Серебряная герцогиня - Анастасия Разумовская
Ульвар подошёл и сел на бортик чаши фонтана. Задумчиво коснулся листьев левой рукой.
— Говорят, ты потерял правую руку на войне? — грубо поинтересовалась Ильдика.
— Да, верно. Я был молод и глуп.
— Ты и сейчас не производишь впечатление умного.
Её снова захватила волна гнева, и девушка сильно укусила щёку изнутри, пытаясь взять себя в руки. Ульвар проницательно взглянул на невесту:
— Волнуешься перед свадьбой?
— Вовсе нет!
— Понятно.
Он пересел на скамейку, вытянул ноги, откинул голову на спинку и устало закрыл глаза. Ильдика, поразмышляв немного, присела рядом. «Надо всё же рассказать ему…».
— Знаешь, что для тебя изменится завтра? — Ульвар приоткрыл один глаз и посмотрел на неё.
— Что? — хмуро процедила она, сложив руки на коленях.
«А что там говорят законы насчёт побегов? А если за это казнят?». Ей стало не по себе.
— Разные скучные и глупые люди перестанут говорить тебе что можно, а что нельзя.
— Кроме тебя?
— Кроме меня, — рассмеялся он, не принимая её иронию.
Вот так просто и изящно! Ильдика почувствовала лёгкую зависть.
— Ты так легко согласился, что ты — скучный и глупый? — поинтересовалась она. — Это тебя совсем не задело?
— Нет.
— Почему?
Ульвар с любопытством посмотрел на неё двумя глазами.
— Мне нравится твоя честность, — признался минуту спустя. — Люблю открытых людей.
— Все лжецы любят честных и открытых людей.
Король задумался.
— Интересная мысль. Насчёт скучных и глупых… А так же лжецов, подлецов и сволочей. Не скажу, что мне всё равно, кем меня считают. Но ровно настолько не всё равно, насколько это соответствует моим целям и игре. Репутация, знаешь ли. Знать меня считает ушлой сволочью. Это прекрасно. Это заставляет их меня бояться. Со временем каждый лорд будет ощущать себя под моим приглядом. А еще мешает им виснуть на мне, выпрашивая милости и подачки. Зажиточные горожане уважают мою честность. Я никогда не нарушаю договорённостей и сделок. Там у меня репутация человека, которому можно доверить собственный кошелёк. И в тоже время достаточного ушлого, которого не обманешь. Простой народ верит в меня, как в златокудрого избавителя. Легенда, придуманная ещё моей матерью.
— Чёрной королевой?
— Да-да. Я похож на неё, Ильдика. Отчасти, конечно. Я умею формировать нужную мне репутацию. Моя мать одна из умнейших женщин королевства. Но она очень нежна и добра, и репутация злой колдуньи помогла ей удержать народ в повиновении и страхе. А легенда о затокудром спасителе удержала особо испугавшихся от попыток свергнуть чёрную ведьму. Ты годами притворялась милой девочкой, Ильдика. Продолжай в этом духе. Отличный образ. Только не переборщи с глуповатостью, иначе только идиот не попытается тебя обмануть.
— Я должна была притворяться…
— Знаю. Не самое плохое умение в женщинах. Столько семей спасено им.
Ульвар снова закрыл глаза. Ильдика задумалась. Её не удивляли его слова — всё это не было ново. Она и сама так думала. Удивляло то, что он об этом говорит ей. «Хвастун? Покрасоваться? Показаться умнее, чем ты есть?». Если бы так…
— А самим собой быть не вариант?
— Вариант. Если ты конюх, стражник или крестьянин. Если ты торговец или король — не вариант.
— Но твой отец…
— Он не был королём. И да, он всё равно носил маску. Как и мать. Суровую и безжалостную. И да, маска со временем прилипает к личности. Моих родителей в Шуге обоих не любили. Но они смогли довести эту неприязнь до того, что та начала приносить выгоду. Нас с тобой будут любить. Но видишь ли, такое дело… все любить не будут никогда. Либо знать любит, а народ — ненавидит, либо наоборот.
— И ты решил опереться на народ? Но что сможет твой народ, если поднимутся рыцари? А если против тебя встанут герцоги, то за ними пойдут и их вассалы… Дубина против меча…
— Умница, — прошептал Ульвар. — Ильдика, в отличие от многих мужчин, я люблю умных женщин. Со мной можно откровенно говорить о разных вещах. Ты со временем это поймёшь. Будь со мной в одной команде, и всё будет хорошо. Я отдал Джайри строительство университета, а тебе могу поручить построить госпиталь.
— Что?
— Место, где за счёт казны и добрых лиц, не чуждых милосердия, либо желания похвалиться перед другими своими добродетелями, выслужиться перед королевой и так далее, будут лечить тех, у кого не хватает собственных средств нанять лекаря.
— Зачем?
— Подумай сама: бедняк заболевает, лечиться не может, заражает других, потом зараза разрастается и возникают эпидемии. Я хорошо изучил этот вопрос, потому что тридцать лет назад чума унесла жизни тысяч и тысяч людей в Южном щите. И не только: почти полностью погиб род Южных королей. Урон, который получило государство и королевская казна, превышает военные затраты. Уверен, что эту войну тоже должен возглавить король.
Ильдика потрясённо посмотрела на него. «Он велик, — подумала благоговейно. — Ужасен, но велик…».
— Больница, или больницы в твоих землях не решат этот вопрос, — возразила, переборов себя. — А твои хранители поддержат начинание? Захотят тратить свою казну на это?
— Посмотрим.
Ульвар вскочил и протянул ей руку:
— Ты со мной, принцесса?
— В каком смысле? — насторожилась она.
— Ночь близится к рассвету. Холодает. Можно простудиться. Пошли спать?
Ильдика дико взглянула на него. Нахмурилась, и король тихо рассмеялся:
— Не бойся. Во-первых, секс это очень приятно. А я сделаю всё, чтобы тебе тоже понравилось. Во-вторых, брачная ночь лишь завтра. И в-третьих… У нас очень мало времени, чтобы познакомиться друг с другом нормально, но было бы желание. У меня есть. А у тебя?
Девушка вложила свою руку в его. Её пальцы немного дрожали, но смотрела Ильдика прямо и решительно.
— И у меня.
— Тогда можешь честно ответить на вопрос?
Она невольно вздрогнула.
— Какой?
— Ответишь правду?
— Да.
— Какие цветы поставить завтра в спальню? Нарциссы? Хочу, чтобы тебе было насколько возможно комфортнее.
Ильдика почувствовала, что краснеет и отвела взгляд.
— Сирень.
Ульвар нахмурился:
— Я постараюсь найти… Наверное, гонец успеет привезти с юга…
— Не надо никого никуда гонять. Сирень начала распускаться. И, если завтра будет тепло, то точно расцветёт. По крайней мере там, где есть солнце.
— Сирень? —
