Хранитель чаек (СИ) - Разумовская Анастасия

Рандвальд задумчиво посмотрел в потемневшие синие глаза.

— Ты правда веришь в это, Ю?

Солнце озарило бесчисленные шатры, раскинувшиеся от горизонта до горизонта, когда заревел рог, сзывающий всадников. Мужчины вскакивали, заплетали ритуальные косы, натягивали штаны, длинные рубахи и укреплённые металлическими пластинами куртки.

День начала состязаний. Победитель получит в жёны саму принцессу и сможет делать с ней, что захочет. Это и пугало и манило. Гедду считали колдуньей, боялись, ненавидели и желали. Много кто из всадников хотел бы показать этой женщине её место. Альшарс разрешил. Сам Наследник разрешил! Это опьяняло крепче лошадиного вина.

На ровной, вытоптанной накануне площадке расставили мишени. Ближние и дальние. Каждый род должен был выставить самого меткого из стрелков. Лицом к мишеням на крае площадки построили помост выше человеческого роста. На нём, на пышных подушках сидел сам наследник и его ближние. Родственников Альшарс потерял накануне, а потому ближними были его военачальники. На низких столах рабы разместили виноград, напитки, хлеб и сыр. По обе стороны от королевского помоста вдоль всей траектории полёта стрел расположились подушки и циновки зрителей.

Стрелки обходили помост, кланялись и застывали в тридцати шагах, чувствуя тяжёлый взгляд своего повелителя. Нужно было попасть во все мишени, сначала в ближние, потом дальние. И молодые ворчали, видя расстояние, которое должны были преодолеть стрелы.

Слева от помоста висел гонг, огромный, едва ли в рост человека. Тёмная рогатая фигура шамана с молотом в руках замерла рядом. На этот раз старик был одет в длинную белую рубаху, из-под которой торчали загнутые носки сапог. Пурпурный плащ по-прежнему волочился по земле.

Альшарс поднял руку.

— Смерть с нами! — низко пророкотал его голос.

— Был и будет, но не сегодня, — отозвались подданные, и ветер разнёс эхо голосов по степи.

— Покажите, всадники, чего вы стоите.

Наследник опустился обратно, расправив узорчатый распашной халат. Против обыкновения, в этот день Альшарс нацепил на себя побрякушки, которые никогда не любил: его грудь украшало тройное тяжёлое ожерелье из сверкающих красных и зелёных камней, а запястья, словно цепи, сковывали золотые браслеты. Он сидел, подвернув одну ногу под другую, руками опираясь на ритуальную саблю, чьи ножны и эфес переливались самоцветами.

— Приди, Смерть, — прорычал жрец, — и стать впереди нас!

— Лицом к врагам, спиной к нам! — отозвались зрители эхом.

Шаман ударил в гонг, и тяжёлый гул насытил небо.

Засвистели стрелы. Ближние мишени оказались утыканы, и все стрелки попали «в яблочко». Когда выстрелил последний из них — юноша лет шестнадцати, у которого только-только начинала пушиться верхняя губа, шаман вновь ударил в гонг.

Всё это время Альшарс сидел неподвижно и действительно казался истуканом, наряженным в ритуальные одежды, сверкающие на солнце словно гора самоцветов.

— Второй круг! — провозгласил шаман.

Стрелки обошли королевский помост и вновь прошлись, напрягая луки. На этот раз не все стрелы достигли целей, большая часть из них либо промахнулась, либо попала не в центр мишеней. Зрители закричали, и их крики, презрительные или торжествующие, подхватили всадники, не видевшие поля состязания. Их алые ряды протянулись едва ли не до самого горизонта.

Двадцать победителей! Двадцать тех, кто в следующих испытаниях будет претендовать на руку принцессы. Самых метких.

Вдруг из рядов всадников, толпившихся за мишенями, выдвинулась маленькая тонкая фигурка в алом плаще с луком за левым плечом. Она быстро направилась к королевскому помосту, и ближние принца дёрнулись было, но Альшарс остановил их движением руки. Зрители вытянули головы от любопытства и с каждым шагом дерзкого нарушителя всё больший ропот проносился по их рядам.

Это была девчонка! Неслыханная наглость!

Она скинула капюшон, и каждый мог видеть мягкие, волнистые волосы цвета неба на востоке, едва на нём взошло солнце. Розовые пряди были убраны в простой хвост. Белая рубашка едва доходила до колен, открывая тёмно-красные штаны, завязанные ленточками на лодыжках. Мягкие кожаные сапоги смягчали шаг. Тёмно-зелёный чекмень был распахнут, и в целом девушка поражала взоры мужчин вольностью одеяния и поведения.

