По ту сторону тьмы - Р. С. Болдт
— Пытаешься сказать мне, что двое из моих людей, — наклоняется ближе, в его голосе звучат угрожающие нотки, — которые мертвы, могли быть убиты?
— Пожалуй? — уклоняясь от ответа. — Не знаю. Всё, что я знаю, кое-что просто… не имело смысла.
Стальной взгляд изучает мои черты, прежде чем он откидывается назад и складывает руки на груди.
— Объясни.
Чертовщина. Ты осознавала во что потенциально ввязываешься, напоминаю себе. Теперь передо мной стоит человек, который может запросто помешать уехать. Или даже жить, судя по тому, что я читала в интернете.
Пока я рыщу в своём мозге ответ, который удовлетворит его, от нервного возбуждения я выпаливаю:
— В их лёгких что-то было, но образец был незначительным, чтобы выявить что-либо конкретно.
Делаю глубокий вдох и медленно выдыхаю, прежде чем произнести то, что прокручивала в голове по дороге сюда.
— Так или иначе, я подумала, что ты захочешь узнать на случай, если угроза всё ещё существует, и они действительно были убиты.
Мои плечи немного расслабляются после того, как я сказала всё, что хотела.
— Ита-ак… было миленько, — указываю в сторону закусочной. — У вас тут отличное местечко. Поздравляю. Теперь мне лучше уехать.
Делаю шаг к своей машине, когда он говорит:
— Не так быстро, рыжая.
Повторяя его позу, я скрещиваю руки и одариваю его мрачным взглядом.
— Вау. Как оригинально. Не слышала этого, ох, знаешь, около миллиона, а то и больше, раз в своей жизни.
Мои волосы, казалось, всегда наводили людей на мысль, что меня можно окрестить прозвищем по цвету.
Спойлер: нет.
— Говоришь, что Наоми и Лео могли быть убиты? И я могу быть в опасности?
Раздражённо фыркаю.
— Да! Может сменим тему?
Его выражение лица становится непреклонным, а тон ледяным.
— Откуда, на хрен, мне знать, что ты не работаешь с полицией, чтобы попытаться уличить меня?
— Я не работаю с полицией, — стремлюсь к сдержанному тону. — Работаю в морге. Вот и всё.
Предпринимаю попытку отойти от него.
— Не работаешь с полицией, и думаешь, что Наоми и Лео были убиты. — Он озвучивает это как утверждение, а не вопрос.
Я пялюсь на него.
— Ты собираешься повторить всё сказанное мною?
Напряжённые линии очерчивают его губы.
— В тебе есть некоторое нахальство.
Наклоняю голову и прищуриваюсь.
— Хотя это не прозвучало, как комплимент, я сочту за таковой.
Мужчина завораживающе прищуривает глаза и излучает явную угрозу.
— Ты пришла побеседовать со мной о двух погибших людях. — Он подходит ближе, наседая. — Явилась прямо на территорию Скорпионов.
Вздёргиваю подбородок, принуждая себя сохранять спокойствие, выдерживая его взгляд. Полная решимости не поддаваться запугиванию, я прибегаю к своей надёжной черте — сарказму, дабы сориентироваться в напряжённых условиях.
— Неужели этот пересказ необходим? Чувствую, что ты можешь вести этот разговор целиком в одиночку.
— Если тебе достанет мозгов, ты не вернёшься. — Проницательные карие глаза сверлят меня, а губы сжимаются в тонкую жёсткую линию. — Тебе здесь не место, рыжая.
Тебе здесь не место… Его реплика эхом отдаётся в моём сознании, но память воспроизводит её иным голосом, в котором значительно больше яда, чем в его.
Тебе здесь не место… Когда-то эти же слова прозвучали грубым, едким голосом, пока я была вынуждена терпеть невыносимую боль.
Жжение снова вспыхивает в центре груди, но я насильно говорю с беззаботным тоном:
— Если бы только мне давали по пятицентовику за каждый раз, когда кто-то говорит мне это, — насмешливо салютую ему. — Не скажу, что было весело, но это было взаправду. Итак, пойду-ка я.
Когда поворачиваюсь, у меня перехватывает дыхание; я жду, что он снова остановит меня. Но он этого не делает. Зато тяжесть его взгляда, сопровождающая мои движения, осязаема. Нажимаю на брелок и спешу открыть дверь своей машины.
— Езжай осторожно, рыжая, — окликает он. — Не хотелось бы, чтобы ты не выбралась отсюда невредимой.
Каждая клеточка моего тела напрягается от его угрозы. А чего, чёрт подери, ты ожидала, пытаясь поговорить с главарём банды?
Отказываясь оглядываться, я с трудом сглатываю тревожный ком, застрявший в горле. Машинально я скольжу внутрь и запираю двери.
Когда выезжаю с парковки закусочной, я мельком бросаю взгляд в зеркало заднего вида.
Он всё ещё там, стоит в той же величественной манере, наблюдая за мной.
Всю дорогу домой его дурные слова преследуют меня.
И вместе с ними моё болезненное прошлое вновь заявляет о себе.
ГЛАВА ЧЕТВЁРТАЯ
ДЖОРДЖИЯ
*ПРОШЕДШЕЕ*
¶
Семнадцать с половиной лет
— Тебе здесь не место. Тебе. Здесь. Не. Место!
Остриё ножа пронзает мою плоть, но я остаюсь неподвижной под действием какого-то наркотика в организме. Я не в состоянии закричать, моя челюсть крепко сжата, а сдавленное хныканье вырывается из глубин души.
Нож проходит от верхней части грудины (прим.: там, где располагается продолговатая плоская кость, т. е. в середине груди) до нижней, и острая боль обжигает меня. Очередной жестокий надрез рассекает мою плоть, такой невыносимый, что перехватывает дыхание.
Слёзы затуманивают взор; такое ощущение, словно моя грудь охвачена пламенем. Рассечение в центре груди продолжается, и сопровождающая агония этого толкает меня через край. Я будто покинула своё тело и смотрю сверху вниз на себя и происходящую сцену.
Когда нож наконец отбрасывают в сторону, и они поворачиваются, удаляясь, я начинаю плакать. Облегчение от того, что они перестали пытать меня, закрадывается в меня, но возникает желание позвать их обратно. Одна часть меня хочет молить их об освобождении, а другая — спросить, почему.
Но я знаю причину.
Я задаюсь этим вопросом всю свою жизнь. Почему я родилась такой — и с этой способностью? С этим проклятием?
Раздается раскат грома, и я вздрагиваю от неожиданности, тотчас сожалея о своём движении. Слёзы льются потоком из уголков глаз, и я пытаюсь сделать неглубокий вдох.
Первые капли дождя попадают на мою кожу, и я не в силах сдержать вырвавшийся на волю дикий вопль, потому что малейшее прикосновение к моим ранам — это сущая агония.
Вглядываясь в тёмную ночь, я умоляю вселенную дать мне ещё один шанс. Заключаю с ней сделку, обещая никогда больше не использовать свою способность, если это конечно не поможет мне выжить и спастись.
Единственный полученный ответ — это едва слышный шум ветра; дождь сменяется хлёсткими ударами по моей плоти.
У меня вырывается всхлип, и я зажмуриваю глаза. Хочу умереть… и, возможно, так тому и быть.
Возможно, такова моя участь.
