Подъем, спящая красавица! (СИ) - Анастасия Разумовская
— Он не очень-то учтив, — заметила, потрясая обожжённой рукой. — А тот, кто накладывал на замок заклятье… очень сильный маг. Я не уверена, что справлюсь. Нужен ключ.
— Илиана прячет его в декольте. Трудновато будет оттуда добыть — хмыкнула я.
— Ой, вы такой бледный, — вдруг раздалось жизнерадостное. — Вам срочно нужно поесть! Хотите пирожок?
Игрейна? Куда ты лезешь, дурочка! Впрочем, плевать.
— Ну, сегодня же у вас бал? — хитро прищурилась Кара.
— Не откажусь. От того, что под юбкой, — грубо и зло отозвался Анри.
Пошляк. Но почему я понимаю такой низкопробный юмор?
— Вам с мясом или яйцом? — не поняла Игрейна.
Она приподнялась на цыпочках и жизнерадостно смотрела в окошечко.
— С рыбой.
— Ой, а с рыбой нет! Я тогда вам два дам: с яйцами и мясом. Хорошо? Они вкусные.
Мы с Карой обернулись. Игрейна пропихивала в решётку пирожки.
— Вы же любите с яйцами, да? Просто не все их жалуют…
— Лишь бы не с моими, — заржал Анри.
— А у вас тут есть яйца? А вы их варите или сырыми едите? Я вот сырыми люблю. А Арман говорит, что сырые мерзко губы пачкают.
Король расхохотался.
— Что ты несёшь! — зашипела я и решительно направилась к тупице, но Кара перехватила мой рукав.
— Пускай, — шепнула тихо, — пообщаются. А я схожу, поговорю со слугами.
Она подмигнула заговорщически.
— Спасибо, — вдруг сказал Анри. — Эти идиоты забыли принести завтрак. Надеюсь, это потому, что моя жена сдохла, и все паникуют.
— Так нельзя говорить о жене.
— А как можно?
— Дева Пречистая, пусть все живут долго и счастливо. И враги, и друзья, и лягушки…
— Лягушки?
Кажется, король всё же озадачился. Мы с Карой не стали дослушивать этот бред и решительно направились на выход. Когда вышли наверх, я на минуту замерла: может воспользоваться случаем и почитать «Историю Эрталии»? Но я была не из книжных девочек, и само по себе чтение меня не прельщало… Вот если бы тут была Осень… И потом, пока Кара исподволь выпытывает у слуг всякое-разное, надеясь узнать что-то, что поможет нашему плану, мне стоит покараулить рядом с башней. Как бы Игрейна меня ни бесила, я всё же не могла бы допустить, чтобы дурочка попала в лапы Илианы. Во-первых, конечно, ради Армана, а во-вторых… Она ж всех нас сдаст раньше времени, когда мы исполним план!
И я принялась прохаживаться по аллеям, делая вид, что любуюсь поздними розами.
Честно, признаться, я была готова к тому, что с минуту на минуту из башни выбежит рыдающая блондинка, обиженная на короля-идиота. Но время шло, а никто не выбегал. Видимо, два идиота встретили друг друга.
— И что вы делаете в запретной части парка?
Я подпрыгнула и обернулась. В ушах зашумело, голова закружилась, в глазах потемнело… О-ох.
— А здесь нельзя быть, да? — необыкновенно тоненьким голоском переспросила я.
Как прекрасны белила! Да здравствуют румяна! Я чувствовала, как лицо под ними заполыхало.
— Нельзя.
— Ну тогда… тогда я пойду, — пропищала я, сделала реверанс. — Доброго дня, сударь.
— Доброго дня, сударыня.
Я поспешила отвернуться и пойти прочь, чтобы не захлебнуться в черноте его глаз. К ногам словно кто-то подвесил гири. Такие, которыми пытают преступников, подвешенных за руки…
— Подождите.
Замерев, я слушала его приближающиеся шаги. Всё ближе и ближе… Ну же, Румпель, подхвати меня на руки и унеси далеко-далеко… На миг я почти поверила в то, что он так и сделает.
— Как вы прошли мимо стражи?
— А там была стража?
— Как ваше имя? Под густым слоем грима я вас не узнаю.
Я обернулась, попыталась унять безумное сердце. Улыбнулась, немного оскалив зубки:
— Шиповничек. Я — невеста маркиза Армана де Карабаса. В Родопсии любая уважающая себя дама из дому не выйдет, не наложив на лицо защитную маску. У нас совсем иная мода, чем у вас.
Только не говори, что ты был в Родопсии! Он и не сказал. Румпель, прищурясь, смотрел на меня и молчал. Я снова улыбнулась:
— А теперь мне надо идти. Здесь же нельзя быть, а я — законопослуш…
Он внезапно шагнул ко мне почти вплотную (насколько позволяла моя пышная юбка), и мой голос пресекся. Просто взял и оставил меня в самый неподходящий момент.
— Позвольте предложить вам руку.
«О, не стоит. Я в состоянии сама дойти», — хотелось сказать мне, но предатель-голос так и не возвращался. Пришлось принять предложение, опереться о мужской локоть и молиться, чтобы не повиснуть на нём, так как ноги подкашивались.
Да что ж это такое со мной⁈
— Давно ли вы приехали в Эрталию?
Мы вдвоём пошли по аллее, и теперь, когда я не видела его лица, стало немного легче.
— Несколько дней назад… Не припомню точнее. Вы же понимаете: любовь не замечает песка времени…
— С чего вы решили, что я это понимаю?
— Но ведь вы же…
И я прикусила язык, только сейчас осознав свой промах. Пречистая! Он не представился, а я не спросила его имени! Как может дама гулять с кавалером, не зная, кто он? А ведь невеста Армана, прибывшая из Родопсии, узнать Румпельштильцхена просто не может.
— У вас очень располагающее лицо, — уверенно запищала я. — Такое, знаете, романтичное. Не знаю почему, но я вам сразу поверила.
— Вот как?
Так… ни одна умная барышня не станет гулять с незнакомым кавалером. Получается, у меня лишь один вариант: быть глупой барышней. Я закрыла глаза, припоминая повадки Игрейны. Вцепилась в его руку, обернулась и залепетала:
— Да. Вы почти, как мой жених! У вас глаза одинаковые. Правда у Армана они голубые, а у вас — чёрные, но ведь это неважно, верно? Цвет — это вообще не существенно. Вот вы правильно делаете, что надеваете чёрную одежду. Она стройнит. Даже если у вас брюшко, то чёрный цвет придаст импозантности.
Невозмутимость на лице королевского фаворита дрогнула.
— Брюшко? — непонимающе переспросил Румпель.
— О да, знаете, конечно, если вот прям совсем брюхо, то даже чёрная одежда не способна будет скрыть, но… Для этого придумали гаун. Особенно стёганный. Его свободный крой способен визуально уменьшить даже самое объёмистое пузо.
— Я потерял вашу мысль, — честно признался мой спутник. — Зачем вы мне это говорите?
— О-о, не подумайте только, что я про ваш живот, сударь. Вы вполне атлетично сложены, честно. Будь я скульптором, я бы пожелала, возможно, чуть большей ширины плеч. Они, конечно, у вас не узкие, но рост, понимаете? Есть ощущение некоторой вытянутости… Но тут уж ничего не поделаешь. Тут как Бог дал, так и есть. А нам,
