Дар для проклятого (СИ) - Чиликина Александра
- Склонности к самоубийству точно в списке не было?!
- Могли бы и спасибо сказать! – не выдерживаю.
Лорд, резко замолчав, зло откидывается обратно на подушки.
- Спасибо, - цедит так, словно проклинает.
- Пожалуйста, - не отстаю.
- Нда, - постановляет дворецкий.
- Никогда не смей больше так делать, - спустя секунду тишины выдавливает лорд тихое и злое. – Что бы ни было, я справлюсь сам.
- О да, я видела, как вы справлялись, - обиженно хмыкаю.
- Столько лет справлялся, и дальше справлюсь, - упрямое и очень злое.
- Потрясающе! – уже откровенно психую. – А женились на мне тогда зачем?
- Не было выбора, - глухое.
- Почему? Расскажите мне уже, в конце концов, что происходит!
- Уилфред, - после короткого колебания следует холодный приказ сквозь зубы.
- Гретэль, что ты знаешь о легенде про Проклятого Принца? – покорно вздыхает дворецкий, жестом предлагая мне усесться в кресла. - Точнее, о той ее части, где принц уже был проклят?
- Но ведь на этом моменте легенда заканчивалась, - хмурюсь, усаживаясь.
Невеселый смех лорда вдруг наполнил комнату.
- О нет, леди, на этом моменте легенда только началась, - ядовитое и… горькое.
- Хорошо, но что тогда по легенде делали феи для этого мира? – Уилфред не обращает внимание на слова хозяина.
- Сохраняли магию, поддерживали баланс природных сил и… - запинаюсь.
- И? – подталкивает старик.
- И защищали от страшных монстров, – проговариваю скептично. – Но это же сказки! – сама пугаюсь своих слов.
- Увы, Грета. Это не сказки.
- Так, стоп! – вскакиваю. – Вы так говорите, как будто на самом деле я должна вас защищать, а не вы меня.
- Нет уж, леди, увольте, - тут же следует резкое от Бадлмера. – Упаси нас боги от такой защиты.
Вот зачем он постоянно пытается уколоть меня побольнее?
- Тогда что вы имели в виду? – решила проглотить очередной выпад.
- Хочешь верь, хочешь нет, но всё в нашем мире стремится к равновесию. – Уилфред, еще раз вздохнув, устроился в кресле поудобнее и устремил задумчивый взгляд в окно, видимо, настраиваясь на долгую беседу. - Когда-то равновесие чистой тьмы и чистого света дарило людям прекрасный подарок: магию. Дети ночи, которых обычные люди называли кошмарами или ночными монстрами, и дети дня, кровь которых течет в твоих жилах, сменяли друг друга, контролировали и уравновешивали. Их силы распределялись сообразно: одни воплощали тьму, другие свет. Две крайности, посреди которых рождались все цвета радуги.
- «Все цвета радуги» — это маги? – уточняю.
- Да. Многие люди тогда владели магией, но мало кто понимал, что рождается она от вечного противостояния дня и ночи. Легенды забывались, благополучие казалось вечным, а феи жили слишком обособленно, чтобы своим присутствием часто напоминать людям о том, чем они вам на самом деле обязаны.
- Так чем они нам «обязаны»? – не понимаю. – Мы что, как воины, постоянно сражались с тьмой?
- Нет, - Уилфред мягко улыбнулся. - В сражениях не было необходимости. Просто тьма никогда не приступала границы света. А свет никогда не позволял тьме свирепствовать слишком сильно, но и не давил ее. Ты по-прежнему скорее человек, Гретэль, тогда как настоящие феи сильно отличались и по силам, и по внешнему виду от людей. Тебе нужно прикладывать усилия, чтобы пробудить дар, древним же феям было достаточно одного пожелания. Свету достаточно появиться, чтобы развеять тьму.
- И что случилось с феями на самом деле?
- Легенда недалека от правды, - еще одна грустная улыбка. – Гордость и упрямство свойственно всем расам. Что магам, что феям, - дворецкий кинул хитрый взгляд сначала на Бадлмера, потом на меня. – Неумение договариваться, недоверие, неспособность сделать первый шаг, страх быть отвергнутым. История повторяется из века в век. Но первые ее представители натворили так много дел, что одна привела свой народ к вымиранию, а второй обрек всех потомков на роль вечных стражей Грани. На самом деле ваши ссоры весьма невинны по сравнению с тем, что устроила первая парочка.
