Марионетка Черного колдуна - Любовь Песцова
Дальше было еще непонятнее. Проходя мимо кухни, я услышала звон посуды.
Причем явно не тот, который издают, когда таскают еду из кладовой.
Естественно, я не удержалась и заглянула туда.
Вместо привычной картины в виде светловолосого парня на столешнице с чем-то сладким в руках, я увидела незнакомого мужчину внушительной комплекции, который вовсю хозяйничал на кухне.
Стол был в муке, на очаге стоял котел, в котором что-то булькало, а печь впервые с моего пребывания в этом замке использовалось по назначению.
— Фонсо! Друг мой! Наконец-то ты вернулся на свое законное место. Уверен, в здешней печи твои пирожки получатся еще лучше, чем всегда.
— А ну пошел вон с моей кухни, — пробасил, видимо, Фонсо.
— Эм…
Это высокоинтеллектуальная реплика принадлежала мне. Гордиться ей не стоило. Зато она помогла привлечь к себе внимание.
— Здравьица вам, госпожа, — сказал пекарь, и даже слегка поклонился.
Впрочем, особого пиетета в голосе не было. Просто формальная необходимость. Так встречают нелюбимого начальника — вроде бы и послать хочется, а обстоятельства вынуждают проявлять вежливость.
— Чего-нибудь желаете?
— А с каких пор я стала госпожой? — прошептала я, надеясь, что Эмиль услышит.
— Не у меня спрашивай, — ответил он таким же шепотом. — Догадаешься чье распоряжение?
Мда, отношения с местными жителями и так оставляло желать лучшего, а теперь и подавно можно забыть о любых попытках построить дружбу.
— Нет, спасибо, — ответила я Фонсо, и поспешила скрыться, пока у бедного повара от фальшивой улыбки не свело челюсть.
— Ну вот что ты за человек? — покачал головой Эмиль. — Если сама пирожок не хотела, могла бы мне взять.
— Тебе что, есть нечего?
— На халяву всегда вкуснее, — поделился он со мной мудростью.
Вот еще одна простая истина, о которой я не задумывалась раньше. Бесплатно здесь кормят только меня. Остальным приходится работать.
Где-то внутри я чувствовала подвох. Но точнее ничего сказать не могла.
Зато внезапная многолюдность в этом еще недавно абсолютно пустом замке, наконец, перестала быть для меня загадкой.
Хоть и с опозданием, но до меня дошло, что ранее весь персонал удалили из-за меня. Да и в целом от общества меня отдаляли сознательно. Возможно, был даже прямой приказ не разговаривать со мной без особой необходимости.
Да, я общалась в Бертой, но теперь не сомневалась, что наша «дружба» завязалась с одобрения, а точнее, после прямого распоряжения Леонхарда.
Логично. Выбрать одного-двух человек, которые будут поддерживать легенду о личности колдуна можно, а вот следить, чтобы никто из прислуги не проговорился — уже сложнее.
Но логика не делала ситуацию менее отвратительной.
* * *
Эмиль убежал сразу, стоило отдать ему все микстуры, завалявшиеся в лаборатории.
Нужно было отдать ему должное, в обмен он вручил мне деньги, хотя я вообще об этом забыла. А не стоило.
Деньги были по-прежнему нужны мне, ведь угроза над моей семьей оставалась вполне реальной.
Была шальная и очень заманчивая мысль попросить помощи у Леонхарда. И я даже думала, что он бы мне не отказал.
Но сделать этот шаг не давал тот самый подвох, который я ощущала где-то под кожей.
Стоило сказать Эмилю спасибо уже за то, что вообще вытащил меня из апатии. Было очень заманчиво продолжать лежать в постели и жалеть себя, но, получив на руки без малого три серебряные монеты, я вспомнила, что у меня все еще есть другие задачи.
Осень в заколдованном лесу ощущалась как-то иначе. В столице сейчас наверняка везде были бы лужи, которые утром после ночных заморозков похрустывают под сапожками. Легкий жакет нужно было бы уже менять на меховую накидку.
Здесь же еще было достаточно накинуть шаль на плечи, чтобы чувствовать себя комфортно. Хотя желтые листья периодически шуршали под ногами.
Золотое время для аптекарей. Это только несведущие люди думают, что с первыми холодами в лесу нечего делать.
Корень валерьяны выкапывают именно в это время. А еще собирают кровохлебку, калину, рябину, хмель и можжевельник, шиповник.
Перечислять можно было до бесконечности.
Я уже окончательно смирилась с тем, что моя специализация сменилась на более прозаическую.
Раньше взрывчатые вещества были самым перспективным направлением. Из-за опасности такой работы платили намного больше, чем в других сферах алхимии.
А еще был шанс попасть в военные структуры даже девушке.
Именно по второй причине я решила посвятить свою жизнь этой науке. Да, банально, но я была папиной дочкой и хотела быть ближе к нему.
— Здравствуй, Лиса.
Рядом с кустом шиповника стояла Берта. Она казалась спокойной, но пальцы теребили складки платья, выдавая легкое волнение.
— Здравствуй, — кивнула я. — Снова попросишь заварить тебе чая, или теперь уже можно перестать притворяться моей подругой?
У нее хватило совести опустить взгляд. Но ненадолго.
— У тебя действительно очень вкусный чай.
— Почему ты мне не сказала? Ты ведь знала, чем является здешний хозяин. Даже удивлялась, почему я его Шаттенхардом называю. Почему же не предупредила? Мы ведь подруги, — на последнем слове я скривилась.
— Мне нравилось быть твоей подругой. И ты, кстати, могла бы и сама догадаться. Я тебе намекала.
— Когда это?
— Ну я господина при тебе «Леоном» никогда не называла. Всегда обращалась к нему так, как обычно.
— Да, это должно было открыть мне глаза, — съязвила я.
Берта только развела руками, мол, ничего больше поделать не могла.
— А ты сама до конца откровенна со мной? Нет никаких секретов, которые хотелось бы утаить?
Стало стыдно. Когда я пришла в Заубвальт, я всерьез раздумывала над способом уничтожить этот лес вместе со всеми жителями, то есть вместе с Бертой и ее семьей. И, если честно, до сих пор не отмела такую возможность до конца.
Если я не смогу вытащить свою семью из лап ордена, мне придется подчиниться их требованиям. Но это, конечно, крайний случай.
Камень Душ, который я случайно обнаружила за водопадом, пока оставался там же. Я решила не трогать его пока ситуация совсем катастрофой не начнет пахнуть.
— Возможно, ты права, — согласилась я. — Но это не отменяет того факта, что ты дружила со мной по приказу.
— Лиса, ты ведь у себя в Эсслинтале в академии училась, верно?
— Да, — ответила я, сбитая с толку сменой темы.
— А ты там в общежитии жила или домой возвращалась?
— В будние дни в общежитии, на выходные домой.
— А соседки по комнате у тебя были?
— Ну были, — признала я.
— Вы дружили?
— В основном да.
Пока я училась в академии, мы действительно дружили. А потом, после всей этой истории с якобы изменой моего отца,
