Невеста Белого Волка - Анна Сафина
– Мало я тебя порол в детстве, – врывается между нами голос брата, который уже успел обняться с Арденом, а теперь стоит, хмуро прожигая меня взглядом.
– Ага, помнится, это ты меня втравливал во все переделки, – хмыкаю, чувствуя радость от встречи с родными.
И пусть она омрачена горечью и пустотой в сердце, но это моя семья, которая занимает в моем сердце важную роль. Дальше мы вчетвером идем к поселению пешком, минуя пост. Чем ближе мы подходим к дому, тем сильнее колотится мое сердце. Но не успеваем мы зайти в дом, как мама выбегает сама, несется в мою сторону, обнимает и периодически зацеловывает мое лицо.
– Девочка моя, – шепчет, а по щекам ее текут слезы.
– Не плачь, родная, все хорошо, – тут же гладит ее по спине папа, а у самого блеск в глазах.
– С тобой точно все в порядке, Дани? – нежным прозвищем обращается ко мне, трогает меня и вертит во все стороны, рассматривая на предмет увечий. – Тебе ничего не сделали?
Я качаю головой, горло перехватывает спазмом.
– Только Радмила… – говорю, но не заканчиваю.
Смотрю на родителей и оттого почти сразу замечаю, как они переглядываются. Под лопатками сосет, словно они в курсе чего-то, что не знаю я.
– Вы… – начинаю хрипеть, хватаюсь за горло.
– Идем в дом, я наготовила твоих любимых блюд. Ты так похудела, девочка моя, – все продолжает причитать мама.
Я чувствую внутри себя тепло, что все позади, я уже дома, в безопасности. Вот только… Не хватает Сверра, который бросил меня и исчез. Рана в груди от его ухода кровоточит, словно меня вероломно предали, даже ничего не сообщив.
Все вместе заходим в гостиную, где уже расставлена еда. Сажусь, плечи мои опускаются, а сама я каким-то потерянным взглядом гипнотизирую стол. Отчего-то понимаю, что про сестру мне никто ничего не скажет, но внутри четкое ощущение, что с ней все в порядке. Надеюсь, что она жива. А все остальное… Поправимо.
– Зачем ты сбежала, дочь? – задает спустя какое-то время вопрос отец.
Я стыдливо потупила глаза и скукожилась. Мне плохо от того, что все это моя вина, ведь я сама себя втравила в такие неприятности, что теперь хоть волком вой. Даже усмехаюсь от этой поговорки, как нельзя кстати подходит к моей ситуации.
– Не хотела выходить замуж… – пожимаю плечами, все же вынуждена ответить.
– Мы хотели как лучше, милая, – берет меня за руки мама, а затем гладит нежно по голове, я тянусь за этой лаской отчаянно.
– А вышло, как всегда, – хмыкает вдруг Валир, за что сразу же удостаивается хмурого взгляда от отца.
– Мы надеялись, что ваш брак позволит нам держать вас под присмотром двух стай, хотели оградить от внимания Ордена, но кто же знал, что ты решишь сбежать, а Сверра, опытного воина, так легко схватят, – качает головой папа, и до меня впервые доходит, для чего это было все затеяно.
– И это все? Наша помолвка… – сама от себя бешусь, насколько пискляво сейчас звучит мой голос. – Ее можно расторгнуть?
Задаю вопрос, а сама трясусь от страха. Неужели это все? Конец нашим отношениям со Сверром? И даже договоренность наших стай больше не будет нас связывать?
– Есть еще одна причина, – вдруг начинает говорить мама, бросая вопросительный взгляд на отца, но он отрицательно качает головой. – Но, думаю, тебе стоит это обсудить уже с Тирольским. Завтра пребывают Альтаир с Ладой, хотят тебя повидать и убедиться, что с тобой все в порядке.
После слов родительницы я вскидываю голову в надежде, что не ослышалась. Неужели Сверр приедет завтра? Но все молчат, ведь вслух я этого не произношу, мне отчего-то стыдно за свои чувства, словно я снова та самая маленькая девочка, которую все обижали.
Заталкиваю свои надежды поглубже, чтобы не разочаровываться снова, и вдруг кое-что вспоминаю.
– А когда мой день рождения? – решаю задать вопрос в лоб. – Ведь если Радмила подошла для ритуала, то та ночь была не моим, а ее днем появления на свет.
Это не дает мне до сих пор покоя. Кое-что свербит внутри меня, сгрызая подчистую всю мою уверенность в себе.
– Неделю назад, – говорит мама, и после ее слов я застываю в ступоре.
– Но как же… – глотаю ртом воздух, стискиваю кулаки, стараюсь держать себя в руках и не расплакаться. – Я ведь не превратилась…
Мой шепот тонет в тишине гостиной. Папа с братьями молча переглядываются. Но не говорят, позволяют нам, девочкам, обсудить все самим.
– А ты пыталась? – наклоняет мама голову набок, придавливая своими словами меня к креслу.
Действительно… А разве я пыталась?
Глава 25
На поляне я была одна. Оглянулась по сторонам, вздохнула и закрыла глаза. Луна освещала мое тело, а я пыталась унестись сознанием вглубь себя, вызвав волчицу. Вот только я ее чувствовала, конечно, но сколько бы ни пыталась заставить ее выйти наружу, она лишь глубже пряталась, отодвигаясь все дальше и дальше.
– Ну что не так… – хрипло выдыхаю и падаю коленями на траву.
Протираю ладонями лицо и опускаю голову. А затем слышу сзади покашливание. Оборачиваюсь и встаю.
– Ничего не получается, мама, – печально говорю ей и подхожу ближе.
Она раскрывает руки, и я, ведомая инстинктом, кидаюсь в ее родные объятия.
– Всему свое время, дочка, – загадочно как-то улыбается, но молчит.
Я же гляжу на нее с подозрением, но не настаиваю. В последнее время запал любопытства во мне тлеет, отдаваясь лишь отголосками.
– Как скажешь, – вздыхаю, и мы идем с мамой в дом.
Поднимаюсь вверх по лестнице в свою комнату и ложусь спать. А вот утром встаю раньше, чем обычно. Внутри меня горит огонек надежды, а когда я слышу знакомые голоса внизу, то быстро умываюсь, одеваюсь и
