Невеста темного принца (СИ) - Княжина Елена

– Потому что Влад вовремя подсуетился, – фыркнул Роджер в небо, почернев хмурой тучей.

– Солина понесла, – признал очевидное Августус. – Я не монстр, чтобы оставлять родного племянника без отца.

Я пригляделась к белокурому тирану. Почему-то казалось, что не-монстром он был лишь с узким, очень ограниченным кругом лиц. Состоящим человек из… двух. Максимум, трех.

– Надеялся, что моя сестра положит начало крепкому, магически сильному роду… И что? – хмыкнул Августус, морщась и поправляя на талии неудобный ремень брюк. В его время такое явно не носили.

– Помилуйте, мой принц… – совсем тихо прошептал Квитариус, потираясь шерстью о колени Великого.

– Нет. Второй раз я такой ошибки не совершу, – отрубил Блэр, снова встречаясь взглядом с Карповым. Тот выглядел совсем измотанным, почти сломленным. Еще немного и…

Резкий взмах длинных белых пальцев – и Карпов согнулся пополам, упав ладонями на траву. Сейчас, в трансе, глядя на прошлое, я почти не чувствовала боли. Лишь ужас, ртутью расползавшийся по венам.

Молоточком звенело в висках: если Блэр смертельно ранит Андрея, то убьет и меня. Впрочем, жить без своего Демона я все равно не согласна.

Но это прошлое. И я все еще жива. А значит…

– Не убивайте, ваше… прошу! – с придыханием попросила Джина и всем своим грациозным телом повисла на локте Великого.

Тот скосил глаза на женщину, позволившую себе вопиющую фамильярность. Настолько холодные, что казалось, в бирюзовой воде плескалось по айсбергу. Но в прах Раскову не развеял. И руку свою гадкую, болетворящую, демонстративно убрал за спину.

– Забавная, – признал Блэр, умиляясь наивности Джины, как какой-нибудь обезьянке из зоопарка.

А я впервые за всю жизнь была благодарна Расковой. Потому что мысленно орала те же слова и бросалась на тот же локоть, да только меня никто не видел и не слышал.

Утопая в лиловом тумане сновидения, я слышала, как стучат мои зубы. Как сквозь гул в ушах доносится голос Елисея. Но не могла разобрать слов.

Карпов поднял голову и наградил Блэра убийственным взглядом, полным ненависти. Но того, к сожалению, не проняло.

– Тебе не стоит этого делать, если хоть немного дорожишь… – речь Андрея оборвалась, не успев начаться.

– Молчи! – фирменный жест разбил уплотнившийся воздух, и Блэр поморщился. – Девица Воронцова…

– Анна… – непослушно бормотал Карпов, игнорируя тот самый фирменный жест. – Моя…

Джина за Блэром кусала губы и истерично сверкала синими глазами, шепча, словно в бреду: «Подчинись, смирись, Андрюша. Это не игры. Не игры!».

Я ей даже «Андрюшу» простить сейчас была готова. И мысленно призывала Карпова прислушаться к заигравшейся психопатке, оценившей, наконец, серьезность ситуации.

– Графиня поставила защиту, – уведомил всех эльфоподобный тиран, обведя глазами преданных арканов. – Неприятно. Но решаемо. Даже интересно. Но понадобится время, чтобы разобраться с этим… недоразумением.

– Но как же венец, мой принц? – Джагжит выдался вперед, отодвинув морфа от тела свежевозрожденного лидера. – Вы говорили, без него ваш дар в новом мире не так крепок, как…

– Молчи!

И не надоело ему рукой махать? Того и гляди, отвалится.

– Я пощадил Влада. Я вверил ему свою блудливую сестру, – Блэр обернулся к сидевшему на земле Карпову. – Но тебе не стоит рассчитывать на родственные чувства. Боюсь, за две сотни лет в темнице, сотканной из моей собственной плоти, их во мне не осталось. И вновь легкомысленной ошибки с доверием я не допущу. Ваш род нужно подчинять, иначе вы создаете слишком много проблем. Ты будешь призван. Ты примешь участие в моей войне. За трусливого Влада, отсидевшегося под юбкой моей сестрицы. За весь свой род. За так бесславно заброшенный дар, оставленный вам в наследство.  А то, что против воли, – так меня это даже порадует. Ты будешь моим лучшим, самым преданным воином, Карповский.

