Гимназистка. Под тенью белой лисы (СИ) - Вонсович Бронислава Антоновна

— Но не ночью же? — удивилась я. — И вообще, не может же один человек дежурить круглосуточно? Там и другие есть. Вот пусть они и занимают великую княжну. — Я презрительно фыркнула. — Хотя вы ей не няньки, для развлечения пусть шутов зовёт.

Николай покачал головой, явно собираясь отказаться и откланяться.

— Или боишься, что холодным накормлю? — хитро спросила я. — Так я разогрею.

— Лиза, дело совсем не в этом… — бросил он мне уже в спину.

Я метнулась в спальню, обернулась и торопливо начала напяливать на себя одежду. Жаль, что нельзя было обойтись халатом, уж его-то можно набросить за пару мгновений. Но Полине и так есть, что сообщить Рысьиной, не стоит ей давать возможность заработать ещё больше.

— Лиза, мне пора, — первое, что сказал Николай, когда я вышла.

— Тебе так не понравился мой второй зверь, что ты сбегаешь? — перешла я в наступление.

Появилось странное предчувствие: нельзя его сейчас отпускать, непременно случится что-то плохое. Видно, Ольга Александровна — та ещё штучка, если может вызвать ночью даже не дежурного охранника. Возможно, Соколов не так уж был неправ в своей неприязни к царскому режиму. Только вот методы он выбрал слишком радикальные.

— Лиза, что ты? Твоя лиса просто немного замученная, но через пару недель ты её не узнаешь, — оптимистично сказал Николай. — Она будет прекрасной.

Полина за дверью пренебрежительно хмыкнула. То ли не верила, что из моей лисы может выйти что-то приличное, то ли сомневалась в самом Николае.

— Тогда ты должен со мной позавтракать. Всё равно же телепортом перемещаешься.

— Там оформление может затянуться, — вздохнул Николая, но взялся за спинку стула, на котором я должна была сидеть. — Если только недолго…

Разогревающие плетения я помнила, так что с ними заминки не вышло. Разогретая пища, конечно, уступает по вкусу свежеприготовленной, но мы были столь голодны, что она казалась нам прекрасной. Мне-то уж точно, мне даже почудилось, что это лиса собирается наесться впрок, что явно было бы лишним, поэтому я усилием воли прекратила её подкармливать и теперь только смотрела, как ест Николай. Выглядел он умилительно, но под моим взглядом неожиданно покраснел и закашлялся.

— И всё же мне надо идти. Уже шесть тридцать, — напомнил он. — Опаздывать я не имею права. Скоро начинается моя смена.

Проводила я его до двери, хотела и дальше, но Николай запретил. Пришлось проститься с ним на пороге, поцеловав на прощанье. Полина осуждающе прокашлялась, а Николай с тяжёлым вздохом сказал:

— Фаина Алексеевна так и не даёт согласия на помолвку.

— Ничего, дай бог, скоро от неё зависеть не будем, — прошептала я ему на ухо, не желая из-за такой малости ставить полог. — Я же имею право дать объявление в газету о нашей помолвке?

— Да, но глава клана должна её разрешить, иначе будет скандал. Нам его не простят.

— Она разрешит, — уверенно ответила я, и мы опять поцеловались.

Жаль, что времени не осталось. Или не жаль? Потому что целоваться под укоризненным взором Полины совсем не то, что делать это же без свидетелей, да ещё в рубашке Николая. Наверное, он подумал так же, потому что резко от меня оторвался, в глазах его промелькнуло что-то такое отчаянное и он бросил:

— Я непременно скоро вернусь, Лиза, и тогда мы всё решим.

После чего ушёл. Я даже смотреть ему вслед не стала, чтобы не расстраиваться. Вряд ли у него получится скоро вернуться, а уж о том, чтобы решить всё, и речи не шло. Но что-то непременно должно решиться до его появления.

Полина сразу улизнула жаловаться Рысьиной на моё поведение и сделала это совершенно зря. С её точки зрения, разумеется, потому что она не застала прихода Владимира Викентьевича, который появился примерно через час и торжественно вручил мне саквояж со словами:

— Здесь все дневники Станислава Андреевича. Фаина Алексеевна мурыжила меня вчера допоздна, так что раньше не получалось никак.

