Искра твоей души - Иванна Осипова
— Это непростая рана. Чую, какой-то маг приложил руку к проклятию. Не ты и не я. Такие, как мы, не умеют наносит вред проклятием. У колдунов есть свои ритуалы, чтобы зачаровать пули, например, но нужно принести в жертву часть себя.
«Хранительницы не умеют проклинать», — повторила я про себя, но вспомнила, что однажды видела чёрные нити, возникшие под моими пальцами.
Кольцо Тиана, моя злость на Эдама и магия искры сумели проклясть настырного командора. Тогда я ударила его молнией и чуть не убила, пытаясь исцелить. Вовремя опомнилась.
— Другой маг в доме, — прокаркала старуха, видя, что я задумалась.
— Откуда взяться чужому магу в особняке эрри Уикфил? — как можно спокойнее возразила я.
Герата ответила мне острым и подозрительным взглядом.
— Я видела: у Лазаря повреждён мизинец.
— Лазарь ненавидит магию. Он не умеет колдовать, — придавая голосу больше беспечности, напомнила я ведьме. — Я видела, как секретарь поранился, затачивая карандаши.
— Вас не оторвёшь друг от друга, как ниточка с иголочкой, — хмыкнула старуха. — Я бы рассказала о предположениях Клариссе…
Она зорко следила за мной, улавливая самое неявное изменение в настроении.
— Расскажи, — я пожала плечами с деланным безразличием. — Но Эдам ей всё равно не нужен. Любое упоминание о нём раздражает герцогиню.
— Так похоже на эрри, — отчего-то вздохнула ведьма. — Сломанная игрушка всегда отправляется в чулан.
— Именно там Эдам и оказался, — согласилась я. — Он неприятный человек, но не заслужил такого предательства.
— Жалеешь его, — неодобрительно заметила Герата. — Себя пожалей. Есть повод.
— Глупо сожалеть о том, что уже случилось, — ответила я, но понимала — ведьма имеет ввиду нечто большее.
— С тобой пока ничего не случилось, Тея, — отвернувшись, пробормотала Герата и оборвала разговор.
Со временем командор стал часто проваливаться в тяжёлый, болезненный сон. Кларисса приказала оставить раненного на попечение обычных служанок и не тратить силы на умирающего. Вся магия предназначалась лишь для маленького Йони.
За полторы недели эрри Уикфил потеряла интерес к бывшему любовнику. Эдам, испытывающий постоянные боли, скрипел зубами и подвывал, а в спальне герцогини появился очередной молодой красавец из нового набора в гвардию. Эдам умер, слуги увезли тело, а Кларисса так и не поинтересовалась, куда делся её постоянный спутник.
Все мысли и волнения эрри Уикфил были о сыне. Йони менялся, обретая облик очень худого и бледного маленького мальчика, а мы и не ведали об опасности, продолжая наполнять мёртвое тело магией.
В один из дней я исполняла свои обязанности во флигеле. Йони научился сидеть и расположился на краю кровати, свесив костлявые ступни на пол.
— Беспокойный сегодня, — ворчала Герата, удерживая мальчика за плечи.
В подтверждение слов ведьмы Йони рычал и скалил кривые зубы, глаза злобно сверкали из провалов глазниц.
— Вот увидишь, ему станет лучше! — с тайной гордостью возразила я.
Мне нравилось, что мои руки приносят Симеону крупицы жизни. Тиан и Герата много раз говорили, что невозможно исцелить мёртвое тело, но я же видела, как в Йони прибавляются силы.
— Бездушный зверёныш, — бросила Герата. — В нём нет ничего человеческого.
Потом я пыталась объяснить себе, что произошло в тайной комнате. Наверное, наставница слишком сильно сжала худенькие плечи мальчика или он понял грубые слова старухи. Так или иначе, случилась беда, которой никто из нас не ожидал.
Йони гортанно взвыл, широко распахнул рот и с необычайной ловкостью напрыгнул на Герату. Крепкие помощницы подбежали, пытаясь перехватить болезненное тело, прицепившееся к ведьме, но ничего не смогли сделать. Йони крепко держался ногами, руками, хрупкими пальцами и приник лицом к шее Гераты.
— Убейте мертвяка! Снимите его с меня! — не своим голосом верещала старуха и странно, пугающе дёргалась.
— Мы поломаем маленького эрра, — женщины растерянно крутили головами, не находя верного решения. — Так просто его не забрать.
42
Я точно окаменела на время. У меня на глазах происходило нечто ужасное, а я не была способна пошевелиться. Крики Гераты, бормотание помощниц, неприятные чавкающие звуки и рык, вырывающийся из груди Симеона — всё это смешалось в один страшный клубок. Я должна была что-то придумать, чтобы помочь наставнице.
Преодолев внезапное онемение, я бросилась вперёд и всем телом обхватила Йони вместе с чёрной фигурой Гераты, словно пыталась закрыть их от надвигающейся опасности.
— Тихо, тихо, малыш, — зашептала я мальчику на ухо. — Иди ко мне. Я спою тебе песенку. Ничего не бойся. Тебя никто не обидит. Йони… Йони…
Я принялась напевать колыбельную, которую слышала от Клариссы:
Спи мой мальчик.
Спи мой светлый
На пороге ночи…
Мой голос срывался, но я пела, ласково гладила Йони по лысой голове с клочками волос и искривлённой спине, будто он был моим сыном. Герата захрипела и начала оседать на пол. Помощницы подхватили ведьму под руки, чтобы она не рухнула вместе с мальчиком.
Почувствовав, что тело Йони постепенно расслабилось, обмякло, я забрала его от Гераты. Маленькие пальцы несколько мгновений продолжали комкать ткань ведьминского платья, но и они разжались.
Сдерживая отвращение, почти перестав дышать, я уложила мальчика в постель. По подбородку Йони стекала кровь, измазанные бурой жижей губы растянулись в оскале. Не поворачиваясь к Симеону спиной, я отступила от кровати. Меня трясло так, что я слышала стук собственных зубов. Я сжала челюсти, останавливая дрожь.
— Выведите Герату, — услышала я собственный ледяной голос. — Я осмотрю её. Следите за эрра Симеоном.
Женщины исполнили всё, как я просила: Герату положили на узкую койку в соседней комнате, а сами остались рядом с Йони. Они даже не стали обтирать ему лицо, так боялись прикоснуться к затихшему подопечному. После вспышки ярости мальчик спал, но всё время вертелся и тихо рычал.
— Вот и всё, — хрипло выдохнула Герата. — Так и знала, что однажды эта тварь убьёт меня.
— Он не тварь. Йони не виноват, что его мать безумна и не желает отпустить умершего сына, — я замолчала — меньше всего сейчас Герата желала слушать мои возражения.
На шею и плечо ведьмы было страшно смотреть, но я воспользовалась бинтами и растворами со стола помощниц, обработала места укусов.
— Я умру, — твёрдо сказала Герата.
— Нет! Не думай! — воскликнула я, губы дрожали.
— Не ври, — усмехнулась
