Укротитель для королевы - Ольга Викторовна Романовская
— Я! — пискнула Каро, не сводя взгляда с кинжала.
Как же хотелось пить! Рот в мгновение ока превратился в пустыню.
— Мне не до вас, — раздраженно отмахнулся Элис.
Глупая женщина, только отвлекла! Он-то опасался людей племянника.
— Это важно, милорд. Речь о вашей жизни.
Леди Шепарт, обессилив, сползла на порог, прижала одну ладонь к животу, а другую — к сердцу. Перед глазами плясали мошки. Что-то ей нехорошо!
Канцлер не ответил, но языком тела дал понять: продолжай. Он бегло просматривал стопку за стопкой, не стесняясь свидетельницы, уничтожал компрометировавшие его бумаги.
— Εго величество… Он намерен убить вас, выбирает между ножом и ядом. Насколько я поняла, все случится сегодня же. Α после… После он избавится от вашего кузена.
Герцог хмыкнул:
— Вот и Илон дождался благодарности!
Обернувшись к Каро, он пристально всмотрелся в ее лицо, заставил отвести взгляд.
— Прибежали за последней порцией денег? Держите, миледи.
В руки молодой женщины полетел тугой кошель.
— А теперь, простите, я должен спешить. Крутитесь сами!
Оставив растерянную леди Шепарт одну, Элис задул свечу и спешно покинул кабинет. Вещи собраны, во дворце его ничего не держало.
Канцлер догадывался, племянник сделает ответный ход. Не такой он дурак, чтобы после недавнего разговора не избавиться от дядюшки. Правда, Элис ставил на арест, не думал, что все будет столь радикально. Даже яд… Γерцог усмехнулся и свернул к черной лестнице. Этот способ подошел бы принцессе Каролине, хотя прежде Квентин активно им пользовался. Да и сейчас не упустил бы шанс приписать ещё один грех беглой сестрице. Но яд требовал холодной головы и времени, которыми король не располагал. Не думал же он, что после случившегося герцог спокойно продолжит заниматься своими обязанностями? Впрочем, мог. В прошлый раз герцог принес глубочайшие извинения, и конфликт замяли.
Загнать коня, забрать сестру и скрыться в Мурсии. Там можно спокойно выждать и предложить свои услуги выигравшей стороне. Кто бы ни оказался на троне, ему понадобится опыт Элиса, а для задабривания богов хватит крови Илона.
— Справляйся сам, неблагодарный гаденыш! — шипел герцог, вслушиваясь в тишину. — Жди, пока на тебе самом испробуют яд. Если слухи верны, принцесса оперилась и готова продолжить ряд правительниц Фераны.
Канцлер злился на себя. Стрелянный воробей, а остался не у дел! Сердце грела мысль о том, что противники недолго задержатся наверху. Прежде всего Илон. Когда кузен впервые упомянул о Бьянке, Элис опешил. Он присмотрел совсем другую кандидатуру, даже не сестру. Она так, запасной вариант от бессилия. Граф сумел убедить в необходимости поддержать племянницу, намекнул, мол, это в интересах герцога. Уже тогда Элис задумался о внезапной перемене к нему Квентина. Племянник всегда славился вздорным характером — фамильная черта Транцеллов, — но прежде по всем вопросам советовался с дядей, полагался на него. Теперь же вдруг начал требовать отчета, все больше подчеркивал дистанцию между ними, а сегодня и вовсе вынес окончательный смертный приговор. Канцлер поднаторел в политике и понимал, ничего не происходит внезапно, разве только у психопатов. Квентин к последним не относился, выходит, его настроили против родственника. Кто? Илон, конечно, будущий канцлер и председатель Совета.
Провернись колесо времени назад, герцог не подпустил бы кузена близко к трону. И Мартена Формора он в качестве жениха Каролины не одобрил, нашелся бы другой мелкопоместный дворянин. Но тогда, три года назад, когда Илон предложил кандидатуру племянника, Элис порадовался. Ему хотелось унизить, уязвить Каролину и одновременно оставить ее в подчинении. В итоге принцесса ускользнула, а сестра Мартена готовилась примерить корону. И, вроде, все хорошо, все свои, только главным среди Форморов стал Илон.
Собственные шаги казались чересчур громкими. Позвякивали шпоры; спрятанный под плащом меч бился о бедро. Элис в отличие от кузена помнил запах крови, обнажал оружие на поле битвы. Но он уже не тот, постарел, располнел… Обошлось, смерть разминулась с жертвой, герцог благополучно выбрался во двор. Οднако Элис не спешил выходить на свет, затаившись в тени стены, выжидал. Минуло несколько гулких ударов сердца. Ночь оставалась все так же тиха, легким морозцем прихватывала за щеки. Часовой устало мерил вверенный ему периметр, не выискивал опального канцлера. И Элис решился.
— Кто здесь?
Герцог мысленно похвалил выучку солдата. Тот остановился, поднял фонарь, слепя предполагаемого врага, а ведь ещё минуту назад казался сонной мухой.
— Глаза разуй! — Элис намеренно выбрал подобный тон, желая смутить, напугать, лишив возможности думать, анализировать. — Перед тобой канцлер Фераны. Чтобы через минуту заседлали лошадь и не останавливали на других постах!
Завертелись шестеренки, запустив нужный канцлеру механизм. Его расчет оправдался, часовому и в голову не пришло задаться вопросом, что подняло Элиса затемно. Никто не сомневался, дело серьезное, срочное и государственной важности. Караул на главных воротах и вовсе пожелал ему доброго пути. Их бы устами!..
Натянутая внутри герцога невидимая струна ослабла, когда дворец остался далеко позади. Элис галопом несся по спящим улицам, ныряя из одного пятна фонаря в другое. Родовитые гуляки уже разбрелись по постелям, а пьянчуг из народа усыпила погода. Кому-то из них, прикорнувшему посреди пустых бочек, не дожить до утра — мороз ежегодно собирал свою жатву.
Ну вот и городская окраина.
Элис натянул поводья и обернулся. Взгляд безошибочно устремился в нужную сторону, хотя отсюда дворца, разумеется, не видно.
Сколько лет он отдал служению трону? Сначала как брат принца-консорта, потом как негласный опекун будущего короля. В его услугах больше не нуждались. Что ж, герцог предложит их кому-нибудь другому.
Элис не стал размениваться на проклятия. Он не любил театральных эффектов. Уверившись, что погони нет, канцлер занялся вещами более приземленными: прикидывал, как вывести из Фераны немалый капитал, выбирал, какие секреты предложить монарху Мурсии взамен на подданство и прочие милости.
Удар ногами по бокам жеребца, и он снова сорвался в галоп.
Пока Элис Формор сражался с темнотой, разбойниками и распутицей, Каро гипнотизировала взглядом кошелек в руке. Она все еще сидела в кабинете канцлера. Дверь распахнута настежь — герцог не удосужился ее закрыть. Королевскую фаворитку обуяла растерянность. Прежде у нее имелся четкий план действий, да и теперь взамен на столь ценную информацию леди Шепарт рассчитывала на нечто большее, чем просто деньги. Но Элис выбросил ее как ненужную вещь, как те бумаги, которые он сжег.
Очнувшись от прострации, Каро наконец поднялась со стула, на который
