Шутка Хаоса - Анна Рейнер
Как же парадоксально… Его товарищи ведут бой не на жизнь, а на смерть в то время, когда он спасает жизнь той, что вызывала неприязнь весь путь до Ариакана. Эльф порой поражался иронии судьбы.
Он мимолетно взглянул на ее побледневшее лицо. Ее большие цвета молодой листвы глаза были закрыты, пушистые ресницы подрагивали, чувственные губы слегка приоткрыты. Красота посвященной завораживала, и Эрвин неохотно признался себе, что мог бы смотреть на нее вечно.
Жаль, что человеческая жизнь слишком коротка.
Мысли менялись одна за другой.
Выбрался ли из ловушки Йен? Уцелел ли Ташин? Удалось ли им спасти Цету, и если удалось, то где они сейчас?
Тряхнув головой, словно пытаясь прогнать непрошеные мысли, остановился посреди незнакомой улицы. Чуть выше других домов возвышался постоялый двор. На обширной вывеске красовалась надпись: «В гостях у Сета».
Эльф провел много времени среди людей, но так и не привык к их тесным городам. Не раздумывая больше ни секунды, ногой распахнул дверь. Подвешенные над дверью колокольчики громко зазвенели, оповещая хозяина заведения о новых посетителях.
Заслышав звон, по скрипучей и старой лестнице спустилась дородная и уже немолодая женщина.
— Нужна комната на ночь и хороший уход за девушкой. Плачу золотом.
Хозяйка внимательно оглядела эльфа и его ношу. В глазах зажегся алчный огонек.
— Следуй за мной, — она развернулась и снова начала подниматься по лестнице. Пройдя по длинному коридору, остановилась возле отделанной позолотой двери и, распахнув, с гордостью заявила: — Самая лучшая, господин.
Комната была обставлена небогато, но уютно. Кровать застелена чистыми простынями.
— Хейта! Зарина! — во всю глотку закричала хозяйка. — Где вы, бездельницы? А ну живо сюда!
На пороге появились две молодые служанки. Одна держала таз с водой, другая — целый ворох чистых салфеток.
— Позаботьтесь о госпоже, да смотрите, чтобы все было на совесть!
— Аванс, — Эрвин бросил золотой в протянутую руку. — Остальное получите, когда вернусь.
Женщина заулыбалась, показав при этом почерневшие зубы, и слегка прикусила монету, проверяя на подлинность.
— Идет, — она кивнула и, заметив, что эльф направился к выходу, схватила его за рукав. — Что творится на площади? Дым и крики доносятся до наших окон. Как бы чего не случилось, — обеспокоенно закончила женщина.
— В городе восстание, — Эрвин освободился от ее хватки. — Советую запереть двери.
Он выходил из комнаты, слыша перепуганные голоса женщин. Ему отчего-то не хотелось оставлять Керон на попечении незнакомых людей, но иначе Эрвин не мог.
Эльф спустился с лестницы и уже почти был у выхода, когда из дальнего угла гостевого зала раздался голос:
— Куда-то спешишь?
Эрвин резко повернулся. Сидя за столом, спокойно попивал эль Рен Огненный Молот.
— Сидай, есть разговор, — гном махнул рукой в приглашающем жесте.
— Некогда мне с тобой разговоры разводить. Меня на площади ждут…
— Подсобить, ты уже никому не подсобишь, — мрачно утвердил подземный житель. — Скоро все скончится.
Не слушая гнома, Эрвин прошел к двери, дернул за ручку, но дверь не поддавалась, будто на ней висела сеть заклинания. Эльф попытался ее выбить, но и эти попытки не увенчались успехом. Когда же он подошел к окну, гном громко кашлянул.
Лесной житель резко обернулся и негодующим взглядом вперился в Рена.
— И через окно ты тоже не пидешь, — безразлично констатировал гном.
— Кто ты? — нахмурился эльф. — Ты ведь не обычный гном, верно?
— Кто я — тебе не касается. — Хитрый взгляд скользнул по лесному жителю и снова устремился на дно кружки. — Не дурно… Весьма не дурно для мистного розлива. Сидай, побалакаем.
Эрвин медленно направился к столу. Происходящее ему не нравилось, руки так и чесались отделать гнома, но вопреки всему эльф молча опустился на стул рядом с подземным жителем и приложился к элю.
«Скоро все закончится», — словно эхо прозвучало в его голове.
***
Огненный шар мага исчез, словно задутая свеча, но освободить проход сквозь кольцо соргов у него получилось. Йен все тяжелее опирался на посох, сейчас ему было несладко. Это же надо — изменить немудреное заклинание ветра на уничтожающее, несущее смерть всем и вся. Рэль мысленно аплодировала. Она не ошиблась, когда даровала ему Силу Хаоса.
Толпа оттеснила их в сторону от схватки, от пожара, подтолкнув к узкой улочке. Йену становилось все хуже, маг едва влачил ноги. Ему срочно требовался отдых, и Рэль серьезно задумалась об остановке. Взгляд Богини Хаоса наткнулся на распахнутую дверь низкого, непримечательного дома.
— Сюда, — поддерживая мага, Рэль направилась к дому. — Осталось совсем немного.
Дверь оказалась не заперта.
Тишина. Дом был пуст.
Первая комната являлась прихожей: в ней не было ничего, кроме вешалки и старой деревянной кровати. На нее-то Йен и рухнул, посох выскользнул из рук и покатился по полу.
— Йен? — Рэль обхватила его лицо ладонями, с беспокойством заглянув в глаза. — Ты меня слышишь?
— Да, — ответом ей был едва различимый шепот.
— Тебе нужно отдохнуть, — богиня Хаоса убрала прядь волос, упавшую ему на лицо, и уже собиралась подняться, когда взгляд остановился на осунувшемся лице молодого мага.
Под закрытыми веками с неимоверной скоростью двигались глазные яблоки, кожа приобрела землистый оттенок и пугала нездоровым видом.
"Что я наделала? Зачем? Ему не совладать с этим». — Если бы она знала, что значит ощущать раскаяние, то, безусловно, узнала бы в нахлынувших мыслях именно это чувство. Но богине Хаоса не пристало сожалеть о содеянном. Вот только осознание, что однажды глаза этого мужчины могут закрыться навсегда по ее вине, оставляло во рту привкус горечи.
В попытке заглушить чувство вины Рэль склонилась к губам мага, чтобы удостовериться, что тот все еще жив, и на этот раз все закончилось благополучно.
Девушка прислушивалась к дыханию мужчины, когда ее щеки едва коснулись тонкие пальцы, слабо привлекая внимание. Рэль перевела взгляд на лицо мага и заметила скользнувшую по губам мужчины невеселую усмешку. Глаза Йена приоткрылись, и он прошептал ее имя.
— Рэль, — договаривать он не стал, но все сказала промелькнувшая во взгляде страсть.
Эта человеческая наивность должна рассмешить богиню, но ей было совсем не весело. Догадка о хранимой магом тайной привязанности не тешила самолюбия, не вызывала презрения, Рэль с ужасом понимала, что прежде не испытывала подобной теплоты и нежности. Богиня Хаоса с трудом сдерживала обрушившиеся на нее эмоции. Вот только удержаться было невозможно. Как обычная смертная девчонка, она отдалась своему порыву и впервые за бесконечные тысячелетия подчинилась едва уловимому намеку, слабому движению руки человека, которого она же и назначила своей пешкой.
Разве может пешка повелевать королеве? В момент, когда ее
