Ткань наших душ - К. М. Моронова
Кажется, у меня нет слов.
— Уинн… Я не могу.
Уинн встает со стула, указывает на дверь и говорит ледяным, тихим тоном:
— Тогда убирайся на хрен.
Лэнстон шевелится, стонет и медленно поднимает руку к голове.
— Уинн? О, слава Богу, с тобой все в порядке.
Он улыбается, когда она обнимает его за плечи, всхлипывает, когда тихо шепчет, что с ним все в порядке.
— Почему ты остался? Мы могли бы выбраться вместе.
Ее голос дрожит, и с каждой слезой, падающей с ее подбородка, я чувствую вину, которая все глубже погружается в меня.
Лэнстон крепко обнимает ее.
— Нет, я не думаю, что у нас получилось бы. — Она садится на край кровати, а он вытирает ее слезы. — Ты можешь дать нам с Лиамом несколько минут, Уинн? — тихо просит он ее.
Она нерешительно смотрит на меня, прежде чем кивнуть. Лэнстон ждет, пока за ней закроется дверь, прежде чем снова заговорить.
— Я думал, Кросби ушел.
Я наклоняюсь вперед на стуле и опускаю голову, потирая затылок, глядя на пол.
— Он никогда не уходил. И никогда не уйдет.
Лэнстон садится, вздрагивая.
— Что ты имеешь в виду?
Я сплетаю пальцы вместе и смотрю на него.
— Он затаил на меня обиду еще задолго до моего пребывания в «Харлоу»…но я боюсь, что сейчас он положил глаз на кого-то другого…
Мой желудок скручивается от мысли о холодных руках Кросби, сжимающих горло Уинн.
— Нет. Только не она.
Я киваю, не зная, что еще могу сказать.
— Мы должны подать заявление в полицию. Мы больше не в безопасности.
Лэнстон сбрасывает одеяло и пытается встать с кровати. Его ноги подкашиваются, и я подхватываю его, прежде чем он падает. Его карие глаза полны боли, и мне больно видеть его таким напуганным.
Это моя вина. Это все моя вина.
— Я уже это сделал. Я все им рассказал.
Ложу его обратно в кровать.
Глаза Лэнстона настороженно ищут мои.
— Они поймали его?
Качаю головой.
— Пока нет.
Можно ли вообще поймать такого монстра, как он? Я очень сомневаюсь.
На меня надежды нет, но Уинн может сбежать с Лэнстоном.
Пока они далеко от меня, Кросби не будет их преследовать.
Он хочет их только потому, что они близки, потому что они что-то значат для меня.
Они могут быть счастливы.
Они могут жить без меня.
— Я позабочусь о нем, когда он вернется… Я уверен, что он снова будет здесь через несколько недель.
Опускаю взгляд, думая о том, как я убью человека, который преследовал меня так долго.
Лицо Лэнстона бледнеет.
— Он часто возвращался?
— Да. — Не свожу глаз с пола. — Как часовой механизм. Я никогда не думал, что он причинит вам вред… Я знаю, что мне теперь делать. Я хочу, чтобы ты пообещал, что позаботишься о Уинн.
Глаза Лэнстона расширяются, он бьет кулаками по простыням.
— Нет. Она влюблена в тебя, Лиам. Мы втроем можем выйти из этого. Давай просто уедем, он не сможет нас найти.
Я качаю головой.
— Он узнает. Он всегда меня находит.
Он молчит несколько минут, а потом бормочет:
— Я рассказал ей о Кросби.
Моя голова закипает от ярости.
— Ты этого не сделал.
В его карих глазах застыла решимость.
— Сделал.
Я не должен удивляться. Они так близки, а я сам отказался ей рассказывать.
Конечно, все было достаточно странно, чтобы она искала ответы в другом месте.
Кросби.
Лэнстон так же погружен в темноту, как и она. Они должны быть вместе.
— Спасибо, что спас меня там.
Лэнстон осторожно касается раны на голове. Обезболивающее, должно быть, облегчило его боль, но я хватаю его за руку и не даю ему исследовать слишком большую часть повреждений. Его ударили гребаным мачете, ему повезло, что череп не проломили.
— Надо было его убить, — бездумно бормочу я, глядя на окровавленные бинты, обмотанные вокруг головы Лэнстона. Рана начинается на лбу и заканчивается на затылке. У меня не хватает духу сказать ему, что врачам пришлось побрить часть головы, чтобы зашить ее.
Я делаю себе пометку, что позже зайду в сувенирный магазин и куплю ему новую кепку.
— Прости, что я не… что я не смог…
Мои руки дрожат у ног. Почему я не смог заставить себя сделать это? Он был у меня… Я мог.
— Кто он для тебя? Больше никаких секретов, Лиам. Больше никакой лжи.
Лэнстон кладет свою руку на мою, и мое сердце сжимается от доброты, которую он всегда проявлял ко мне, когда я ее не заслуживал.
— Он мой брат.
XXXII
Лиам
Двенадцать лет назад
Марисса сидела на моих коленях и смеялась над чем-то, но я был слишком пьян, чтобы вспомнить, что именно.
Я сделал еще один длинный глоток пива и посмотрел на телефон.
Черт возьми.
Я пропустил четыре звонка от Нила.
Я ушел с вечеринки и направился по улице в темноте, спотыкаясь и ругаясь, когда перезванивал ему.
— Лиам? Где ты, черт возьми, был? Ты опять напился?
Я рассмеялся и выбросил банку из-под пива в один из соседских мусорников, стоявших на обочине улицы.
— Прости, Нил. Прости. Я уже иду пешком. Можешь приехать и забрать меня?
Наступила долгая пауза, прежде чем Нил ответил.
Но он был хорошим братом.
Всегда приезжал за мной.
Я посмотрел на часы на приборной панели.
— Черт возьми, уже час ночи?
Нил бросил на меня сердитый взгляд и велел пристегнуться. Перри неодобрительно посмотрел на меня с заднего сиденья. Господи, это же была просто вечеринка. Они вели себя так, будто я насрал на улице или что-то такое.
— Да, уже чертовски поздно, и мама волнуется. Это не помогает, Лиам. Я просто не понимаю…
Он сделал паузу, обдумывая то, что хотел сказать. Он всегда был внимательным, в отличие от меня.
Моя грудь пылала от ярости. Я знал, что он хотел сказать.
— Что ты не понимаешь? — нажал я.
Нил стиснул зубы и посмотрел на меня так, будто я был первопричиной всех проблем нашей семьи. Почему папа ушел. Почему психическое состояние мамы ухудшилось. Почему ему пришлось взять на себя ответственность за нас с Перри.
— Я не понимаю, почему ты такой чертов эгоист. Тебе семнадцать, а я должен заботиться о тебе, как о проклятом ребенке. Перри младше и он более взрослый, чем ты! — Нил кричал на меня, вена на его лбу выпирала.
Я знал, что я был всем этим. Я знал, что был неудачником.
Перри похлопал Нила
