Легенда о Глорусе - Вика Соколова
Пока Роджер смотрел им вслед, пребывая в эмоциональном шоке, Арен посадил меня на лошадь и тоже велел езжать, сказав, что встретимся снаружи. Я не совсем понимала, зачем нам разделяться и что мешало покинуть Норд вместе, но спросить это не удалось.
— Ингрид, стой! — Уилкинс опять начал гнуть свое. — Вернись сейчас же, иначе Гердебаль пожалеет! Слышишь?!
Я испугалась и развернулась — столкнувшись с въедливым взглядом, пылающим черным огнем, стало не по себе, словно я смотрела вовсе не на человека.
— Не слушай, — вырвал из-под его влияния Арен, — не в его силах навредить твоему отцу. Не бойся, я потом все объясню. Вперед! — Он шлепнул лошадь, и та помчалась вперед.
— Вернись! Не смей уезжать! Дрянная овца! Пожалеешь! — кричал Роджер.
Неожиданно воздух рассек громкий, но короткий свист. Затем послышалось пронзительное ржание Эрнеста и, судя по людским крикам, тот начал буйствовать.
— Арр! Густав, Гарет, где вас ветер носит! Живо ко мне! — последнее, что довелось уловить, когда на всех парах мчалась из города.
Я думала, чем быстрее уеду, тем скорее встречусь с Ареном. Но этот герой заставил меня поволноваться… Несколько часов изводила себя, потрепала все нервы, искусала все ногти, покуда слушала отголоски криков, шума, лая собак, доносившихся с города. Несколько раз даже хотела вернуться, не в силах больше ждать и оставаться в неведении, но все же решила верить в Арена. Он сказал, что мы встретимся, следовательно, так и будет. Я вряд ли смогла бы помочь, только путалась бы под ногами, поэтому, нервно теребя на пальце кольцо, я оставалась на пригорке и пристально следила за воротами из города.
В течение тех долгих нескольких часов я много раз рисовала в голове картины появления Арена, часть из которых были далеко не радужные, но все равно от увиденного защемило сердце. Когда взгляд уловил черное пятно в виде здорового черного коня, я тут же подскочила с земли. Когда же заметила, как Эрнест, хромая на заднюю ногу, истошно пытается увести хозяина подальше от разразившегося с новой силой гомона, сердце от волнения заколотилось так, будто хотело проломить ребра. Я села на лошадь и помчалась им навстречу с единственной мыслью, что нужно быстрее их где-то спрятать.
«На холм вряд ли сумеем подняться, да и приметить нас там будет легко, значит, нужно укрыться в низине. Это ближе, и Эрнест потратит меньше сил».
Услышав приближение конника, Арен зашевелился и поднял голову. Я заметила, что он почти не держался за поводья, его правая рука была согнута и прижата к телу, да и вообще парень выглядел потрепанно…
— Ингрид, уезжай! — не успела и приблизиться, как меня уже гнали.
— Вместе и уедем.
— Эрнест ранен — от погони не уйти.
— Так тем более никуда не уеду. — Я взяла его поводья и повела лошадей к низине холма. — Если не удастся спрятаться и переждать, стану гарантом. Так будет лучше, нежели нас выловят поодиночке.
— Кем станешь?
— Потом объясню, нам нужно где-то укрыться.
Но укрыться среди каменной земли и луговой травы оказалось проблематично. Даже не знаю, на что рассчитывала — местность была открытой, и если свернуть с главной дороги, то мы окажемся как на ладони.
«Похоже, все же придется сдаться, — готовилась я к худшему, слыша выезжающих из города всадников. — Но ведь тогда все будет кончено. Мы не уложимся в срок и… умрем? — нервно сглотнула. — Мы правда умрем? Все зря?»
Мозг отказывался принимать эту информацию. Как и тело, которое переполнял адреналин, он скребся диким зверем, желающим вырваться из клетки, но я не понимала, куда его следовало отпустить, в какую сторону направить. Готова была что-то сделать, куда-то бежать, рыть, стучать… Но впереди лишь голый простор.
— Ингрид, куда дальше? — спрашивал Арен, но я его не слышала. Панический звон оглушал. — Ингрид? — Горячая рука обожгла кожу, возвращая в суровую реальность.
— Кажется, все плохо. Прости, — прошептала я, не смея посмотреть ему в глаза.
— Ничего.
Ропот становился все громче — нас нагоняли. Почему-то вспомнилась первая встреча после прибытия в этот мир: как я пошла на знакомый звук, который сумела разгадать лишь тогда, когда уже воочию увидела всадников. Что странно, ведь я часто посещала вместе с Анжеликой конную ферму и должна была запомнить стук копыт — ритмичный, мощный, тяжелый.
«Как сейчас. А за ним фоном шумит… вода?» — я покрутила головой, решив, что словила слуховую галлюцинацию. Но прислушавшись, сумела уловить нежное журчание воды неподалеку. Причем со стороны холма.
Через несколько метров звук стал сильнее, но тем не менее нигде не было и намека даже на крошечный ручеек. Будто звук шел из земли. Но у меня не такой же хороший слух, чтобы слышать подземные воды, верно?
— Арен, сюда!
Идя вдоль пригорка к источнику звука, я наткнулась на поросшую травой и мелкими кустарниками землянку, которая оказалась довольно глубокой. И родничок там действительно пробивался сквозь толщу земли.
Не без труда затащив туда лошадей — моей так вообще пришлось морду перевязать, чтобы не возникала, — мы наспех прикрыли вход поломанными кустарниками и засели в землянке. В темноте, в тишине и в сырости — как мыши в норе зашились в ожидании, покуда опасность минует.
— Что произошло? — спросила я, когда все улеглось.
— Поцапался с твоим женихом, что ж еще? — сдавленно ответил Арен, чье учащенное дыхание меня знатно беспокоило. — И вправду гад еще тот, но теперь его внутренний мир соответствует внешнему.
Я бы, конечно, была не против заценить «разукрашенное» лицо Роджера, но в тот момент меня больше волновало состояния Арена, которого будто собаки погрызли. И тут я вспомнила рваную рану на ноге Эрнеста.
— На вас псов, что ли, натравили?
— Не без этого. Так бы я мигом управился.
— Ты сильно ранен?
— Нет, — ответил Арен и, поморщившись, поправил жилет. Тем самым намекнув, где именно искать правду.
— А это что? — распахнув жилет, указала на окровавленную рубаху.
— Царапина.
— От царапины не бывает столько крови. Погоди. — Я сходила за бутылью и вернулась. — Здесь целебная вода, она залечит твои раны.
— Что? — Он посмотрел на меня так, словно до звона ударился головой.
— Правду говорю, я в ней нашла кольцо духов. И на себе уже проверила. На, сам попробуй, — сунула ему бутыль.
Он потянул к ней левую руку, но вдруг остановился.
— Это я сотворил? — Его израненные пальцы едва коснулись моего запястья, на котором уже проявились розовые
