Луна убывает - Светлана Поделинская
– Значит, ты не любишь ни одну из них, – сделал вывод из сказанного Эдгар.
– Не знаю! – Джек призадумался. – Иногда мне кажется, что люблю каждую по-своему.
– Так не бывает. Это не любовь, а самообман.
– А вы уже сколько живете с моей теткой? – полюбопытствовал Джек.
– Без малого тридцать лет, – проговорил Эдгар, при этом его голос ощутимо потеплел. – И сейчас я испытываю к Лауре куда более глубокие чувства, чем на заре наших отношений. Мне не нужен никто другой, она единственная на целом свете.
Джек замолчал и всю оставшуюся дорогу не проронил больше ни слова.
Здание лаборатории в выходной день оказалось почти безлюдным. Присутствовала лишь пара флегматичных охранников, которые потребовали у вошедших показать документы.
– Надеюсь, у тебя есть паспорт? – с беспокойством спросил у Эдгара Джек.
– Разумеется. – Эдгар самоуверенно улыбнулся и прибавил, когда они прошли через турникеты: – И не один.
– Где ты их достаешь? – изумился Джек. – В наше время, когда повсюду камеры, сканеры отпечатков пальцев и прочее, наверное, трудно оставаться в тени.
– Стало сложнее, чем двадцать лет назад, – пояснил Эдгар, – но все же терпимо. Когда живешь на свете сотни лет, узнаешь много способов сохранить инкогнито. Каким образом, ты полагаешь, пересекают границы преступники, террористы или секретные агенты? Черный рынок документов до сих существует, как и услуги хакеров, которые готовы поправить отпечатки в международных базах.
Том встретил их на третьем этаже и попросил надеть белые халаты.
– Что стряслось, приятель? – задал он вопрос Джеку. – Ты бы не выдернул меня в выходной день спозаранку из дома, не будь на то серьезных причин.
– Моя сестра исчезла, – без предисловий сообщил Джек. – Давно ты общался с ней?
Добродушное выражение вмиг слетело с лица Тома, сменившись встревоженным.
– Давно, – ответил он глухим голосом. – C некоторых пор Жаклин избегает меня. Что с ее телефоном, ты звонил? Уже заявил в полицию?
– Нет. Он, – Джек кивнул на стоящего рядом Эдгара, – утверждает, что ему известно ее местонахождение. Нашу Джекки похитили.
Том перевел на незнакомца полный недоверия взгляд, в котором отчетливо читалась ревность. Это не ускользнуло от внимания Джека, и он поразился, как плохо, оказывается, знает своего друга.
– Кто это такой? И что произошло между ними? – резко спросил Том.
– Ничего, – поспешил усмирить его Джек, – это наш очень дальний родственник. И он… не совсем человек, скажем так.
Том старался сдержать эмоции, но они так и рвались наружу. Чувства к Жаклин, скрываемые многие годы, и тревога за нее довлели над разумом Тома, и он не сразу уловил смысл последнего высказывания.
– Не человек? – растерянно переспросил Том. – А кто в таком случае?
– Это нам и нужно выяснить с твоей помощью. Ты можешь взять у него кровь на анализ?
– Да, конечно, – согласился Том. – Я и заказал для вас пропуска под предлогом, что ко мне придут добровольцы для одного экспериментального клинического исследования. Будем считать, что так и есть.
Том проводил их в пустующую лабораторию, где обычно трудился вместе с коллегами, и пригласил присесть.
Эдгар беспрекословно закатал рукав и обнажил бледную кожу с выступающими венами. Том долго всматривался в причудливый рисунок его вен, почти пустых в преддверии полнолуния, и с недоумением произнес:
– Никогда такого не видел! Ощущение, что вены полые, в них нет крови.
– Это поправимо, но не сейчас, – саркастически улыбнулся Эдгар. – Попробуй взять то, что осталось. Лучше проверить ту кровь, что все еще течет во мне, а не ту, которая прибудет.
Том в привычной последовательности наложил жгут и ввел иглу в локтевую вену. Кровь насыщенного рубинового цвета поступала в вакутейнер неохотно, по капле, даже когда Том ослабил жгут и попросил Эдгара разжать кулак.
– Ничего не понимаю, – констатировал Том после нескольких минут мучений, – слишком густая кровь. Того количества, что мы собрали, пожалуй, хватит, чтобы провести первичное исследование. Но должен спросить, как ты живешь с такой анемией?
– Я не вполне жив, – ответил Эдгар с ноткой грусти, – но и не мертв. Я впадаю в оцепенение, близкое к смерти, в рассветные часы. И мне нужно преодолеть это состояние, хотя бы один раз. Было бы неплохо, если бы ты отыскал средство, как быстро уничтожить таких, как я, – вампиров.
Услышав слово, знакомое по фильмам и книгам, Том непроизвольно рассмеялся, но вдруг вспомнил о Джекки, и его смех оборвался.
– Как ученый я готов поверить хоть в черта, если это можно научно доказать. А ты не боишься, что если я создам биологическое оружие, то использую его против тебя?
– Нет, ты этого не сделаешь, по крайней мере пока, – резонно возразил Эдгар. – Ты любишь Жаклин, это видно невооруженным глазом. А без меня вы не сможете ее найти и спасти.
Том с Джеком переглянулись, невольно поддаваясь на манипуляцию. Предстояли тяжелые дни.
Глава 22
Очнувшись, Жаклин услышала раздражающий звук – как в окно барабанит дождь. Она не торопилась открывать глаза, силясь выпутаться из навязчивых воспоминаний об убийстве, чему стала свидетелем, и не отличая сон от яви. Так помнят приснившийся кошмар, что в первые мгновения после пробуждения кажется правдоподобным и пережитым в реальности. Жаклин ощутила прикосновение ко лбу чего-то влажного и поневоле разомкнула веки. Над ней склонилась Лаура и прикладывала к ее вискам платок, смоченный в холодной воде.
– Не бойся, я не трону тебя, – мелодичным голосом произнесла Лаура. – Мы обе пленницы в этом доме.
Джекки молча рассматривала сияющее юностью лицо тетки. Та выглядела гораздо лучше, чем ночью: ее кожа, подсвеченная нежным румянцем, излучала здоровье, губы стали яркими даже без помады, но в глазах притаилась грусть, а в опущенных уголках рта залегла горькая складка.
– Отойди, от тебя пахнет кровью, – наконец промолвила Джекки, узревшая накануне источник ее вечной молодости.
Лаура глубоко вздохнула и отодвинулась в изножье дивана, на котором лежала Жаклин.
– По крайней мере, ты не кричишь и не рыдаешь, – сдержанно сказала Лаура, – и на том спасибо.
– Благодаря действию транквилизатора или чего они мне вкололи, – съехидничала Жаклин, – я еще чувствую себя заторможенной, но это спасает меня от панической атаки.
Она медленно села на диване и обвела взглядом викторианскую комнату в изумрудных тонах, большую кровать с пологом, что возвышалась в центре, и вычурную обстановку, которая разительно отличалась от привычного ее глазам минимализма в интерьерах. Зарешеченное окно, за которым серым привидением висела
