Свобода как повод влюбиться - Елена Александровна Романова
— Он, — подтвердила служанка.
— А почему такой маленький? — я осмотрела миниатюрный кусочек вафли и хаотично-размазанный по тарелке сироп. С краешка, дополняя ансамбль, лежал листик мяты.
— Чтобы сохранить вашу фигуру в идеальной форме, — лаконично ответила Лиззи.
Резонно.
Когда я, недовольно сопя, пережевывала десерт, раздался тихий звоночек из ванной.
— О, все готово, госпожа, — сообщила Лиззи.
Сначала меня решили откормить, затем помыть... к чему меня готовят вообще?
Вытерев губы салфеткой, я поднялась, и мы со служанкой вошли в ванную комнату и устремили взгляды на вздымающиеся над лоханью клубы ароматного пара. В воде плавали лепестки роз. Две девушке стояли у лохани, вытянувшись по струнке и держа полотенца.
Намек понятен — барышни хотят, чтобы я разделась. Но я, если честно, девица, и оголяться перед другими не приучена. Я перевела взгляд на Лиззи и нахмурилась.
— А я могу помыться в одиночестве?
Девушки жутко смутились, покраснели и опустили головы.
— Госпожа, если вы сомневаетесь в чистоплотности Элен и Хло, а также в их умении...
— Стоп-стоп, — оборвала я, — ни в чем таком я не сомневаюсь. Просто... эм... — взглянула на девушек, поняв, что никакие доводы их не убедят, и сдалась, — ну, ладно.
Мне помогли раздеться. Помогли, то есть расстегнули за меня все пуговицы, крючочки и развязали завязочки. Умелые руки распустили мои волосы и бережно стянули с меня платье, корсет и нижнюю сорочку. Я вошла в воду, чувствуя себя идолом для поклонения. Поначалу я шарахалась от чужих рук, испуганно и жеманно улыбаясь, но потом ко мне потихоньку пришло понимание того, что водные процедуры могут приносить настоящее удовольствие. Запахи кружили вокруг, расслабляя тело. Могу поклясться, я бы уснула, если бы не легкий шепоток Лиззи:
— Госпожа, какое платье вы изволите надеть на встречу с его сиятельством?
Будто обухом по голове! Платье на встречу? Для этого нужно наряжаться? В моей сонной голове началась усиленная работа.
— Серое, — заключила я после некоторых размышлений.
Оно было довольно скучным, деловым и обыденным — самое то.
Лиззи не посмела возражать, хоть и тяжко вздохнула.
Когда я вернулась в комнату, платье лежало на кровати. Белый школьный воротничок под горло, белые манжеты — моя самая любимая деталь в этом наряде. Девушки помогли мне одеться, усадили на пуф перед зеркалом, спросив, какую я хочу прическу.
— Пучок. Строгий пучок.
— У вас такие красивые белокурые волосы, госпожа, — Лиззи проявила вольность, оставив пару прядей вдоль лица, но я не придала этому значения.
Мне предложили несколько запахов от известного парфюмера Нокса. Оказывается, лорд де Вер был так любезен, что купил целую коллекцию ароматов, не зная моего вкуса.
Пришлось подождать, когда часы пробьют ровно три, ибо граф придерживался определенного распорядка, и его сиятельство нельзя было беспокоить раньше или позже, а затем всей процессией мы двинулись на первый этаж, где находился кабинет.
Глава 4
Прежде чем я столкнусь лицом к лицу с его сиятельством, лордом Робертом Греем Фрэнсисом четвертым, графом де Вером, я немного поведаю о нем. Кроме дурацкого длинного имени, у него был еще один недостаток. Впрочем, возможно, это и не недостаток вовсе. Граф де Вер был выходцем из древнего рода основателей Вергилии, в его жилах текла кровь великих существ, которых называли мортами.
Благородная магическая раса, к слову.
Когда-то давно мортов восхваляли и почитали их, словно богов, сошедших на землю. Их сила была безгранична и безжалостна: ни добра, ни зла — равнодушна и неумолима, как стихия. Морты принесли с собой магические предметы, напитанные древней магией — источники их силы. Алчные люди пытались похитить эти артефакты, а, если получалось, магия предметов завладевала их сердцами, выжигая в них все хорошее — так появились темные маги, обладающие силой артефакта.
Морты со временем стали заключать браки с людьми, но дети от таких браков рождались со слабыми всполохами магической силы. Они были красивы, как и все морты: белокожи, светловолосы — но ограниченны в силе. И поколение за поколением морты практически утратили магию. А вместе с тем и свое влияние и могущество в мире людей.
А теперь магия, неподвластная королю, и вовсе вне закона.
После того как камердинер его сиятельства доложил о моем появлении, двери кабинета распахнулись, и я вошла в комнату.
Кабинет оказался огромным. В окна, которые не были зашторены, бил яркий солнечный свет. На полу лежал мягкий ковер со странным ромбовидным узором. В камине, невзирая на то, что было лето, трепыхался огонек.
В кабинете помимо самого лорда были посторонние, которых я сразу вычислила: лакей в форме, подливающий его сиятельству чай, и управляющий, пытающийся что-то подписать, подкладывая графу документы. Когда я вошла, лорд де Вер поднялся и поклонился.
— Добро пожаловать, госпожа Хоткинс, — сказал он.
И вот полукровка-морт передо мной: высокий, широкоплечий мужчина с белоснежными волосами, бледной кожей и серыми глазами. Красавец, каких поискать.
— Лорд де Вер, очень приятно с вами познакомиться, — бодро заговорила я, — можете называть меня госпожа Хоткинс или Джейн. Я — ваш защитник, — с этими словами я подошла и протянула ему руку.
В этот момент у него было такое лицо, будто небо обрушилось на землю. Кроме того, на меня растерянно и смущенно глядели управляющий и лакей, которые оторвались от своих дел, дабы улицезреть восьмое чудо света — рукопожатие между мужчиной и женщиной.
— Ваше сиятельство, — я потрясла его руку и, не дожидаясь приглашения, села на стул напротив и потянулась за листком и пером, — позволите?
Лорд де Вер кивнул, не спуская с меня глаз.
Судя по всему, вела я себе непозволительно. Но мне было откровенно плевать на манеры, раз уж я вынуждена защищать де Вера, рискуя не только карьерой, но и жизнью.
Запасшись бумагой и чернилами, я приготовилась записывать.
— У меня будет несколько вопросов, но начну я с требований.
Его сиятельство опустился на стул и сказал управляющему:
— Вы свободны, Себастьян. Я приглашу вас позже, — затем обратился к лакею: — Принесите чай для госпожи Хоткинс и разожгите камин.
Де Вер положил локоть на стол, коснулся губ кончиками пальцев и взглянул на меня. Я ощутила, что меня изучают, тщательно и с интересом.
— Я понимаю, о чем вы говорите, госпожа Хоткинс, — раздался его приятный голос, — мне очень жаль, что мы не
