Отбор Василия Блаженного - Галина Чернецкая
- Да, держи вот тут.
Захар принялся помогать и надо признаться, что его помощь была очень даже кстати. А вот капитан выглядел плохо и явно собирался потерять сознание. Пришлось похлопать его по щекам:
- А ты, крыса тыловая, не вздумай глаза закрывать. И дышать не забывай, а если сдохнешь, я тебя просто из окна выкину и сделаю вид, что мы не знакомы.
- Вашблагородь, врача бы…
- Никакого врача, - прошипел капитан. – Они меня добьют.
- А так ты сам подохнешь, - оптимистично добавила я. – Держи его, и никого не пускай. А то вдруг правда придут добивать.
- Так точно.
Было некогда спускаться на первый этаж, обходить здание и искать кабинет доктора. И я решила рискнуть. Пробежала по второму этажу туда, где как подсказывала мне логика, должен располагаться кабинет доктора.
Здесь не приветствовалось, чтобы невесты в одиночестве бродили. Но сейчас я оказалась одна. За моей комнатой оказалось еще три двери, ведущие в покои других невест. А после коридор закончился, и я уперлась в тупичок. Самое время, чтобы развернуться и бежать вниз, в надежде, что еще не поздно. Но я упрямо продолжила путь.
Тонкий ковер на полу закончился и под моими босыми ногами оказались крашеные доски пола. А за тупичком оказалась небольшая комната, где как я подозревала хранили инвентарь для уборки. Но комната оказалась пустой и не запертой.
И проходной. И да, я оказалась права. Из комнаты я попала в уже знакомый мне коридор, и очутилась под хорошо знакомой мне дверью.
- Доктор, вы здесь?
Постучала решительно, но негромко. Распахнула дверь не дождавшись ответа.
- Кхм…
Доктор оторвался от тарелки с вареным картофелем. Он сидел под круглой лампой, шторы были наполовину задернуты, но лампа давала достаточно света. От картошки шел парок, топился кругляш домашнего масла и в целом картинка была очень домашней и милой.
- Вы что-то хотели?
- Да, мне нужна ваша помощь. Там в моей комнате человек умирает. И возможно уже умер.
- Дуэль?
- Ножевое в сердце. Но он, честно слово, уже таким пришел ко мне.
Доктор не стал больше ничего спрашивать, а подхватил небольшой саквояж и поспешил за мной.
- Пройдем здесь, - махнула я рукой, - так будет быстрее. - Не знаю, почему нам нельзя пользоваться этой дорогой, и надо непременно ходить в обход и обещаю, что впредь я непременно так и буду делать, но сейчас лучше не терять времени.
- Насколько я знаю, никакого прохода здесь не было, - заметил доктор без труда успевая за мной. Вести светскую беседу, идя очень быстрым шагом, было весьма сложно, но мы все равно говорили.
- Не знаю. Я не слышала, чтобы велись какие-то работы, или еще что-то такое. Мне кажется, проход был всегда, просто нам морочат голову в самых простых вещах.
- Очень и очень странно.
Проход никуда не делся, и мы без проблем вернулись ко мне в комнату.
- Стой, кто идет? – крикнул Захар, появляясь на пороге комнаты с обрезом в руках. Увидев меня и доктора, он опустил оружие и попытался отдать честь.
- Вольно. – скомандовала я, и Захар посторонился.
Дмитрий Павлович поставил свой саквояж, открыл его и жестами отогнал нас от Ермохина. Нам же осталось лишь выполнять его скупые указания. И первым было закрыть дверь в спальню с той стороны.
Мы переглянулись и послушно вышли.
- Надо бы кровь там замыть, да убедиться, что его никто не ищет, - заметила я, но вместо того, чтобы бежать и делать все то, о чем сказала я устало развалилась на банкетке.
- Надо, вашблагородь. Как бы там все не прошло, а убрать будет надо, - согласился Захар.
Он откуда-то достал ведро и тряпку.
- Вы, сидите, я сам все приберу.
Но я с тяжким вздохом поднялась.
- Не могу тебя бросить в такой ответственный момент. Оказалось, что мы оба испачкались, так что отмывание комнаты пришлось начать с самих себя. Я замыла кровь с рубахи и умыла лицо. После мы на пару помыли пол, на котором тоже порядком натоптали, а там и доктор вышел из комнаты и устало заметил:
- Вы весьма профессионально действовали. Если бы не хорошая повязка, капитан не дождался бы меня.
Мы бросились в комнату. В дверях столкнулись, и Захар почтительно пропустил меня вперед:
- Живой, скотина тыловая.
- Сама дура, - отозвался Ермохин. – Даже бинтовать не умеешь нормально.
- Если бы не повязка, наложенная вам Потаповой, вы бы сейчас не разговаривали, - заметил доктор.
Захар принялся мыть полы, я хотела было ему помочь, но отвлеклась на бледного капитана, который все еще лежал на полу. Вокруг были разбросаны окровавленные тряпки и остатки его разорванной одежды.
- Я бы не рекомендовал его переносить. Даже на кровать.
- Правильно, пусть на полу валяется, - согласилась я. – Даже подушку не отдам. Пусть учится довольствоваться малым. А то служба в канцелярии – это совсем не то, что на границе. Тебе и так повезло, что пока ты тут лежишь, дождь не будет капать тебе в лицо.
- Можно подумать, тебе капал, - отозвался капитан. Было видно, что говорить ему еще довольно трудно, но молчать он все равно не собирался.
- Можно будет плед под него подстелить. Если вас саму ничего не смущает. – улыбнулся доктор.
- Он сейчас не опасен для девичьи чести, - отмахнулась я. – А как станет опасен, то мы его выкинем.
- Кстати, капитан, вы знали, что ранения в сердце обычно приводят к смерти? – Доктор присел на край кровати и принялся запаковывать свой чемоданчик: он медленно и старательно протирал инструмент спиртом и бросал окровавленные тряпки прямо на пол.
- Разумеется…
- Я тоже удивлена, - согласилась я и мы уставились на Ермохина.
Тот лежал на полу с вытянутыми вдоль тела руками и всем своим видом демонстрировал нечеловеческие страдания: тяжело и поверхностно дышал, а иногда даже морщился. И кажется, совсем не напоказ.
Доктор достал небольшое зеркало из кармана и принялся вертеть его в руках:
- Понимаете, удар был хорош. Направлен прямо в сердце и должен был уложить нашего пациента навеки вечные. Но вот был у него нагрудный карман в камзоле. А в том кармане помимо
