Академия чаросвет. Отражение - Ольга Ярошинская
— Дай мне только шанс, и я тебя удивлю, — многозначительно пообещал он. — К слову, ты ведь очень расстроилась, когда решила, что я погиб. Не хочешь отпраздновать мое чудесное воскрешение?
— Я хочу пойти к твоей маме и рассказать все, что тут случилось, в мельчайших подробностях, — процедила сквозь зубы Элма. — А потом посмотреть, что она с тобой сделает.
— Нравится порка? — хмыкнул Фалько. — Не то чтобы моя тема, но можно попробовать. Я открыт для экспериментов.
— Ночь! — напомнила я. — Говорим по делу.
— Куда Ронда, туда и я, — буркнул молчавший до этого Ларг. — Но вообще-то я считаю, что твое предложение, Мэди, при всей своей рискованности, разумно. Надо как минимум проверить твои способности в их естественной среде.
— Я уже сказал, что ты можешь во всем на меня рассчитывать, — напомнил Шрам.
Монтега отмалчивался, то ли демонстративно обидевшись на хорька, то ли решив сперва послушать, что думают остальные. Но я с замиранием сердца ждала, что скажет Бастиан.
— Ладно, — решился он наконец. — Можем сделать что-то вроде пробной вылазки. По крайней мере, там тебя никто не будет искать.
***
Найрин изодрала все пальцы, но замок не поддавался. Чаросвет потух, не искрился даже на ладонях, словно бы вытек из нее до последней капли как из разбитого сосуда.
— Помогите! — выкрикнула она, и твари в вольерах взвыли и зарычали. — Выпустите меня отсюда!
Плечо распухло от царапин — кошка сумела ее задеть — и болезненно пульсировало. В ушах стоял треск, как будто кто-то царапал когтями стекло, а в глазах было темно, как в клетке, где она оказалась. Кошачья вонь пропитала ее насквозь, и Найрин в отчаянии уцепилась за сетку вольера и потрясла.
— Выпустите меня! — закричала снова.
Все из-за разбитого зеркала. Она так хорошо все придумала, но зеркало разбилось. Плохая примета.
Она сама будто разлетелась на кусочки, которые теперь не собрать. Их уносило ветром, засыпало пеплом ушедших страстей, засасывало в трясину.
Кто же сделал с ней это? Она должна найти виновника и отомстить. Найрин цепко ухватилась за последний осколок памяти, в котором четко отпечаталось отражение девушки, сияющей, милой, с шикарными волосами, гладкими и блестящими, как лунный свет. Это она во всем виновата. Найрин знала точно — она.
Ее нашел Дунгер во время обхода. Охнув, кинулся отпирать замки, помог подняться с отсыревшей соломы.
— Одни осколки, — доверительно сообщила Найрин, когда он вывел ее из клетки. — И темнота.
В целительском крыле, куда ее привели, она заглянула в блестящий диск лекаря, который ее осматривал, и увидела тень с исхудавшим лицом и серыми как дождь глазами.
— Ни проблеска чаросвета, — озадаченно произнес лекарь. — Как такое могло случиться?
— Зеркало разбилось, — сказала Найрин. Это она знала точно. Это все, что она теперь помнила.
***
— Выходит, Мэдерли уехала из академии чаросвет вместе с группой других студентов, — задумчиво повторил Тибальд, и тень, зажав монету в кулак, выскользнула из кабинета.
За бесценную информацию он платил такие гроши, что стыдно признаться. Тени повсюду, и в его доме их тоже полно. Найти осведомителя оказалось не сложно. Такова уж сущность рабской натуры: те, кому удалось пробиться чуть выше, готовы пойти по головам, лишь бы не потерять тепленькое местечко. А работа в доме Серебряного Льва — это престижно и почетно, даже если приходится мыть унитазы.
Тибальд откинулся на спинку кресла, сцепил пальцы в замок, размышляя. По всему выходило, что надо ловить момент. Пора разделаться с девчонкой, раз уж выпала такая возможность.
Не такой уж глупый ход — спрятаться в Сумерках. Как знать, вдруг Альваро пойдет на попятную и захочет отдать девчонку Красным Псам. Если он так сделает — Тибальд будет глубоко разочарован. Нельзя подвергать опасности репутацию старого друга. Он, Серебряный Лев, не позволит унизить Артиреса.
Тибальд осклабился, но, одернув себя, сомкнул губы. Клыки давно истерлись — не стоит показывать людям беззубого льва.
В цитадель оракулов он попал часом позже. Великий ковер, свисающий меж хрустальных колонн, напоминал грязную тряпку, по которой расплылась кровь.
— Кто-то умер? — поинтересовался Тибальд, ткнув тростью в великое полотно.
— Кто-то всегда умирает, — глубокомысленно ответил оракул с черной бородкой, в которой струился ручеек седины.
Вот кого шарахнуло сильнее всего — оракулов. Прежде сидели под белым куполом, таращились на ковер и важно раздували щеки, а потом птичка прилетела, крылышком махнула, и вся хрустальная цитадель разом превратилась в сборище клоунов.
Старик появился из неприметной белой двери, пошел навстречу, раскинув руки, как будто приветствуя лучшего друга. Так, в общем, и есть. Он, Серебряный Лев, принес благую весть и надежду на то, что мир вновь станет таким как прежде. Достаточно убить птичку.
— Вы уже назначили нового Серого вместо нашего скоропостижно почившего друга? — поинтересовался Тибальд, взяв старика под руку и отводя в один из коридоров.
Полотнище с красной кляксой действовало ему на нервы.
— Есть несколько кандидатов, — покивал белой головой оракул. — Хочешь посмотреть?
— Кто из них может выполнить любой приказ без раздумий? — спросил Тибальд.
— Все они, — ответил оракул без всякой паузы. — Это основной принцип отбора. Эквилибр должен защищать равновесие любым способом — даже ценой своей жизни.
— А что насчет чужой жизни? — уточнил он.
Оракул лишь усмехнулся в бороду.
— Кого ты хочешь убить, Серебряный Лев? — прямо спросил он.
— Я не хочу никого убивать, — возразил Тибальд. — Но мир висит на волоске. Если есть возможность это исправить, будет страшной ошибкой ее упустить, не так ли?
Оракул цепко глянул на него из-под белых кустистых бровей.
— Если эта жертва нужна миру — мы ее принесем, — медленно кивнул он.
Дальнейший разговор вышел коротким. Узнав суть, оракул ухватился за его предложение обеими руками.
— Мы выпустим эквилибров немедля, — пообещал он. — Главным определим Серого, который был братом предыдущего. Да, знаю, они отказываются от дома и семьи, когда поступают на службу, но нельзя отметать наследственность. Честно скажу, если бы ты не пришел, я бы скорей выбрал другого. Но этот… Он родился в Сумерках, в темной дыре, куда солнце светит по праздникам, и готов удавить любого — лишь бы не возвратиться назад.
Тибальд кивнул, услышав подтверждение
