Развод по принуждению. Попаданка в (не)счастье - Наталия Журавликова
– Прекрасно выглядишь.
– Да и чувствую себя так же. Видишь вот, замуж снова собираюсь. Так что, Лушенька…
Она смеется.
– Твою программу я тут выполнила, бывший наш с тобой скулит, от Веронички ушел. А та сошлась с настоящим отцом своего ребенка. Автослесарь какой-то. Ты мне в прошлый раз подробно ситуацию изложила, молодец. Игорек за мошенничество теперь отвечает. И домик твой, точнее, мой, вернули. Но этим уже не Степа занимался, не его уровень, он у меня птица более высокого полета.
На лице Луизы гордость за своего мужчину. И… любовь?
Она делает паузу и продолжает:
– Теперь, думаю, эту дверь пора закрыть. Каждая из нас на своем месте. Или ты скучаешь по этому миру?
– Нет. Просто проведать пришла. И, если интересно, про ребенка…
– Неинтересно, – мотает она головой, – он твой изначально. А у меня тут все хорошо и мир этот мне подходит, в нем я даже не ведьма и не жалею. И моя связь с тобой все слабее. Много сил отнимает. Так что, давай прощаться. Рада знакомству. И скажи ему, что я сожалею насчет топора.
Я соглашаюсь, мне и самой уже кажется ненужным ее навещать. Машу ей рукой.
Хочу сказать что-то напоследок, но меня выбрасывает из зеркала детский плач.
***
– А кто это у нас тут мамочку потерял?
Я открыла глаза и поняла, что лежу в постели, сжимая Пумиша. Фамильяр вырывался, понимая, что его сейчас ожидают куда более цепкие объятия, если он не успеет спрятаться под кровать.
Бенедикт ласково смотрел на меня, держа на руках нашего сына Ланса.
Ребенок тянул ко мне пухлые ладошки, и меня затопило нежностью.
– Иди ко мне, – позвала я, – оба идите.
Кот удрал, пользуясь случаем. Ланселоту всего полгода, но он очень проворный. И любит все мягкое.
Малыш, увидев, что крылатая живая кукла спряталась от него, захныкал. Бенедикт принялся его отвлекать, тормоша и тиская. Ланс тут же залился счастливым смехом.
А я смотрела на них, не веря в свое счастье. Тихое, домашнее, пусть и в огромном герцогском замке.
Бен поднял глаза, поймал мой взгляд. И придвинулся ближе, одной рукой придерживая малыша, а второй прижимая к себе меня. Поцеловал в висок, и теплая волна окатила с головы до пят.
– Я люблю тебя, Луиза Ренли, – прошептал он.
И я прижалась к нему, как никогда, ощущая, что нахожусь на своем месте. Там, где должна быть. С моей настоящей семьей, в каком бы мире она ни находилась, и сколько бы солнц нам ни светило.
