Сломанное отражение - Ирина Игоревна Голунцова
Мужчина покинул меня чересчур быстро, я лишь успела протянуть руку навстречу его удаляющемуся силуэту. Я отпустила его, как отпускают последнюю надежду, шанс на выживание. Так на жертвенный алтарь легла и моя душа, я прекрасно об этом знала, поскольку Танос отпустил меня с одной целью — остановить Мстителя. А я не справилась. Никогда не справлялась с тем, что закралось в сердце чересчур глубоко.
— Фенрир!
Волк подскочил мгновенно, перестав забавляться с солдатами и монстрами, — как просто стало управлять животными позывами, не контролируемыми сознанием. Забравшись ему на спину, я устремила взгляд к лесу, откуда доносились всполохи энергии. Мстители вступили в бой с Таносом, бессмысленную схватку, из которой им не выйти победителями.
Позади лежали бескрайние просторы неизведанных мне земель, пышущие сочной зеленью. Я оглянулась на них с тоской и надеждой, что, возможно, удастся спрятаться от судьбы. Честно говоря, мне и не следовало здесь находиться. Не на землях Ваканды, а вообще на Земле. Приходить в этот мир от отчаяния в поисках надежды и возможности отомстить за предательство, отнятую жизнь. Я могла стать принцессой, королевой Асгарда, если бы не слушала пленительный голос Камня Души и свои амбиции. У меня не было права обвинять Локи в его тяге к власти и могуществу, поскольку я ничем от него не отличалась: муж и жена — одна Сатана, верно?
Никто не был обязан спасать меня, защищать. Фрейя не подарила мне материнской любви и заботы, и вместо того, чтобы стать выше этого и вылезти из глубокой ямы, я, наоборот, зарылась в детской обиде. Мне не хватало смелости стать дружелюбной и открытой… мне не хватало Астрид Хейккинен.
— Вперед, мальчик, — шепнула я, с большей уверенностью смотря вперед. — Вперед.
Просить дважды не пришлось — волк рванул со всей скоростью, перепрыгивая трупы пришельцев и исполосованную землю. Он мчался навстречу противнику, с которым мне не справиться, но я должна принять это как должное. Я переродилась не для того, чтобы сгорать в ненависти заново, каким бы притягательным не казалось ее жар.
Ты не права Астрид, мы обе не правы — люди испытывали к нам не только ненависть и страх. Они любили нас, но опасались проявить чувства, видя в них изъян: как Локи считал свою привязанность слабостью, как Тор считал очарование тобою — остаточными чувствами к Джейн. Они любили нас, стремились к нам, пусть и опасались. Осознания этого оказалось достаточно, чтобы простить их за ошибки. Я знаю, что тебе тоже достаточно, Астрид, и также знаю, что ты поддержишь меня. Ведь я уже давно не я, а мы. Мы две стороны одной медали.
Забредя в лес, волк не прошел дальше узкой тропы, найдя препятствие в колючем кустарнике. Он попытался протиснуться, только я едва не расцарапала себе лицо и руки об острые ветки, поэтому слезла с него и продолжила путь.
Земля дрожала, все громче становились крики и звуки борьбы, к которым я продиралась. И чем ближе я оказывалась к эпицентру боя, тем сильнее боялась — страх бежал по венам жидким ядом, побуждая остановиться и припасть к земле. Что же я делаю? Зачем? Зачем иду туда, осознавая, что впереди ничего хорошего не ждет?
Потому что выбора не осталось.
Мстители нападали на Таноса, но каждая атака терпела фиаско, — для титана их попытки напоминали детские игры. Я с тревогой обернулась назад — еще есть возможность отступить, уйти как можно дальше и не вмешиваться. В последний раз, когда я отважилась помочь соратникам, меня сочли обезумевшей от мощи Камня Бесконечности и убили…
И теперь они пытаются убить другого безумца, собравшего все шесть камней. Даже иронично. Неужели я выглядела такой же опасной в глазах асгардцев, каким Таноса видят Мстители?
От подобного сравнения мне стало дурно. Не понимаю, почему, но слезы предательски защипали глаза. Убить ванов, чтобы выжили асгардцы — по щелчку пальцев истребить половину бойцов… Кто бы мог подумать, что я способна понять мотивы титана. И его жертвенность — стать в глазах людей исчадьем и отродьем, — восстановит баланс в галактике, освободит ее от болезней, даст свободно вздохнуть. Если увеличить ресурсы, то это лишь ускорит разрушения — необходимо остановить потребительство, а не развивать его темпы.
Господи…
Но он же убил их, убил всех асгардцев, убил Локи!
Принес их в жертву во имя лучшего мира, а если и не так, то попросту истребил, чтобы добраться до Камня Бесконечности. Чем отличалось его нападение от моего похода в танцевальный клуб много лет назад? Когда я утолила голод Камня Души?
Я не имела права осуждать… я…
Острая вспышка света обожгла глаза, вынудив зажмуриться и прочувствовать, как содрогнулась земля. Из груди будто вырвали сердце, боль моментально вернула меня в реальность, отчего я, хватаясь за грудь, с криком упала на землю. Часто задышав, силилась осознать, что произошло; чувство было такое, будто кто-то разом оборвал большую часть энергетических потоков, опоясывающих пространство.
— Что ты сделал?!
На трясущихся ногах я бросилась в густой кустарник, цепляясь накидкой за острые ветви и листья. Я не замечала сопротивление, просто бежала, ломилась сквозь преграды, пока не вынырнула на поляну, посреди которой увидела Тора, вдавливающего секиру в грудь Таноса. На секунду я обрадовалась — неужели победа? — однако чувство не успело разрастись, притупленное видом обугленной латной перчатки титана.
Мое появление привлекло внимание, и пусть Танос адресовал мне беглый взгляд, я была готова провалиться сквозь землю. Разочарование и злость — как часто смотрела на меня земная мать, когда я не оправдывала ее ожиданий.
— Забираю, как залог, — обратился к Тору титан, отступив к открывшемуся позади к порталу.
— Что ты сделал?! Какой залог?..
В округе опустилась гробовая тишина, даже трель птиц испарилась в пустоте. Холод подбирался ближе и кружил голодным стервятником. Мне была знакома эта пустота, когда-то я собственноручно обрушила ее на земли Асгарда.
— Нет… нет, нет, нет! — терпя головокружение, я бросилась в центр поляны, лихорадочно оглядываясь по сторонам, пока не заметила неподалеку девушку в красном одеянии.
Ее душа буквально состояла из печали, истерзанная болью потери, и от одного ее взгляда, обращенного к небесам, хотелось плакать. Она даже не заметила, как ее тело стало рассыпаться пеплом, словно обожженное ядерным огнем, — и столь же стремительно ускользала куда-то душа.
— Нет! — Поймав душу разлетевшейся пеплом девушки, я почувствовала, как неподалеку ускользают другие.
Это чувство невозможно ни с чем спутать — как души с хрустом