— Охотница. Это охотница, — шептались они.

Но другие им тут же отвечали:

— Их больше нет…

— Значит, это последняя…

И все недоумевали от дерзости женщины, осмелившейся прийти в мужской круг, туда, где её ждала только смерть.

Остановившись в двадцати шагах от королевского помоста, охотница вскинула руку в приветственном жесте и крикнула:

— Ты ждал меня, Альшарс. Я пришла.

Кто-то из мужчин шагнул к нахалке, но принц кивнул женщине, и все замерли.

Охотница обернулась, лениво скользнула взглядом по мишеням, а затем вскинула лук и выпустила подряд несколько стрел.

— Я достойна тебя, мой принц? — спросила насмешливо.

Её стрелы — каждая — расщепили стрелы тех, кто попал в самое сердце дальних мишеней. Стон ужаса и восхищения разнёсся среди зрителей.

Охотница так же неторопливо подошла к ближайшей мишени, вытащила одну из стрел, зацепивших дерево лишь с краю и, резко обернувшись, выстрелила ей прямо в Альшарса.

Мужчины вскочили, хватаясь за сабли.

Наконечник срезал одну из алых кос с головы наследника.

Альшарс зверем перемахнул деревянное заграждение и медленно, будто зловещая тень ястреба, двинулся к охотнице, застывшей на месте, опустив лук. Подошёл и хрипло произнёс:

— Напрасно ты вернулась.

Девушка фыркнула, вскинула голову и заглянула в его страшные глаза.

— А я могла уйти? — спросила с мрачным сарказмом, всё же против воли отводя взгляд.

— Да, — подтвердил наследник. — Я отпускал тебя. Но, вернувшись, ты упустила эту возможность, Джия. Теперь тебе придётся сразиться в каждом из испытаний.

— Мой король, — в ужасе прошептал один из ближних за его спиной, — она пыталась убить тебя!

— Нет, — Альшарс не обернулся, продолжая смотреть на княжну, — она попала туда, куда целилась. Женщина, ты поняла, что бросила вызов, и он принят? Иди за мной.

Он развернулся и пошёл своим ленивым, медленным шагом, не оборачиваясь, чтобы проверить, следуют ли за ним. Джия куснула себя за губу и отправилась за ним.

Альшарс свистнул, остановившись, и, короткое время спустя, к нему уже мчала его боевая кобыла. Наследник вскочил на неё, не дожидаясь, когда та остановится, осадил, обернулся к пленнице и протянул руку, немного наклонившись. Едва коснувшись его руки, Джия запрыгнула позади него, обхватила ногами конский круп. Альшарс не пользовался уздой и не заставлял свою лошадь ходить под седлом.

Наследник засвистел, и огненная кобыла тотчас сорвалась в карьер. Джия не удержалась и обхватила талию врага руками, прижавшись щекой к его спине.

Слишком быстро.

Слишком давно она не скакала на коне.

Альшарс остановился лишь раз на самом краю бесконечных шатров. И лишь для того, чтобы забрать у двух всадников их сабли.

Когда вокруг них простиралось лишь небо, смыкавшееся с травяным морем, Альшарс спрыгнул с коня, подождал, пока спрыгнет Джия и бросил одну из сабель ей.

— Хочу посмотреть, сколько ты стоишь, Джия, дочь князя Севера.

Княжна поймала оружие и замерла, перенеся вес тела на отставленную назад ногу. Наследник сбросил ожерелье и браслеты на землю. Туда же полетел халат и туника. Скинул остроносые сапоги.

— Все думают, что нападающий чаще проигрывает, — заметил Альшарс, покручивая саблю в руке и разминая этим запястье. — Что тот, кто переходит в защиту, имеет больше шансов выжить. Отчасти это так.

Он вдруг сделал стремительный выпад, лезвие резануло воздух наискосок, но Джия успела отпрянуть. Альшарс вновь вернулся обратно.

— Нападающий действительно открывается, — ровно продолжил он. — Он менее защищён. Вот только тот, кто обороняется, слишком занят своей обороной, чтобы вовремя заметить цель для сабли. Если ты станешь защищаться, ты продержишься дольше. Тебя убьют позже. Если будешь вести, то, быть может, победишь и выживешь.