Эдриан Феникс - Взмах крыльев
— Пей, черт возьми. Не упрямься, — слова застыли в горле Данте.
Боль колола виски. Он зажмурился, чувствуя себя так, будто ему врезали кастетом в грудь. Боль зацепила сердце.
Я не собираюсь сидеть на заднице и наблюдать, как человек, о котором я забочусь, умирает.
Но он уже делал это.
Я знал, что ты придешь за мной.
Данте открыл глаза, поднес заживающее запястье ко рту снова, прокусил его клыками и наполнил свой рот собственной кровью. Склонившись над Люсьеном, он поцеловал его, раздвигая холодные ангельские губы языком. Его кровь вылилась как зимний глинтвейн в рот Люсьена.
Данте вдохнул в Люсьена, снова раздувая угли его песни в раскаленную жизнь. Его собственная песнь текла в Падшего, темная, дикая и пьянящая, вращаясь по ангельским венам, нервной системе, наполняя бледно-голубым светом.
Он вспомнил крылья Люсьена, черные и бархатные, с оттенком темно-фиолетового на концах. Вспомнил силу его костей. Толщину его когтей. Он переделал Люсьена, как помнил; вплел синий свет в ткань его существа, натянул свободные нити и сплел их вместе.
Вспомнил ту первую ночь на пристани: как он погрузил клыки в горло крылатого незнакомца, как исчезла боль, как проснулся в руках Люсьена, когда тот летел в ночи.
Ты никогда не будешь одинок, дитя.
Казалось, будто кто-то вкручивает боль отверткой в левый висок Данте. Его песнь вспыхнула, и он сгорел с ней. Плоть полностью срасталась сама. Кости вернулись на свои места, неповрежденные; с крыльев исчезли раны.
Исцелен? Переделан? Данте не знал.
Он закончил поцелуй, истощенный и дрожащий. Когда Данте поднял голову, Люсьен открыл глаза, удивление загорелось в них.
— Женевьева.
Имя, которое Данте никогда не слышал прежде, но это было не важно; сердцебиение Люсьена стало сильным и медленным, жизнь сверкала золотом в глазах.
— Mon ami, — прошептал Данте.
— Ты так похож на нее, — сонно пробормотал Люсьен, касаясь пальцем пряди волос Данте.
— На кого? — Данте уставился на Люсьена с неожиданным холодом, его радость свернулась, как засохшая кровь.
— На твою мать.
* * *
Хэзер вышла из такси на углу Ройал и Сент-Питер. Она протолкнулась через набитую толпой улицу, проходя мимо гуляк, вдыхая запахи пота, пива и Dentyne[51].
Дверь клуба распахнулась. Слабый низкий ритм взорвался кричащим звуком. Вышел Вон, рядом шла Симона, ее лицо было непроницаемо, с признаками беспокойства. Вон замер, его скрытый за очками взгляд, казалось, остановился на Хэзер. Он поднял руку, никакой волчьей усмешки на этот раз, только молчаливый жест.
Хэзер двинулась по улице к тротуару, надежда, что Данте вернулся, таяла с каждым шагом. Ее до чертиков пугала мысль, что он бродит по улице в одиночку в поисках Ронина, злой, раненый и не в себе. Она обещала поддержать его, прикрыть, но не сдержала слово.
Данте не вышел из «МЯСО НА ЗАКАЗ» вместе с Джеем, а она не вышла вместе с ним.
Беги от меня как можно дальше.
У нее было чувство, что Данте бежит всю свою жизнь.
Хэзер встала рядом с высоким бродягой. Свет вспыхивал и мерцал на его очках и кожаной куртке. Отражался от тату полумесяца под глазом. Симона кивнула в знак приветствия, но Хэзер заметила ее напряжение и полусжатые кулаки.
— Данте здесь нет, он… — сказала Хэзер.
Вон нахмурился.
— Черт. Я боялся, что ты скажешь это. Я и другие, мы почувствовали какое-то дерьмо. — Он постучал пальцем по виску. — Затем... ничего. Что случилось?
Разочарование ранило Хэзер, и оставшиеся силы иссякли. Закусив губу, она отвела взгляд.
— Ронин выманил его, — наконец, произнесла она, — Джей мертв. Данте…
— Mon Dieu, — прошептала Симона.
— Вот сукин сын! — выплюнул Вон, излучая ярость и презрение. — Он врал мне в лицо.
Вон был больше, чем вышибала, больше, чем бедный бродяга-вампир — и этого было достаточно, чтобы мысли Хэзер завертелись. Как другие его называли? Бог Лью? Какая у него была роль в обществе созданий ночи?
Честь быть сопровожденным тобой, llygad.
— Куда пошел Данте?
Хэзер покачала головой.
— Он убил Этьена. — Бродяга и Симона обменялись взглядами, услышав имя. — Затем ушел. Я не знаю куда. Он был слегка не в себе... Джей...
Слова затихли, так как муки сожаления пронзили ее.
Она выходит из «МЯСО НА ЗАКАЗ», оставив Джея лежать на бетонном полу в луже собственной свернувшейся крови, все еще стянутого пропитанной кровью смирительной рубашкой. Идет в переулок и ищет телефон, пока не находит.
Она смотрит на него. Ей нужно вызвать подкрепление. Но она не может ждать копов. Не может ждать, пока составят отчет. Ей необходимо найти Данте. Создание ночи или нет, он не в том состоянии, чтобы ловить Ронина.
По воздуху разносится неприятный запах сгорающего тела Этьена, его сожженных кос. Вонь липнет к ней, как ладан, оседая на плаще и в волосах.
Пойманный в лунном свете, ее значок мерцает, как слюда в грязи. Преданность. Смелость. Верность своим принципам. Горло сжимается. Она набирает номер Коллинза. Когда тот отвечает, она напоминает себе, что не должна втягивать его в это дерьмо. Ее палец тянется к кнопке отбоя.
— Уоллес?
— Совершено убийство на 1616 Чарльз-стрит, внутри здания «МЯСО НА ЗАКАЗ». Два тела.
— Окей, подожди. Я свяжусь с подразделениями здесь…
— Я не могу ждать. Я не могу доказать это... пока, но одну из жертв убил Томас Ронин.
— Ничего себе! Ронин... журналист? Этот Ронин? Доказательства? Свидетель?
— Да. Свидетель, но я должна найти его прежде, чем это сделает Ронин.
— Можешь не объяснять. Прейжон?
— Я думаю, СК — это парная команда, Ронин и Элрой Джордан.
— Уоллес, подожди. Ты сказала два тела.
— Верно.
— Со вторым тоже Ронин разобрался?
— Нет... неизвестная сторона. Я встречусь с тобой позже.
Она нажимает на кнопку отбоя, затем отключает звук. Бросает телефон в сумочку.
Удивляется, что это так просто. Сердце не колотится. Ладони не потеют. Голова ясная…
Она идет вниз по переулку к своему значку, наклоняется и подбирает его. Вытирает грязь, стряхивает гравий с зажима. Преданность. Смелость. Верность своим принципам. Она сжимает значок в руке.
Она помнит душераздирающий крик Данте.
Глаза жжет. Она моргает, пока это чувство не пропадает. Бросив значок в карман, она покидает переулок. У нее есть обещание, которое нужно сдержать.
