Опаленное сердце - Хелен Харпер

— Забудьте про это, — перебила я. — Я смотрю запись нападения. За пару минут до того, как Паррис подходит к Сэмюэлу Бесвику, другой заключённый дотрагивается до его плеча. Мне нужно срочно узнать, кто это, — я сделала скриншот мужчины. — Я прямо сейчас посылаю вам изображение.

Дженкинс шумно вздохнул, но не стал жаловаться. Мгновение спустя его голос снова раздался на линии.

— Я знаю, кто это, — сказал он. — Его зовут Оливер Тигман. Он делит камеру с Паррисом. Он под стражей за нападение с отягчающими обстоятельствами.

Под стражей. Значит, он ещё не получил приговор и ожидал суда.

— Залог? — спросила я.

— Подавал, но получил отказ, хотя Тигман постоянно рассказывает всем, что он невиновен, и скоро его оправдают по всем пунктам.

Ну-ну. Значит, нападение на другого заключённого не пойдёт ему на пользу. Если это он организовал нападение на Бесвика, то неудивительно, что он нашёл того, кто сделает грязную работу за него.

— Пришлите мне всё, что у вас есть по Тигману, и информацию об его недавних посетителях.

— Детектив Беллами, я не могу делать так с каждым заключённым на нашем попечении.

Я сохраняла спокойствие.

— Я и не прошу сделать так с каждым заключённым, я прошу информацию только по Оливеру Тигману. Немедленно.

На линии раздалось почти шипение.

— Дайте мне пятнадцать минут.

Я невесело улыбнулась.

— Спасибо, — затем я повесила трубку.

— Дженкинс выполнит просьбу? — спросил Лукас.

— Лучше бы выполнил.

***

В итоге Арчибальду Дженкинсу потребовалось семнадцать минут. Он сумел достать лишь два документа; первый детально излагал обвинения против Оливера Тигмана, а второй перечислял его недавних посетителей. К сожалению, там было всего одно имя — некто Гвин Эванс. Он был записан как помощник адвоката Тигмана.

Гвин Эванс — это уэльское имя, что немного необычно в здешней местности. Я бы сразу его узнала, если бы оно встречалось среди людей в Барчепеле. Поддавшись раздражению, я схватила ближайшую подушку и швырнула через всю комнату.

— Да чёрт возьми! — я была так уверена, что добьюсь чего-то с Тигманом. Я потянулась к следующей подушке. — Бл*дь!

Лукас вскинул руку, останавливая меня.

— Подожди, — произнёс он, и в его голосе слышались странные нотки. — Подожди.

— Что? — я резко повернула голову в его сторону.

— Я уже слышал это имя прежде, — сказал Лукас. — Я в этом уверен, — он посмотрел на меня. — В том, чтобы быть старше, чем я выгляжу, есть свои преимущества. Гвин Эванс — это последний человеческий мужчина, казнённый в этой стране.

Я ничего не понимала.

— Должно быть, это было десятки лет назад.

— В шестидесятых, — сказал Лукас. — Его повесили одновременно с другим мужчиной, который совершил то же преступление, что и он. Я в этом уверен… он определённо мёртв. Возможно, это совпадение, но…

Я уже пролистала до фотографии Эванса.

— Это не совпадение, — я уставилась на изображение, и у меня отвисла челюсть. — Я уже встречала этого мужчину прежде.

— В Барчепеле?

— Нет, — я закрыла рот и сглотнула. — На поезде. Он сидел напротив меня всю дорогу сюда. Он…

О Господи. Мой голос понизился до шепота, когда я вспомнила разговор.

— Он жаловался на детей в соседнем вагоне. Он сказал, что для него багбир, что охранников поезда никогда нет рядом, чтобы разобраться с ними, — во мне вспыхнула ярость, хотя я не знала, что её вызвало — то ли такая наглость мужчины, то ли тот факт, что я этого не заметила.

— Он назвал детей, включая Хлою, тараканами. И Фредерик Паррис назвал Сэмюэла Бесвика тараканом. Когда его спросили, зачем он его пырнул, он сказал «потому что таракан странно на него смотрел».

Я шлёпнула ладонью по экрану.

— Много ли людей пенсионного возраста работают помощниками адвокатов? Гвин Эванс, кем бы он ни был и на что бы он ни способен, бл*дь, он дразнил меня с самого начала. У меня уже несколько дней имелись все ответы, а я этого не понимала. Он, наверное, считал уморительным, что он бросал мне столько подсказок, а я не сложила всё воедино.

Лукас сжал моё колено.

— Теперь ты их соединила, — он посмотрел на фото Эванса. — Ранее ты говорила, что он не должен выглядеть угрожающим. Никто не боится хрупкого с виду пенсионера.

Я мрачно улыбнулась.

— Но он не хрупкий. Если мы на правильном пути, то кем бы ни был багбир, он имеет силу и мощь. Достаточную, чтобы убить кого-то вроде Патрика Лейси… и достаточную, чтобы убить кого-то вроде меня. Гвин Эванс — это явно фальшивое имя, которое он взял намеренно из-за того, кто он. Может, даже из-за того, кто я такая. Гвин Эванс, вернувшийся из мёртвых. Совсем как я.

Лукас наградил меня долгим тёмным взглядом.

— Я сомневаюсь, что он сейчас использует это имя, — сказала я. — Но он до сих пор в Барчепеле, каким бы именем он ни представлялся, — прилив адреналина, который я испытала, сменился холодной, свирепой ясностью. Вот. Вот этот мужчина убил моих родителей. — Я тебя достану, — пообещала я его фотографии. — И весьма скоро.

***

Боатенг не отвечал на звонок. Я сдержала ругательство.

— Он наверняка до сих пор в коттедже. Нам потребуется десять минут, чтобы добраться туда. Или меньше, — я расправила плечи. — Там полно офицеров полиции. Один из них должен был увидеть пожилого мужчину. Один из них должен был опросить его и узнать, где тот остановился, — мне в голову пришла другая мысль. — Возможно, он даже заходил выпить в баре внизу.

Чёрные глаза Лукаса блестели едва подавляемой яростью.

— До или после того, как он спрятался в твоём гардеробе и задушил тебя?

Мои губы поджались.

— Я не видела его на записях камер, но мы уже знаем, каким умным он себя считает.

— Он явно недостаточно умён, — сказал Лукас.

— Мы не знаем его настоящее