Мы с Джиной зажмурились одновременно. Слишком ярко сияла бледная ладонь, протянутая к демоническому лбу. Слишком страшны были последствия. Слишком тихо стало вокруг – даже лес перестал шуметь, скорбно вздохнув напоследок.

– Верни ему жезл, Джо…? Кхм, будешь просто Джо, – обернулся Августус, выводя Раскову из шокового забытья.

Кому вернуть жезл?

Андрею?

Нет, нет…

Я заметалась бешеным взглядом по колючим елкам и щуплым низкорослым кустарникам, по опавшей хвое и обломанным веткам… И вдруг с размаху влетела в ледяной бирюзовый водоворот. Блэр смотрел прямо на меня. В упор.

Нет, даже не на меня, а в меня. Внутрь. В самую суть, проникая до дна.

Как такое возможно? Мы ведь не только во сне, но и в разном времени и пространстве!

Я замерла, перепуганно таращась на немигающее лицо. Одними губами мужчина прошептал:

– Я вернусь за тобой, любовь моя.

Психопат!

Чертов, чертов, чертов маньяк!

– Ани! Сеньорита… Очнись!

Мое тело содрогалось. Точнее, его активно содрогали – крепкие, ледяные руки Елисея. Я вжалась носом в его грудь и зашлась в рыданиях.

– Тихо, тихо… ты чего? Никто не пройдет, ты в безопасности. Иди-ка сюда… – я подлетела вверх и сильнее вцепилась в ткань белой рубашки.

Непохоже, что Дорохову было тяжело – он шел стремительной, пружинящей походной, унося нас все дальше от пятой теплицы. Голос не слушался, в горле скопились слезы.

Андрей…

Перед тем, как вынырнуть из лилового тумана и вернуться в серую, пусть и снова солнечную реальность, я видела.

Я видела все.

И как Карпов взял жезл из дрожащей руки Джины, старательно отводившей от него глаза. И как он покорно склонил голову. И как спокойно посмотрел на Блэра… А в черных глазах зияла пустота. Ни страха, ни сомнений, ни скорби.

А потом пошел следом за Августусом, ни разу не обернувшись.

18.3

***

Оцепенение расползлось по телу. Сковало холодом каждую мышцу, хотя в Академии было тепло. Руки и ноги не слушались, язык не ворочался, внутри лениво царствовала апатия. Словно в меня залили литра три анестезирующего снадобья. Видимо, так ощущается дыра в резерве размером со вселенную. Или…

...Или так ощущается невосполнимая потеря.

Я не злилась. Не кричала, не гневалась, не отрицала очевидное, не вступала в торги с собственной памятью, не скатывалась в депрессию и уж точно не собиралась смиряться.

Мари латала невидимую рану на животе, а я смотрела в потолок. Считала выключенные лампы – одна, вторая, третья… Всего шесть, над каждой койкой. Никогда раньше их не замечала.

– Ты видела Андрея? – Мари блеклым голосом произнесла его имя, и я поморщилась.

Мне очень не хотелось о нем говорить. Ведь пока это не произнесено вслух, можно сделать вид, что ничего не случилось. Что он сейчас войдет в эту дверь, и окажется, что мне просто приснился дурной, глупый сон.

Видимо, я все-таки отрицала. Прятала голову в песок, как трусливый страус.

Ну почему, почему не вырвалась из тисков Дорохова и не побежала за Карповым в лес? Может, тогда мне удалось бы выменять его свободу у эльфоподобного гада. На что угодно! На венец, на себя, на все воспоминания Авроры разом, даже самые непотребные…

– Ани?.. – поторопила с ответом наставница, не оставив мне выбора.

– Блэр его забрал. Он… он… – я зажмурилась, ожидая новый приток слез, но их почему-то не случилось.

– Забрал? Андрей бы не дался…

– Я не знаю… Не знаю! – я мотала головой, катаясь затылком по подушке.

– Он сам пошел, – хрипло выдал Роджер, и я повернулась на его голос. И с удивлением обнаружила, что в больничном битком народу.

Тут был и Елисей, и Марта, и Ромул, и мой крестный. И неизвестно как оказавшаяся в Академии Джулия, нервно державшаяся за локоть Артура. А еще на соседней кушетке сидела, свесив ноги, Дженни. Я судорожно выдохнула: значит, она смогла выбраться из тумана раньше меня.

– Блэр подчинил князя. Полностью, – резанул по живому призрак.

– Он должен был пойти добровольно! Должен был… – шептала, невидящими глазами озираясь вокруг. – Но он такой упрямый!