Развод по принуждению. Попаданка в (не)счастье - Наталия Журавликова
Я прикрыла глаза. Как не запутаться в показаниях?
– Столько странностей, Луиза. Твои поступки противоречат один другому. Украла орудие, в которое я верил… хотела меня сгубить, или, наоборот, желала чтобы я понял, насколько оно мало значит, и смог победить зло уже окончательно?
– Ты убил медвежонка? – вспомнила я.
– Нет. Он заперт в клетке, теперь у нас есть зверинец. Понаблюдаем за ним, проверим его магией. Если животное чисто от проклятия – отпустим. Но не уходи от темы разговора. Раз уж сама его поддержала. Ты настроила против меня мою же тетку. Провела со мной ночь, а потом посмеялась. Заказала зелье, подтверждающее беременность, даже если ее нет. Украла топор. А потом вновь была со мной. У меня уже голова кругом. Я не знаю, как понять тебя.
– Никак, Бенедикт, – хрипло сказала я, – это была не я.
– О нет, – простонал Пумиш, прикрывая глаза лапами, – не делай этого!
– О чем он?
Бен пристально смотрел мне в глаза. Умолял дать ему честный ответ. И я решилась. Будь что будет.
– Я не та Луиза Ренли, что вышла за тебя, Бенедикт. В тот вечер, когда она упала с лестницы в замке, я сделала то же самое в своем мире. И мы с ней поменялись телами. Я попаданка, Бен.
У меня было два варианта реакции Бенедикта.
Первый приятный. Он возьмет мои руки в свои, посмотрит в глаза, не сумев сдержать слез, и скажет:
– Конечно же, я уже догадался! Ведь ты совсем другая, и я сумел полюбить тебя всей душой.
Второй вариант мне совсем не нравился, потому что в нем Бен хватался за палку и принимался выбивать меня из тела Луизы. Как в тех страшилках про другие королевства.
Но Бенедикт поступил иначе. Он спросил:
– Луиза, ты затеяла новую игру?
– Что? – я подпрыгнула в кровати. – О чем ты?
– Притвориться попаданкой рискованно, но это возможность снять с себя вину за прошлые проступки, – ответил Бен. И я поняла, что это так-то очень логично.
Припер он меня к стенке своими подозрениями, как отпираться? Да просто сказать: “Я – не я, ответственности за содеянное этой злобной женщиной не несу”.
– Я не обманываю тебя, Бенедикт! – мой голос дрогнул. Какая прекрасная сцена в духе любовных романов.
– В тот день я выходила из суда, где развелась со своим мужем-изменщиком. Какие-то люди дрались на ступеньках и меня столкнули. Очнулась я уже у тебя под ногами.
Он продолжал на меня молча, и испытующе смотреть.
– Бенедикт, я говорю правду! Да, я притворялась не той, кто я есть на самом деле. Но у вас тут такие порядки насчет попаданок, что мне и правда было страшно. Если не веришь, должен же быть какой-то способ меня диагностировать, в конце концов!
– А это вот сейчас обидно было! – раздалось мяуканье Пумиша. – Вообще, как фамильяр Луизы, я в состоянии подтвердить истинность твоих слов.
– Ты можешь быть с ней заодно, – Бенедикт повернул голову в сторону кота.
– Могу, – согласился тот, и мне захотелось его за хвост дернуть. Ничего, вот родится у меня сэр Ланселот, отомстит.
– Но зачем мне врать, подумай, Бенедикт? – кот подобрался к нам ближе, уселся, сложив крылышки. – Луиза всегда меня обижала. Никогда со мной не советовалась, пользовалась, только когда ей надо было свои картинки посмотреть, что там впереди. Так, она и точную дату смерти тетушки установила, между прочим.
Тьфу ты! А я гадала еще, как ей удалось так все вовремя провернуть.
– А про беременность ей там, что ли, не намекнули? – не утерпела я.
– Нет, – помотал головой Пумиш, – предсказания о себе всегда получить сложнее. Закон мироздания.
Бенедикт вздохнул и, наконец, сказал хоть что-то из того, что я нафантазировала:
– Да, разумеется, я обратил внимание на изменения в тебе. Что ты словно другой человек. Но знаешь, если это правда, мне не особенно полегчало. Ты же притворялась моей женой из соображений безопасности. И все остальное… сама понимаешь.
Кровь прилила к моим исхудавшим щекам.
– Пумиш, выйди ненадолго, пожалуйста, – попросила я таким тоном, что это можно было принять только за приказ.
– А ты точно другая Луиза? – мстительно промурлыкал кот. – Та меня тоже все время выставляла.
– Я, вообще-то, пожалуйста, сказала!
Пумиш недовольно двинулся к выходу, по пути оглядываясь, не передумала ли я. Дождавшись, когда фамильяр преувеличенно медленно покинет не только спальню, но и апартаменты в принципе, Бен сказал:
– Да, я склонен тебе поверить. Ты определенно не та женщина, которую я знал до падения с лестницы.
– Кстати, об этом. Я какое-то время считала, что это ты ее столкнул. Молчала еще и поэтому.
Он глядел на меня, словно изучая.
– Я пока не знаю, как относиться к новости. Мне сложно, хоть я чувствовал нечто подобное. Теми ночами, которые мы провели вместе, и ты отдавалась так, как никогда не делала… моя жена. Я решил, что это из-за изменений, которые в женском организме происходят с беременностью. Стала мягче и трепетнее.
Мои уши пылали. Вот ведь, как девица неопытная, смутилась.
– Хочу, чтоб ты знал, – с усилием начала я, не имея моральных сил поднять на него глаза, – я не притворялась, когда мы были с тобой. И… это странно прозвучит, ведь я тебя считай совсем и не знаю. Но я люблю тебя, Бен.
На последних словах я все же посмотрела на него.
– Это неправильно, – прошептал он, и сердце в моей груди замерло, – такие слова первым должен говорить мужчина. Отец так учил.
Наклонившись ко мне, он легко коснулся моих губ своими. Потом отстранился.
– Мне нужно привыкнуть. Осмыслить.
– Я понимаю.
– Луиза… мне так тебя называть?
Я кивнула.
– По иронии судьбы у нас еще имена одинаковые оказались, не только обстоятельства смерти.
– И почему ты перестала думать, что это я тебя … убил? – Бен взял меня за руку.
– Ох. А тут все сложно.
И я рассказала ему о своем путешествии в другой мир, боясь, что теперь он меня еще и за сумасшедшую примет. Или, того хуже, попросит вытащить ему настоящую жену из зеркала.
Бен за время моего повествования несколько раз в лице поменялся. А когда я закончила, сказал:
– Значит, Луиза жива и сейчас мстит твоему бывшему мужу?
Я кивнула.
– Что ж, я рад, что у нее все хорошо. И при этом она далеко от меня. Нам с ней лучше по отдельности.
– А что будет с нами? – с тревогой спросила я.
– С нами? С нами будет время. И ребенок, которого ты носишь.
– Время? Что это значит? – мне
