Мельничиха из Тихого Омута (СИ) - Лакомка Ната

Бетлемский королевский госпиталь. Да это же печально известный Бедлам - тюрьма для душевнобольных И судья Кроу пробыл там год? Тогда он ещё ничего себе сохранился.

Почему-то я не была удивлена таким пунктиком в биографии господина судьи. В довершение ко всем странностям Тихого Омута - ещё и судья со справкой из психиатрической клиники. Чудесненько. Спасибо, дорогие моргелюты, что призвали меня в такой замечательный мир, где что ни человек - так охотник на колдунов, сам колдун или просто хозяин банды водяных.

- Какой ужас, - сказала я, к огромному удовольствию графа. - Что же произошло? Вам известно?

- Конечно, известно. Во всех подробностях. Я тогда как раз жил в столице, - граф приосанился, предлагая мне оценить масштабность этого мероприятия - проживания в столице.

Я оценила, и его сиятельство запел, как по нотам, рассказывая мне столичные сплетни о Рейвене Кроу.

- Мне сразу стало понятно, что он - мутный тип, - рассказывал граф. - Благородные люди держатся от этих сыскарей подальше. Что за работа - везде совать свой нос и копаться в грязном белье? Это недостойно дворянина! А этот ещё и нос задирал, будто что-то представлял из себя.

«Уж точно представлял больше, чем ты, - мысленно ответила я ему. - Человек, между прочим, делает социально полезную работу, в отличие от тебя. А ты в своей деревне даже дороги нормальные проложить не можешь. Только сплетни собираешь».

Но мне ужасно хотелось узнать побольше о судье, поэтому я слушала и кивала, кивала и слушала, стараясь не пропустить ни одного слова.

- Надо признать, получалось у него неплохо, - снизошел граф до похвалы. - После того, как он раскрыл дело об отравительницах. Вы слышали, наверное, хозяйка, про тот нашумевший случай, когда благородные дамы решили всем скопом отправить на тот свет своих старых и богатых мужей?.. Так вот, после того, как Кроу отправил под суд двадцать с лишним благородных матрон, король взял его под личное покровительство. Это и держало Кроу на плаву, хотя у него уже тогда с головой не всё в порядке было...

- Что значит - не в порядке? - переспросила я. - В чем это выражалось?

- Вёл себя странно, - передернул граф плечами. - Вроде - человек, как человек, и вдруг на него находит. Может сказать что-то невпопад, будто с кем-то ещё разговаривает, то вскочит ни с того ни с сего - и помчится куда-то, как на пожар.

Мне сразу вспомнилось, как судья гнал вороного, когда Римсби утопился. Да, это в самом деле выглядело странновато.

- Разумеется, такие мрачные и деловитые типы очень нравятся женщинам, - рассказывал тем временем граф, и я навострила ушки, заинтересовавшись вдвойне. - У женщин нет мозгов. Не в обиду вам будет сказано, хозяйка. Когда Кроу женился на дочери королевского казначея - вся столица была потрясена. Красавица, богачка, единственная дочь - и за кого?.. У него ведь даже дома своего не было, жил при королевском сыскном дворе, как какой-нибудь писарь.

- И правда, что она в нем нашла? - я удивленно похлопала глазами, вдохновляя графа говорить дальше.

- Но у бедной женщины глаза сразу раскрылись, когда этот тип обвинил её отца в убийстве. Представляете? Обвинить своего тестя, хранителя ключа от королевской казны, в убийстве! Якобы он там позабавлялся с какой-то служанкой, а когда она пригрозила, что пожалуется на насилие - придушил её.

- А это - неправда? - уточнила я.

- Нет! Как это может быть правдой?! Чтобы знатный господин марал руки о какую-то грязнулю-простолюдинку? Чтобы в это поверить, надо быть таким же сумасшедшим, как Кроу.

- И чем закончилась эта история?

- Королевский суд оправдал господина Дорсета, госпожа Анна дала показания против Кроу, сообщив, что её муж - сумасшедший, и она не раз была свидетельницей приступов душевного расстройства. Кроу всё отрицал, но королевский суд постановил заключить его в госпиталь до установления или опровержения болезни. Я и не ожидал, что его выпустят. Наверняка, кто-то походатайствовал перед его величеством. Но в столице его больше не оставили - отправили в провинцию. Пусть расследует кражи кур и потравы полей. Это ему больше подходит.

- А госпожа Анна? - подсказала я. - Это ведь супруга господина Кроу? Я правильно поняла?

- Да, супруга. Она сразу подала на развод и больше не пожелала иметь ничего общего с этим человеком.

- Простите, ваше сиятельство, но какова была причина развода?

Нет, меня это не должно было интересовать. Но интересовало! И граф моё любопытство с радостью удовлетворил.

- Причиной была указана душевная болезнь, - любезно объяснил он мне.

- Но ведь судью выпустили из Бедлама? Значит, врачи не подтвердили диагн... болезнь?

- В том-то и дело, что подтвердили.

- Что?.. Но как же тогда выпустили?..

- Он прошел курс лечения, как мне известно, - лицо графа приняло такое кислое выражение, что и мне стало кисло. - В любом случае, освободили его по указу короля. Кто бы стал спорить с королем?

- Ваша правда, - кивнула я, - с королем спорить никто не осмелится.

- Теперь вы понимаете, с каким сбродом мне приходится иметь дело на своей земле, -трагично вздохнул граф. - Это такая непростая миссия - быть хозяином земли.

- Так у вас нет полномочий над судьей? - догадалась я.

- Он же назначен королем! - графа позабавила моя недогадливость. - Думаете, иначе я стал бы терпеть его здесь?

- Думаю, что нет, - согласилась я.

Мы ещё поговорили о налаживании бумажного производства, расчетами граф остался доволен, и теперь все дело было в опытных образцах.

День прошел в обычных хлопотах, Жонкелия присматривала за мельницей, я крутилась в кухне и выносила крестьянам, приехавшим на помол, горячие пирожки.

После ужина, когда стало ясно, что судья опять не появится, я решила действовать сама. Пусть граф болтает, что хочет. Я не видела ничего плохого от судьи. Наоборот, с самого первого моего появления в Тихом Омуте, он проявлял ко мне особое внимание. Привел работников, помог против Римсби, давал советы по договору.

- Надо кое-куда сходить, - сказала я Жонкелии, складывая в корзину лепешки, горшочек с вареной солониной, которую подавали вечером, и несколько пит с луковым салатом и ломтиками солёной форели.

- И куда это? - подозрительно спросила старуха.

В кухне мы были одни, работники уже отправились отдыхать, поэтому я без опаски ответила:

- Схожу к судье. Что-то он позабыл про нас.

- Спятила?! - зашипела мамаша Жонкелия. - Зачем тебе этот захудалый судья, если к тебе граф зачастил?

- Но-но, - осадила я её. - У нас с графом - чисто деловые отношения. И к судье я не с личными претензиями иду.

- Ага, не с личными, - съязвила она. - Это ночью-то? Чертей не боишься?

- Вот поэтому и надо к судье, - уклончиво ответила я. - Не волнуйтесь за меня, мамашенька, всё будет хорошо.

- Хорошо? Это в Тихом Омуте-то? - фыркнула она, но останавливать меня не стала.

Вооружившись для верности ножом, я отправилась в деревню. Судья говорил, его дом за лавкой Квакмайера, где два тополя.

Жутче всего было идти по лесной дороге. Солнце уже скрылось за кронами деревьев, и вокруг был таинственный полумрак, из которого (как я уже убедилась) вполне мог выпрыгнуть какой-нибудь леший, черт или ведьма. А то и все вместе появиться, ради разнообразия. Я косилась по сторонам, но шаг не ускоряла. Не хватало ещё, чтобы нечисть решила, что меня легко запугать. Мне припомнились стишки про Красную Шапочку, которая идёт по лесу и никого не боится. Потому что в корзиночке у нее топор, за поясом нож, а на плече - ружье. Кстати, неплохо было бы разжиться ружьем. Интересно, требуется тут на него лицензия?..

И лес, и деревню я прошла без приключений, и довольно быстро нашла дом судьи. Небольшой сельский домик с соломенной крышей. Окна закрыты ставнями, собаки нет, дым из трубы не идёт... Он дома, вообще, этот Кроу? Или опять умчался куда-нибудь? Отыскивать убийц с серебряными пулями.

Я постучалась, но мне никто не ответил.