За грань. Инструкция по работе с вампирами - Анастасия Амери
— Убить Элроя! — хрипло крикнула она, но мало кто ее поддержал.
Мэйер уже стояла на коленях абсолютно точно повторяя позу Кенджи, протирая руки к первородным. Она агонизировала, что-то кричала, но многим было уже плевать.
— Люн! — Стрэнд схватил его за лицо и несколько раз похлопал по щекам.
— Йоан? — собственный голос казался слабым и далеким.
Он закашлялся, давясь багровой жидкостью. Ин не понимал какого хрена Стрэнд все еще способен стоять. Из его глаз, как и у Кармиллы текли кровавые слезы.
— Беги, мальчик, — голос друга был тверд, — как можно скорее. Сейчас!
И все поглотила непроглядная тьма. А потом явились они и ночной кошмар ожил.
Глава 14
Мир вокруг остановился. Перестал существовать, исчез в вакууме небытия. Жар, боль, вгрызающиеся в сознание десятки чужих пальцев, кипящая кровь и полная слепота. Все это исчезло, словно по волшебству. Кто-то очень сильный и умный просто дернул рубильник и меня не стало. Прекрасное, тихое неведение. Темнота, в которой не было ничего, даже меня. Вся личность расщепилась на сотни атомов и разлетелась в никуда. Все, что было — спокойствие.
Жизнь остановилась. И не было ни радости, ни горя, ни боли, ни страсти.
Я — ничто.
Ничто отдыхало. Наконец, за большой период времени ничего не могло потревожить или задеть. Эта безопасность манила и заставляла оставаться в том состоянии расщепления.
Но, память, эмоциональный опыт и стремления — редко когда оставляют нас, даже на той, другой стороне. Из черноты выплыла картина того, как кто-то очень важный для меня уходит, оставляя одну в квартирке на углу Вьюфорт и Брантсфилд плейс, снятой буквально за полчаса на Airbnb. Этот кто-то понимал, что за нами могут следить, но все равно оставил. В ушах эхом отдавался голос, глубокий и бархатный: «Ты, не умрешь, а станешь сильнее. Двигайся и борись до самого конца». Странно, а стоит ли бороться, если это причиняет боль и разочарование?
Они ворвались внутрь. Стремительные и смертоносные. За окнами был вечер. Я стреляла, но против таких как они — бесполезно. Мы переполошили всех соседей. Пожилые жильцы дома, наверное, после обратились к медикам за помощью. Кто-то ударил меня в живот. Больно, но не страшно. Чей-то щелчок и я отключилась. А после…что же было после?
Боль? Меня держали, рот слипся, кровь застыла в жилах. Мне хотелось умереть.
Так это произошло? Нет, погодите. Я не могла вот так просто все оставить. Это было бы верхом свинства. Мне было важно что-то сказать, но кто-то сильно древний запретил мне этой делать.
Да, я вспомнила лицо Йоана. Такое спокойное, сосредоточенное и красивое. Я ослепла на какое-то время, а потом почувствовала клинок. Эта штука мучила меня, привязывала к себе и стирала личность. Почему-то он так влиял не только на меня, но и на того, кто держал его в руках. Я ощущала триумф вовсе не Элроя. Это был триумф чего-то настолько древнего и могущественного, что какой-то там первородный не мог сдержать его суть, не мог противиться его жажде крови. Танец Смерти сам выбирал жертву, сам вел руку, в которой лежал. Он впитал в себя столько высшей крови, что сам стал личностью. А я по какой-то причине была его марионеткой.
И я стремилась к нему ничуть не меньше, чем Элрой и Йоан. Я хотела его. Пальцы зудели от желания схватить его обжигающе холодный металл и выпустить то, что давно рвалось наружу. А вот это уже было страшно.
И тогда, когда я сконцентрировалась на памяти и ощущениях, то поняла, что до сих пор лежу ничком на ледяном полу. Все мышцы болят и стонут, словно после восхождения на Эверест. Я так измотана и выжата, что не было ни капли уверенности, что я смогу когда-либо встать. Потом послышались звуки. Кто-то кричал…нет, голосов было много. Чье-то рычание, странные шелестящие звуки, чавканье и бог его знает, что еще. Все складывалось в одну большую и ужасную симфонию битвы. Той битвы, из какой никто не уйдет живым. Ни смертный, ни вампир. Множественный рев, который точно не мог принадлежать существам из этого мира, периодически заглушал все вокруг.
Мое лицо правой стороной лежало в какой-то вязкой луже.
«Пей», — шепнул ласковый голос в голове.
«Но, что это?» — мысли были такими же тягучими, как лужа на полу.
«Ты знаешь. Тебе станет легче»
— Нет, — странной жидкости было так много, что воздух, вырвавшийся из приоткрытого рта вместе с ответом, булькнул субстанцией.
Это кровь. Точно, кто-то умер рядом со мной. И не тот странный тип азиатской внешности с длинными волосами. Кровь у того не текла, ее впитал в себя клинок, отбирая все, что было у него, отбирая будущее. Кому-то отрубили голову и горячая кровь брызнула в лицо, пока я думала, что умерла. Потом явилась тьма и теперь у меня остался лишь слух и осязание.
Если тьма есть, то это значит, что Стрэнд еще жив. Но, где он?
«Мэйер, двигайся!» — снова этот сильный удар, вонзившийся серебряным росчерком в череп.
Больно. Отрезвляюще.
Но я не могла. Мое тело отказывалось подчиняться. Все мускулы почему-то атрофировались. Я устала. Моя оболочка ныла и была мертва, но я почему-то еще продолжала мыслить.
«Двигайся, черт тебя дери!» — снова приказал Йоан.
Тогда пришло осознание. Кровь. Я лежала прямо в луже чужой крови. Это ценная жидкость первородного, их жизненная сила. И если от крови простых вампиров ловишь кайф, то что будет, если ты попробуешь немного отнятой насильно крови первородного?
Я вытянула губы и втянула в себя невероятно горькую и острую жидкость. Закашлялась чуть ли не до тошноты и снова начала собирать губами и языком все, до чего могла дотянуться. Не знаю, что за наитие вело меня в тот момент, но больше ничего не оставалось.
Лежать и ждать помощи — бессмысленно. Я сейчас была самой желанной жертвой для многих и пока тьма прикрывала меня, оставался шанс выжить. Надо было хватать все, что дает мне судьба. Ха, Йоан в нее не верил. Но только не я.
Это случилось спустя долгие, бесконечные секунды. Сначала сложно понять, что с тобой вообще что-то происходит, а потом, мозг опутывают сотни сверкающих холодных нитей, воздух с силой врывается в легкие, а твое тело выгибается в экстазе. Чистый кайф, чистая сила. Мышцы вдруг обрели твердость, мысли стали яснее и пришли в некое подобие порядка и спокойствия. Стало как никогда четко понятно, что следует