— Боже мой, Владимир Викентьевич, я вам так благодарна, вы не представляете. Боюсь только, что не смогу сразу понять написанное дедом.

— Я вам помогу разобраться, не волнуйтесь, Елизавета Дмитриевна. А что с вторым вопросом?

— С кланом? Вы готовы прямо сейчас этим заняться?

— Я-то готов, Елизавета Дмитриевна, но нам необходим третий регистрирующий, — напомнил Владимир Викентьевич.

— Он есть. Я вас вскоре познакомлю, — пообещала я, и мы отправились в лабораторию Тимофеева.

Бумаги я захватила с собой. Конечно, можно было их спрятать под отводом глаз, чтобы вернувшаяся Полина не обнаружила. Но я решила, что их вообще рискованно оставлять в квартире Рысьиных, лишить которой меня могли сразу после регистрации клана. Поэтому со мной были ещё все мои документы и заветные книги по магии. Остального было бы не так жаль доведись мне потерять.

Тимофеев не заставил себя долго ждать. Я даже толком не успела припрятать заветный саквояж, как заведующий лабораторией появился на пороге. Наверное, ему тоже не спалось.

— Доброе утро, Филипп Георгиевич! — поприветствовала я его. — Если вы за ночь не передумали, то самое время идти регистрировать.

— А третий? — сразу спросил он, но расстёгнутую было пуговицу тут же застегнул.

— Не ожидал, Филипп Георгиевич, что окажусь с вами в одном клане. Но рад этому.

Звягинцев подошёл и протянул руку для пожатия.

— Владимир Викентьевич, какими судьбами? Боги мои, — оживился Тимофеев, как только понял, что это и есть третий член нашего будущего клана, и воодушевлённо затряс протянутую руку. — Прекрасный выбор, Елизавета Дмитриевна. Быть в одном клане с таким целителем, как Звягинцев, — великая честь.

— Не преувеличивайте. С вашими-то талантами, — вернул Владимир Викентьевич комплимент.

— Предлагаю сначала всё решить, а потом заниматься расшаркиванием, — прервала я их. — Боюсь, как бы Фаина Алексеевна нам не помешала.

— Рысьина? Она может, — согласился Тимофеев.

— Ещё как, — вздохнул Звягинцев. — Пойдёмте же.

Нужное нам здание оказалось совсем рядом с университетом, хоть и не на его территории, что меня несколько встревожило: не хотелось бы, чтобы меня сразу по выходе задержали. Но либо все наблюдатели поутру спали, либо побоялись активничать в присутствии двух целителей, либо я переоценила свою значимость для Рысьиных: никому я не понадобилась, только зря себя накручивала всё это время.

А вот при регистрации клана возникла неожиданная проблема. Не с силой или количеством магов — с этим как раз оказалось всё в порядке. С названием.

— Рысины? Есть уже такие. Нельзя вас так регистрировать, — смущённо ответил милый молодой человек, принявший наше заявление.

— А если просто Рысь?

— Тоже уже зарегистрирована фамилия.

— Седых-Рысьины? — предложила я.

— Никак нельзя, — покрутил он головой, показывая огорчение, которого наверняка не испытывал.

— Двойные фамилии могут быть только у тех, у кого это нужно для уточнения, — пояснил Владимир Викентьевич, не дожидаясь моего вопроса. — К примеру, Свиньины-Морские или Хомячковы-Джунгарские. А вас же совершенно обычная рысь?

Я кивком подтвердила и предложила следующий вариант:

— Рысьевы?

— Есть, — смущённо улыбнулся регистратор.

Я задумалась. Конечно, можно было попробовать варианты с лисой, но её светить пока не хотелось: она с этим прекрасно справится сама, но потом. И вообще, хорошо иметь козырь в рукаве, о котором мало кто знает. Да и не факт, что с лисами дело обстоит получше, чем с рысями.

— Рысенко?

— Есть. Видите ли, вы не первые, кто откалывается от основного клана, — любезно сообщил регистратор. — Быть может, вы отложите регистрацию и придёте позже?

Чтобы кто-нибудь сообщил Рысьиным и Соболевым и вся наша авантюра накрылась медным тазом? Не бывать этому!

— Нет, мы должны закончить всё сейчас, — отказалась я. — Рысьих? Этаких гибрид между Седых и Рысьин…

— Такого варианта нет, — воодушевлённо сообщил юноша. — Регистрируем?