Марина Дробкова - Маг моего сердца
Как ни парадоксально — мир Даймонда процветал. Прекраснейшие горные ландшафты, сады, полные плодовых деревьев, красивые дома, театры, школы искусств, занятые делом люди… Вот только с людьми случилась неприятная история, из-за которой весь этот рай сойдет на нет.
Вампиры не взращивают сады. Оборотни не собирают автомобили. Русалки не танцуют.
Я медленно ходила вдоль и поперек линий поселения. Все продумано. Быт налажен.
Государственное устройство близко к оптимальному. Если и есть причины для конфликтов: земля, ресурсы, политика — они тут же устраняются. Шероховатости сглаживаются. Если Даймонд и отлучался надолго из своего мира — он сделал все, чтобы тот прекрасно мог обходиться без него.
Для контроля я исходила карту полностью, хотя мне и так уже было очевидно: причина нарушения
— не внутренняя. Значит, либо что-то с маной, либо — с внешней защитой и границами.
Пришел Оттавио и практически силой увел меня, совершенно измученную, обедать. Несколько часов пронеслись, как ветер над башней, а я даже не заметила.
Вкусы Даймонда не отличались оригинальностью — на обед подали паэлью.
— Господина мага кормят…
— Тем же, что и сеньору, — поклонился Оттавио.
Все-таки «Неумолимая» нравилась ему меньше. Что ж, можно понять его.
— Очень хорошо. Оттавио, передай господину магу, что я зайду к нему сегодня вечером, приблизительно в двадцать два часа. И предупреди, пожалуйста, охрану.
— Разумеется, Неумолимая.
— А назавтра мне понадобится машина либо дирижабль, я еще не знаю, как далеко нам предстоит отправиться. И сопровождающий, конечно.
— Я велю приготовить и то, и другое, сеньора, — низко поклонился дворецкий.
После обеда я вновь изучала карту. И заметила, между прочим, что напасть, поразившая людей, распределилась равномерно по всем областям. Но если предположить, что креадор или кто-либо другой принес заразу извне — то должны же быть какие-то входные ворота. Какое-то место, откуда она начала свой путь. Надо искать тщательнее.
Поскольку дело двигалось к вечеру, я вернулась в свою комнату взглянуть на свечу — и вовремя.
Почти восстановившийся со вчерашнего дня огарок в моих руках стал нагреваться. Я поскорее зажгла пламя, и в нем, как вчера, появилось лицо дежурного мага — уже другого.
— Приветствую, Неумолимая. Встреча с Верховными творцами через полчаса на башне с чашей. Не опаздывайте.
И лицо исчезло. Я поскорее погасила артефакт — нельзя тратить его раньше времени. Вдруг разговор будет долгим.
Потом я подошла к зеркалу. Я не знаю, кто первый. Я вообще не помню почти никого из семиугольника, Но если сегодня мне предстоит разговаривать с мужчиной — тактически правильнее выглядеть получше, чтобы вызвать симпатию. А если с женщиной? А если с женщиной, то надо казаться несчастной и настрадавшейся, чтобы вызвать сочувствие. Последнее, правда, у меня никогда не получалось. А сейчас — тем более. Несчастная Неумолимая! Кто поверит?
Достав косметичку, чуть-чуть подвела глаза — и на этом решила остановиться. Не могу думать о макияже, когда предстоит разговор, от которого зависит жизнь дорогого человека. Оделась как вчера — в строгое платье, но на шею повесила медальон на длинной цепочке — он очень простой, но делает образ не таким однотонным. Кликнув Оттавио, попросила на ужин большую чашку какао.
Видя, что времени остается совсем мало, мысленно пожелала себе стойкости — и отправилась вверх по лестнице, сжимая свечу в руках.
Я шла, стараясь успокоить бешено рвавшееся из груди сердце. Дайте мне чуть-чуть мудрости, стихии, и чуть-чуть удачи. И пусть мне повезет с первым креадором — ну пожалуйста. Пусть повезет!
Я взошла на площадку. Ветра почти не было — так, легкое дуновение. На цыпочках приблизилась к воде и осторожно взглянула.
Все как и было: тот же темно-рубиновый цвет. Аккуратно установив свечу в углублении, в углу постамента — вчера я не заметила его, а не с этой ли целью оно тут выдолблено? — я наклонилась и легонько дунула. Дежурный маг возник в пламени тотчас же.
— Вы вовремя, Неумолимая! Через две минуты Верховные творцы выйдут с вами на связь. Ожидайте.
Лицо исчезло, а в небе, как вчера, развернулся экран. Творцов еще не было, лишь кусок стола и три спинки стула занимали все поле. Две минуты! Это так долго иногда!
Но вот истекли и они. Творцы появились на экране.
— Приветствую справедливейших! — постаралась как можно более спокойно произнести я.
— Вечер добрый, Неумолимая, — ответил за всех Средний. — Мы хотели бы взглянуть на воду.
Я подняла свечу и показала. Творцы никак не отреагировали на увиденное. Поставив свечу на место, я от волнения сжала руки. Средний продолжил:
— Прежде чем начать, мы обязаны спросить вас: не передумали ли вы, и нет ли у вас другого решения?
— Нет, — твердо ответила я.
— Хорошо. Тогда наш долг напомнить вам правила. Поскольку, общаясь с членами вашего семиугольника, вы будете знать их — вы уже не сможете продолжать работу контролера, но имеете право стать обычным творцом. Вы готовы оставить пост?
Его слова вызвали во мне такую бурю чувств, что я не сразу смогла ответить. Оставить пост контролера!
Знала ли я об этом? Кажется, когда-то читала. В любом случае — это подчинялось обычной логике.
Но я совершенно не думала об этом вчера — вещи, которые гораздо важнее, заняли мои мысли целиком.
— Да, я готова.
Ну конечно, откажусь от должности! Разве здесь могут быть сомнения…
— Мы поняли вас. Итак. Бренна Рейлис, поскольку вы тоже входите в состав семиугольника и просите помилования, ваш голос автоматически засчитывается в пользу обвиняемого.
Что он сказал? Что я тоже считаюсь? Да это же даже лучше, чем я думала!
— О, благодарю вас, — прошептала я со слезами на глазах.
— Благодарить следует не нас, а закон, — отметил творец. — Не будем терять время — приглашайте первого креадора, коллега!
Левый творец что-то сделал, и рядом высветился еще один экран. Сначала я увидела только лесную поляну — деревья, траву, бабочек. Издалека доносилось журчание ручья. Но вот изображение слегка сместилось. Посреди поляны, одетый в холщовую рубашку и такие же штаны, подпоясанный кушаком и босой стоял молодой мужчина — очень худой, с густой шевелюрой рыжих волос. В руке он держал такую же, как у меня, свечу.
— Джон Тэйлор, вы нас слышите? — спросил творец.
Креадор встрепенулся.
— Приветствую Справедливейших! Неумолимая! — последнее он произнес, чуть повернув голову.
Значит, меня он тоже видит.
