Анастасия Славина - Танцы в ночи. Магия любви

Мое положение в тот момент было явно не подходящим, чтобы делать какой-либо выбор, но на этот я была способна. Потому что теперь я знала: Стефан любит меня, и любое мое сумасшествие о нем уже не было сумасшествием.

За свои сомнения я поплатилась временным падением самооценки. А еще, что было намного хуже, я перестала чувствовать присутствие Стефана.

Столик на одного.

Никакого повода улыбаться.

Разве это похоже на записки влюбленной девушки?

Но я была влюблена. Вообще-то, нет. Я всем сердцем любила Стефана, человека, с которым провела всего десять дней, которому за два последних месяца не сказала ни слова. Я любила его так сильно, что вопрос моей вменяемости отошел для меня на второй план.

Вот так.

Я люблю Стефана.

Написала эту фразу и не могу отвести от нее взгляда. Так необычно видеть эти три слова рядом. И так прекрасно. Это самая красивая фраза, которую я когда-либо писала.

Глава 14

Дневник Илоны. Часть 2

Я не вела дневник больше трех месяцев. Это было очень сложное время, невыносимое, но даже среди черных дней мелькал свет.

Я обрела любимого человека – Стефана.

И я потеряла любимого человека – папу.

Мне было так больно… От воспоминания об этом до сих перехватывает дыхание, как будто мои легкие в дырах.

Две недели назад я прилетела на похороны.

Папу хоронили за садом, у старой часовни, там, где когда-нибудь будут похоронены все Аркаевы. После короткой оттепели снова пошел снег, он был таким чистым…

Симу отвели в дом, родственники разъехались, а Марк все стоял рядом со мной, пока я не попросила его уйти. Марк не понимал, но этот снег был невыносим. Он словно превратил смерть папы в часть общей истории, которая вскоре забудется, так же легко, как исчезла под снегом его могила.

Я очистила могилу и прижалась к ней щекой. Душа попадает на небо на сороковые сутки, значит, пока что он там, под землей, а я – возле него. Я так люблю моего папочку! Он не мог не почувствовать этого.

Я так и лежала, прижимаясь щекой к могиле, пока кто-то не обнял меня за плечи. Стефан стоял возле меня на коленях, и взгляд у него был такой, словно погиб не мой, а его отец. Он прижал меня к себе, и стук его сердца, очень быстрый, стал постепенно вытеснять боль. Впервые, с тех пор как Марк сообщил о смерти отца, я ощутила что-то, похожее на смирение. В тот момент мне показалось, что Стефан – самый близкий человек, который у меня остался. Даже ближе Марка.

Жанна не приехала на похороны и не отпустила Владу. Кажется, у них проблемы в семье, и Жанна использует дочку как приманку для мужа. На лето Влада тоже к нам не приедет. Когда Марк узнал об этом, его лицо стало серым, но он сказал, что это к лучшему. Сима тоже не настаивала. После смерти папы она изменилась, ей словно стало труднее жить, в физическом смысле. Одно время мне казалось, что она с моим папой из-за денег, но вот теперь Сима – наследница огромного состояния, а выглядит как призрак.

Вечера мы проводим вместе: я, Марк и Сима. Просто сидим в столовой, смотрим старые фото или старое кино – все с одинаковыми выражениями лица. Мы – покалеченные люди, у каждого из нас разбито сердце, и это объединяет нас больше, чем родственные узы.

От воспоминаний о папе каждый раз на глазах наворачиваются слезы, но постепенно мне становится легче. Моя любовь лечит меня. Сердцебиение Стефана стало моим тайным лекарством.

Открываю почтовый ящик – а там письмо от Влады. И что я делаю? То же, что и Марк, только разве что не пялюсь на экран часами – просто игнорирую сообщение. На самом деле, нужно что-то ответить, но я понятия не имею, что именно. Особенно на вопрос, как поживает Марк. Отлично поживает, дорогая Влада, на твоей почве у него случилось помешательство. Кажется, он скоро вообще перестанет реагировать на внешние раздражители – вроде меня. Сима иногда запирается с ним в библиотеке, и я слышу ровный, приглушенный голос Марка. Что говорить – мне хотелось бы подслушать, но я не стану, не из того теста.

Я думала, смерть папы выбьет Владу из братовой головы, но у него словно короткое замыкание произошло: стало только хуже. С Симой тоже все плохо. Она потемнела, не спит, не ест, круги под глазами.

Все зеркала в доме занавешены черным.

Сегодня Марк возвращается в Москву, а я остаюсь еще на несколько дней. Делаю вид, что мое решение связано с неважным самочувствием Симы (в какой-то мере так оно и есть), но главная причина скрывается в Стефане. Без него мне даже дышать больно.

Этот человек – тайна. Он – и моя тайна, и сам по себе.

Вот я о чем. Весь последний месяц один мой приятель, Толя Рыбак, донимал меня просьбами уговорить Стефана показать ему Огневку. Поселок строится бешенными темпами, привлекает внимание, но попасть туда простому смертному невозможно. Сама бы я не стала напрашиваться, хотя, не скрою, мне любопытно, но раз подвернулся такой случай… В общем, я спросила Стефана, нельзя ли помочь Рыбаку. Кажется, Стефану эта просьба не понравилась, но он вида не подал и предложил провести экскурсию.

Несмотря на снегопад, велась бурная стройка, ездили бульдозеры. Стефан взял с собой папку и показал эскизы домов. Изумительно красивые – я-то знаю толк в дизайне.

Стефан сказал, что пять домов на главной улице – его собственные проекты, в каждый из них он вложил душу, но так и не определился, в котором будет жить. Он предложил мне сделать выбор за него. Я указала на дом с гранатовый крышей, очень похожий на Дачу: мне бы хотелось, чтобы Стефан жил в доме, похожем на мой. Если честно, мне бы хотелось, чтобы Стефан жил в моем доме. Чтобы мы жили вместе.

Пока мы обсуждали эскизы, Рыбак улизнул, но его тут же вернул один из охранников. Толик, верный своей манере, и не думал извиняться. Вместо этого он спросил, может ли в одном из таких домов поселиться обычный человек, кто-нибудь вроде него.

– Ты первый в списке кандидатов, – сухо ответил Стефан, и даже не улыбнулся в ответ на смех Рыбака.

Стефан сказал, что хотел бы поехать в Лондон вместе со мной, что для него это не составит труда. Как же мне сложно было отказаться, но все-таки я сказала «нет». Теперь все по-другому. Во мне не осталось ни сомнений, ни страха. Я продолжу учиться в Лондоне, стану дизайнером. Четыре года мы будем видеться урывками. Но потом я вернусь – взрослая, самостоятельная и мудрая, и мы уже вместе со Стефаном решим, что делать дальше.

Вот так: завтра я уезжаю, Стефан отвезет меня в аэропорт.

Как я себя чувствую? Боже, если бы вместо строчек я могла вложить в дневник фото с моим портретом!!! Сегодня вечером Стефан приехал на белом заснеженном джипе, чтобы вытащить меня из склепа, в который превратился мой дом. Мы ехали через лес, потом по бездорожью, пока не оказались на берегу Холодного пруда. Несмотря на сугробы вокруг, лед на пруду был тщательно очищен, снег на берегу разрезали следы шин каких-то больших машин. Стефан включил дальний свет и музыку, достал коньки, и мы стали кататься. Надо признать, катается он изумительно.