Невеста Белого Волка - Анна Сафина
– … Причастность его сложно доказать, да и преемника у него нет. Нужно будет после переговорить наедине, – голос альфы Эррамуна.
Захожу в гостиную, оглядываю присутствующих, но вижу только своих и Эррамуна с Ладой, а вот Сверра нет.
– О, привет, милая, как я рада, что ты в порядке, – тут же замечает меня жена альфы южной стаи волков, встает и приобнимает меня, обдавая естественным приятным ароматом, в котором угадываются нотки белобрысого.
– Здравствуйте, – улыбаюсь через силу, обнимаю ее в ответ.
А дальше никто не акцентирует в разговоре, что мы были в плену, прошли через ритуал. И я всем им благодарна. Не хочу проходить все снова даже через слова. И ни разу за все время ни один не упоминает Сверра, словно это не имеет значения, либо им все известно. А я… Не решаюсь…
Вся встреча проходит, как обычно. Мужчины обсуждают финансовые и экономические клановые дела, женщины – бытовые и семейные. Все возвращается на круги своя. Кроме одного…
Проходит уже целый месяц, а я хожу сама не своя, до сих пор не могу превратиться, хотя пытаюсь сделать это каждую ночь недалеко от дома. Пару раз мне порывались помочь брат с отцом, но мама осекала их на подлете.
– Она золотая, не вы должны ей помогать, – и слово ее было закон в доме.
Мне было непонятно, что она имеет в виду, но особого значения этому не придаю, уж слишком погружена в свои неудачи. В очередной раз прихожу на поляну, предпринимая пустые бесполезные попытки оборота. Уже было опускаю руки, как вдруг…
– Ты неправильно делаешь, – раздается сзади знакомый до боли голос.
Вскакиваю, оборачиваюсь и было кидаюсь, но в последний момент останавливаю себя и остаюсь стоять на месте. Передо мной стоит Сверр, обросший и немного диковатый, но все же это он. Мы на поляне – напротив – смотрим друг на друга, не отрываясь, прямо глаза в глаза.
– Что именно? – голос у меня хриплый, я все еще не могу прийти в себя и понять, что чувствую в этот момент.
– Ты ее заставляешь, а нужно принять, ведь вы с волчицей не две разные ипостаси, а одно целое, – отвечает, а затем делает шаг ко мне.
И когда он уже наклоняется ко мне, нарушая мое личное пространство, я задерживаю дыхание. А после он встает за мной, прижимаясь грудью к моей спине. По позвоночнику пробегают мурашки, волоски на коже топорщатся, а дыхание мое учащается.
– Не понимаю, – выдыхаю.
– Я тебе помогу, – невесомо касается губами кожи на моей хрупкой шее.
Его пальцы проходятся по моим рукам, поднимаясь вверх, поглаживая каждый участок. Что-то шепчет мне в ухо, опаляя своим дыханием, и все разумные мысли вылетают у меня из головы.
Я закрываю глаза и полностью доверяюсь Сверру. Он продолжает что-то шептать мне, а я лишь уношусь ввысь, но при этом глубоко в себя. И вижу волчицу, которая заинтересованно приподнимает голову, ведет в воздухе носом и привстает с пуза.
– Позови ее, – голос белобрысого, опаляющий мою кожу. – Почувствуй ее.
И я подчиняюсь, напевая песнь, казалось, что моя душа парит над землей. От меня к волчице тянутся серебристые нити, которые все утолщаются, связывая нас неразрывным канатом.
– Иди ко мне, – падает мой шепот в пустоту.
А затем раздается вой моего белого волка. Сверра.
– Я не обижу тебя, моя девочка, – порыкивает его зверь, издавая призывный рык.
И волчица идет, делая неуверенные шаги вперед. И чем ближе она приближается, тем больше света на нее падает. А когда я вижу ее всю, то ахаю. Золотая. Как мама.
– Моя кр-р-расивая, – произносит белый, а затем сквозь меня проносится чужое волчье тело.
Устремляется вперед, к зверю со сверкающей золотистой шкурой. Они встают друг напротив друга и вглядываются, принюхиваются. А после ипостась Сверра подходит к ней вплотную и трется шеей о мою девочку. Затем, ведомые инстинктами, они оба прижимаются друг к другу с нежностью и тоской от долгой разлуки. И такое чувство единения возникает в моей душе, что меня начинает распирать, словно чего-то в моей душе не хватает.
– Давай, девочка, доверьтесь друг другу, – голос Сверра отовсюду, обволакивает, словно облако.
Я подхожу ближе к своей волчице и сажусь на корточки. В наших с ней взглядах настороженность, недоверие. И единственное, что нас объединяет – это любовь. Любовь к белому волку. Истинному. Паре. Сверру Тирольскому.
– Принимаю, – произношу по наитию, тянусь к своей девочке.
Проходит секунда, другая, ничего не происходит. А затем резкий молниеносный прыжок волчицы в мою сторону, распирание моего человеческого тела, тяжелый вздох… И вдруг…
– Р-р-р, – вырывается из моего горла.
Открываю глаза, чувствуя подступающую панику, поднимаю голову, но снизу вверх вижу лишь Сверра. В волчьем обличье. Он бодает меня в голову, отходит немного и смотрит вопросительно, переводит демонстративно взгляд в лес. Сначала я не могу понять, что происходит, и почему он вдруг стал настолько выше меня, а затем опускаю глаза вниз и вижу… А-а-а!
– Р-р-р, – мой крик превращается в волчий рык.
Вместо рук и ног у меня лапы, вместо тела звериное туловище. Смотрю назад и вижу виляющий хвост. Машинально пытаюсь ухватить его клыками-зубами, но все никак не удается. Я пытаюсь и так, и сяк, слышу параллельно с этим какие-то странные звуки. А когда снова смотрю на Сверра, понимаю, что это он смеется. Надо мной. Присаживаюсь на пятую точку, выпускаю из пасти хвост и стеснительно потупляю взгляд. Стыдно-то как…
– Р-р-р, – тут же толкает меня подошедший белый, нежно облизывает за ушком, а у меня все тело простреливает дрожью.
М-м-м. Да, вот так, хорошо-то как… Брр, приди в себя, Дана, ты что творишь тут?
– Р-р-р, – его довольные порыкивания и игривые покусывания совсем туманят мне голову.
Так что когда он отбегает, предлагая мне порезвиться, я отбрасываю все разумные мысли из головы и несусь следом за ним, пытаясь то ли поймать, то ли обогнать. Мы носимся по лесу, резвимся на