- И что же они натворили? – принципиально игнорирую все аккуратно проводимые параллели со мной и Кристианом.
(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-390', c: 4, b: 390})- Не смогли вовремя остановить свою спесь. Началось всё с того, что один посчитал, что раз он правитель, любая сочтет за честь стать его королевой, а другая не смогла сдержать свой острый язычок и отвергнуть влюбленного в нее мужчину достойно. В итоге всё вылилось в ненависть и бесконечные попытки досадить друг другу. Король любил фею до беспамятства, но был слишком горд, чтобы принять властвующие в нем чувства, а фея слишком упряма, чтобы забыть о предрассудках и дать мужчине шанс.
- Она его просто никогда не любила, - впервые вмешивается в историю Бадлмер. – И именно мой далекий, хотя я бы сказал, что как раз недалекий, предок оказался слишком слаб и упрям, чтобы дать девушке уйти.
- Очень критичная интерпретация, - с иронией возражает дворецкий. – Девушка тоже была не подарок.
Против воли хмыкаю, вспомнив, как здесь оказалась. А я, получается, подарок.
- Я думала, что феи добрые, - замечаю.
- Они добрые. Но не к тем мужчинам, которые задевают их гордость, - практически промурлыкал Уилфред.
- Поэтому она наложила на него проклятие?
- А вот это самый неточный момент в легенде. Никакого проклятья на самом деле и не было. Феи просто исчезли, с ними исчезла и магия. А тьма, больше не уравновешенная светом, вырвалась наружу. И лишь король, будучи до этого невероятно сильным магом, сохранил часть своей силы и в одиночку встал на защиту мира от того мерзкого, что порой приходит к нам в ночи. С его смертью крупица силы передалась сыну, затем внуку и так далее.
- А феи?
- А феям не повезло. Их не убивали, но подвергали постоянным гонениям и отчуждению. Светлые от природы создания насилия и зла не выносили, а потому всё больше и больше молодых представительниц расы отказывались приводить детей в мир, где те будут страдать. Проблемы с рождаемостью и так были в вашем народе постоянными, а уж тогда… Раса выродилась. А оставшиеся в живых феи больше со своей силой, завязанной на исключительно положительных эмоциях, не справлялись и сами выбирали смерть. – Уилфред немного помолчал. - Когда род Кристиана понял, что произошло, были брошены все силы на то, чтобы найти оставшихся в живых фей, но тщетно. Те, что были найдены, уже сошли с ума. А новых фей больше не рождалось даже у прямых потомков.
- Неужели они исчезли безвозвратно? Я же явно не первая.
- Не первая. Любую девушку, которую подозревали в наличии силы, привозили в замок. Но дар проснулся лишь в шестнадцати феях до тебя.
- Внушительная цифра, - осторожно замечаю.
- Ни одна из них с тьмой не справилась, - донельзя печальное.
- Как это?
- Все феи, приводимые в этот замок, умерли, леди, - холодно поясняет лорд. – Все до одной. Мой прадед, не сумевший уберечь себя от болезненной влюбленности и потерявший любимую, положил конец этой череде смертей. Вот уже сто пятьдесят лет в этот замок не привозили ни одну фею.
- А Эрдик… - наконец догадываюсь.
- А Эрдик спятил от своей смелости.
- Но почему? Почему он и леди Анабель вдруг решили нарушить приказ?
- Грань удерживать всё тяжелее, - глухое.
- А как могли помочь феи? Почему их…
- Неважно, - вдруг резко обрывает меня Бадлмер. – Вы в любом случае пробовать не будете.
- Кристиан, Гретэль не такая как другие…
- Уилфред, я всё сказал!
Судя по манере разговора, спор разворачивается не первый раз.
- А меня вы спросить не хотите? – раздраженно прищуриваюсь.
- Нет, - тут же следует не менее раздраженное.
- И почему это?
- Когда я вас из озера тонущую вытаскивал, вы почему-то не спрашивали, зачем я это делаю.
- А женились тогда на мне зачем? – цежу сквозь зубы.
- Неважно.
- Кристиан!
- Я хочу знать! – одновременно с Уилфредом выкрикиваю.
Поморщившись, Бадлмер всё же отвечает: