Ведьзмарский лес - Иванна Осипова
Слушая лекаря, Урсула постепенно выстроила для себя, что происходит в замке. Она сжала кулаки.
— Я не позволю им использовать себя.
— Вы готовы к борьбе, леди Урсула?
От мягкого и доверительного разговора Кодвиг вернулся к официальному тону, бесстрастному и отстранённому.
— Страшно, — призналась она честно. — Я постараюсь. Вода… они пытались нас отравить?
— Вам опасаться нечего, пока жив Дагдар. В наших общих интересах, чтобы вы договорились. Ненависть между Скоггардом и Бидгар способна уничтожить многих, а может, и сами земли.
35
Кодвиг выглянул в коридор, осмотрелся, тихо прикрыл дверь, осторожно прислонился к ней спиной.
— Визиты к лекарю не должны быть долгими. Обратите внимание, кто часто появляется рядом с вами, если вы не в комнате.
— Соглядатаи? — шёпотом ужаснулась Ула. Она и не думала, что за ней могут следить.
— Увы, девочка. В замке мы в осаде. И попытайтесь наладить общение с мужем. Дару необходимо осознать, что он не один против Личварда.
— После визита Фина в мою спальню, — Урсула обречённо опустила плечи, — муж и видеть меня не захочет. — Она резко вскинула голову, показав упрямый подбородок. — Я не совершила ничего недостойного, чтобы оправдываться. И делать этого не собираюсь.
Обида и гнев в её сердце не умерли. Вздохнув, Эилис выпустил Урсулу из комнаты. Она не прошла и пары шагов, как в спину, точно остриём, вонзился знакомый голос:
— Моя прекрасная Урсула. Вы поправились?
Когда Ула обернулась, лицо её осталось спокойным, и Фину Личварду досталась приветливая улыбка, за которой ничего другого прочесть оказалось невозможно.
— Заходила к Эилису за лекарством. Господин Кодвиг считает, что мне лучше, но требуется отдых.
— Ох, как жаль! А я хотел пригласить вас на занятия кинжальным боем. Мы договорились, но который день так и не приступим. Знаете, я загорелся этой идеей. Было бы приятно провести вместе время и немного потренироваться.
— Обязательно, Финиам. — Ула продолжала улыбаться, мечтая скорее отделаться от тяжёлого взгляда Личварда. — Сейчас долгие переходы и движение утомляют меня. — Она потёрла виски пальцами.
— Не стану вас задерживать. — Он поклонился, изучая лицо Урсулы, точно не верил игре, подозревал в обмане. — Может быть, вас проводить в комнату?
— Благодарю, но не стану вас отвлекать. Вероятно, у вас много дел.
Уле опротивел и собственный сладкий тон, и сама беседа с человеком, которого теперь, зная всё, она до дрожи боялась.
Фин подошёл ближе и навис над Улой. Широкие плечи закрыли для неё коридор, будто стиснув со всех сторон. Он не сделал ничего угрожающего или неприятного, но она с трудом сдержала страх и омерзение. В карих глазах Личварда была заинтересованность и привычная цепкость. Фин старался поймать взгляд хозяйки, завладеть вниманием и самой душой. Со звериным чутьём оценивал её. Ула остро ощутила давление и желание покорить, занять место господина над ней, её мыслями и чувствами. Таким она видела его ночью в лагере, когда он прижал младшего советника, заставив встать на колени. И её, Урсулу, он желал видеть на коленях перед собой, полностью распоряжаясь жизнью, телом и разумом. Ула и не представляла, почему не замечала этого раньше.
— Не обижает ли хищная птица невинную птаху? — тихо спросил Фин, напомнив об их давнем разговоре, наклонился, почти касаясь губами щеки. — Не нужна ли помощь слабой птичке?
— Не нужна, — так же тихо ответила она. Дыхание сбилось от излишней близости Личварда. — Я справлюсь сама.
Отступив назад, он поклонился.
— Ваше здоровье — главная ценность для меня. И жду вас на тренировочной арене. Позже.
Рассмеявшись, Личвард зашагал прочь. Выдохнув, Урсула развернулась, чтобы скорее покинуть проклятый коридор, где стало не хватать воздуха. В самом его конце, у лестницы, она заметила Дагдара. Даже застонала, поняв, что муж не слышал, но видел, как Фин был близок к ней.
Ула пошла навстречу мужу. Его лицо побледнело, губы с силой сжались, а она хотела бы видеть улыбку Дагдара, и теперь спрятанную в самых уголках рта. Серые глаза Дагдара были пусты. Она сама была пуста в его глазах, ничтожна и недостойна даже мысли о ней. Больно сжалось сердце. Скоггард отвернулся и стремительно спустился по лестнице. Где-то неподалёку закрылась дверь.
Она была вынуждена остановиться и сесть на маленький пуфик в уголке. От боли невозможно стало дышать. Говоря Эилису, что ей безразличны заблуждения мужа, Урсула лукавила, обманывая саму себя. Ненавидящий и презрительный взгляд Дагдара отзывался в ней горечью. А она так хотела, чтобы он хоть раз взглянул на неё с теплотой! Неожиданно, но ей недоставало его, как не хватает света поздней осенью. А когда он оказывался рядом, хотелось его ещё больше, совсем близко. Прикосновение рук, когда он помогал выйти из экипажа, или стиснутые ладони в Доме Пастыря, тело Дагдара, сильные пальцы на кисти Улы, чтобы вырвать кинжал: вспомнив, она задрожала от непонятного, что поднялось к груди волной. С Даром ей никогда не стало бы тесно или неудобно, как с Фином. Возле лестницы витал лёгкий аромат молодого леса, и Ула попыталась вдохнуть глубже, запомнить навсегда запах самой жизни.
«Пропала ты, Урсула Бидгар. Влюбилась в собственного мужа. Когда только успела? А он ненавидит тебя. И Фин следит, чтобы вы никогда не смогли доверять друг другу. Дар не станет слушать предательницу, сговорившуюся с врагом. Уверена, что так Скоггард и думает». Она закрыла лицо руками в попытке совладать с нахлынувшими чувствами.
Успокоившись, Урсула медленно пошла тем же путём, что и муж. Приостановилась, когда заметила старшего Личварда внизу. С бумагами в руках он зашёл в дверь, ближайшую к лестнице. Ула сделала несколько шагов и услышала голоса. Скоггарда она узнала сразу. Ещё ступенька-две, и Ула различила резкие слова.
— Это все бумаги?
Он еле сдерживал ярость. Ула слышала рокот в низких тонах, точно горный ручей падает с высоты на камни.
— Вы правы, милорд.
Личвард оставался ласковым дядюшкой, роль которого
