохое, подозрения, новые проблемы, тревога. Как поддерживать других, особенно близких, если я постоянно о чём-то волновалась, а внутри так и кипел котёл из мёртвых туш светлых эмоций? Но мне отчаянно хотелось, чтобы Джозеф не заразился этой неизвестной «болезнью», ведь и так постепенно умирали два моих друга: Ченс и Ричелл. И мне отчаянно хотелось, чтобы такой любимый человек, как Джозеф, состарился бы после долгой и обязательно счастливой жизни. Но не со мной – ведь я скоро умру. Но Джозеф должен жить. Потому… потому что я любила его. И если моя любовь хоть что-то значила для него, он должен был её сохранить до самых последних своих дней…
И желательно через много лет.
– Думаешь об эссентизме? – с некой надеждой спросил Хэмфри, отвлекая меня от размышлений.
– Почти, – решила не разочаровывать его я, устало садясь за стол. – А что?
Он смотрел на меня любопытным взглядом, готовым пожирать каждое сказанное мною слово.
– Как там прошёл твой доклад?
«Он и раньше никому не был нужен, а сейчас тем более, когда от мира скоро останется лишь пепел», – огорчённо подумала я, понимая, что все мои труды были зря, но вслух я сказала:
