43 дня до конца (СИ) - Валарис Эмбер

Сил всё ещё было мало, и я вновь упала на подушки, совершая очередную тщетную попытку подняться. Эрик молча встал, подошёл к кровати и наклонился. Широкие ладони обхватили мою талию, а мои руки тут же обвили его шею. Он приподнял меня чуть выше, прислоняя спиной к стене, но не отдалился.

— Так нормально? — произнёс Эрик ещё тише.

— Да, — прошептала я, чувствуя его дыхание на своей коже.

И в этот момент, вновь ощущая его близость, я полностью готова была забыть о том, что такое кислород.

В глазах Эрика отражался лунный свет, и я как прикованная смотрела в них, не в силах оторваться. Все страхи и боль словно отступили. Впервые за долгое время я ощущала себя в безопасности в его комнате, в его руках, которые всё ещё удерживали меня за талию.

Воспоминания прошедшей ночи обрывками всплывали в сознании. Я помнила всё слишком ярко. Но ужас больше не сжимал душу, отступил назад.

— Спасибо, — вымолвила я охрипшим голосом. — Спасибо, что был рядом.

Дверь в комнату резко распахнулась, и Эрик убрал руки, отступая от кровати. На пороге стояла моя сестра. Её глаза заинтересовано прыгали с меня на него, пока, наконец, не остановились на главе базы.

— Тебя ждёт Зак. Есть новая информация по поводу возникшей проблемы, — произнесла Ханна, и только сейчас я заметила в её руках небольшой поднос с едой.

— Хорошо, — кивнул он в ответ, направляясь к двери. — Ты…

— Я останусь с ней, — опередила его сестра, вновь вернув взгляд на меня.

Мои пальцы заледенели от волнения, а сердце вновь слишком быстро забилось в груди.

Эрик вышел за дверь, и Ханна потянулась к стене, включая приглушённый свет. Только сейчас я заметила, что комната была раза в два больше моей. Но моё внимание было полностью приковано к сестре, которая молча подошла ближе, поставив на тумбочку поднос с едой.

Аромат супа долетел до меня, заставляя живот заурчать от голода. А два кокосовых печенья казались сейчас подарком богов. Я было потянулась к тарелке, но руки обессилено упали вниз.

— Ты поможешь мне? — я неуверенно посмотрела на Ханну, всем нутром надеясь не услышать отказ.

Она помедлила, на мгновение сжав кулачки, но коротко кивнула и опустилась рядом. Взяв тарелку и зачерпнув ложкой немного бульона, она поднесла её ближе ко мне, а я наклонилась вперёд, выставляя ладонь, чтобы капли не упали на кровать.

Охрипшее горло, кажется, было чертовски благодарно за такой ужин, а я и не ощущала до этого, как оно саднило. С каждой ложечкой теплота окутывала меня всё сильнее, а тело набиралось сил. Я даже не могла представить, настолько сильно проголодалась.

Ханна медленно кормила меня, аккуратно поднося еду к губам. Мы молчали, и я ощущала такую дикую тягу сказать хоть что-то, но никак не могла подобрать нужные слова. Я боялась спугнуть, боялась быть отвергнутой своей сестрой. Перед глазами невольно проносились наши воспоминания, наше детство и тот сон, который был в бреду.

Наконец, расправившись с супом, она вернула тарелку на поднос. Я взяла печенье, вдыхая такой полюбившийся аромат.

Сердце стучало так быстро, так громко, что казалось, его удары слышны даже во фракциях. Я знала, что нужно сказать хоть что-то. Понимала, что нельзя упустить момент. Мои руки практически тряслись от волнения. Я подняла глаза на сестру, которая уже собиралась уходить.

— На, Ханна, возьми самый вкусный кусочек, — быстро выпалила я, протягивая ей одно печенье.

Сестра застыла, смотря стеклянным взглядом куда-то в стену, и тусклый свет выхватил блеск от подбежавших вмиг слёз. Моё сердце уже не вырывалось, а будто замерло вместе с ней.

Несколько секунд показались мучительной вечностью. Но вот Ханна порывисто обернулась, потянулась вперёд и обхватила меня, заключая в объятия. Печенье упало на постель, а я зарылась пальцами в мягкие локоны сестры, которые даже спустя столько лет пахли так знакомо.

Её тело дрожало. И я ощутила, как по моим щекам вновь побежали слёзы. Удивительно, что за последнюю неделю я плакала уже больше, чем за все двенадцать лет.

Я сжала руки за её спиной и прижимала так сильно, будто боялась, что она сейчас выскользнет, убежит, растает.

— Не бросай меня… Пожалуйста… Не бросай меня, Нея… — послышался её рваный голос.

Я ещё крепче обняла сестру, ощущая, как бешено бьются наши сердца в унисон, как горячие слёзы обжигают кожу. А перед глазами пролетело детство, каждый его отрывок, неразрывно связывающий нас вместе.

— Я ненавижу это время на ваших запястьях… Ненавижу… Я не могу снова потерять тебя, Нея…

Ханна дрожала, а я на миг отстранилась, заглядывая в заплаканное лицо.

— Я сделаю всё, чтобы выжить! Я буду рядом с тобой, обещаю!

Голос дрожал, но я понимала, что не просто даю слово сестре, а ставлю перед собой цель, бросая вызов судьбе.

Ханна резко встала, хлюпая носом, и схватила поднос.

— Тебе нужно поспать. Зак сказал, что ты ещё слаба. Так что спи.

И с этими словами она быстро покинула комнату.

Я улыбнулась ей вслед, рукавами вытирая слёзы. Будто следуя указаниям сестры, на моё тело накатила усталость. Веки вновь потяжелели, медленно закрываясь, и сознание погрузилось в сон. Только сердце всё ещё волнительно стучало, а в душе наступил желанный покой.

Глава 25. Эрик

Впервые за сутки я покинул комнату, оставив Нею наедине с сестрой. Тусклый свет коридоров сейчас казался раздражающим, и я ненадолго прикрыл потяжелевшие веки, разминая пальцами виски.

Если ещё два дня назад казалось, что проблем накопилось достаточно много, то сейчас их масштабы увеличились в несколько раз. Состояние Неи, пропажа людей, а также взрыв поезда с делегацией четвёртой фракции, который произошёл сегодня утром из-за группы Эмануэля, — и всё это необходимо разрешить за оставшиеся тридцать два дня.

Кожа на запястье ещё горела, и впервые за всё время до меня наконец начал доходить смысл приближающейся возможной смерти. Нашей смерти. Я сжал кулак, стараясь сохранить самообладание, и глубоко вздохнул, толкая дверь в Штаб. Здесь же сейчас казалось слишком душно, а яркий свет ослеплял.

— Слушаю, — бросил я, падая в кресло и вновь прикрывая глаза.

— Со второй базы пропали двое, — начал Оуэн.

— Это я уже слышал. Дальше.

— Их нашли, — продолжил друг, а я резко распахнул веки. — Точнее, то, что от них осталось.

— Апфер?

— Похоже, но… — подал голос Зак, скрещивая руки на груди. — Но даже я не видел такой формулы. Она практически прожгла их изнутри. Фракции явно испытывали что-то новое и пытались замести следы.

Повисшая тишина угнетала. Я сжал губы, обдумывая всё происходящее.

— Нам нужно действовать быстрее, — отчеканил я. — Фридрих уже пояснил, какого чёрта они подорвали состав?

— Тут такое дело, — Оуэн прислонился к столу. — Он клянётся, что это сделала не группа Эмануэля. И тот готов прибыть к тебе лично, чтобы ответить за это.

— Он хочет, чтобы я поверил, что не его группа подорвала поезд, где в этот момент должна была ехать Алиана Росс? — усмехнулся я в ответ.

— А Катарина? — предположил Зак.

— Это не её методы. Она действует более аккуратно. Да и с Мироном и Хлоей у неё не возникало проблем, — пожал плечами Оуэн. — Я понимаю, как это выглядит, Эрик. Но не думаю, что Эмануэль поступил бы настолько необдуманно.

— Склонен согласиться с Раскраской, — кивнул Зак, не обращая внимание на прожигающий взгляд товарища за столь милое прозвище. — Это крайне глупо. Но думаешь, Катарина не способна на такое?

— Катарина способна на всё. Но мы не можем делать поспешных выводов, — ответил я, поднимаясь с кресла. — Никому из них нельзя доверять на сто процентов.

Весь план висел на волоске, который пока что чудом не оборвался. Катарина была той, кто легко вскружит голову любому, а потом свернёт шею, чтобы не стоял на пути. И ты до последнего мог не подозревать об её истинных намерениях. Эмануэль же действовал прямо в лоб, не скрывая своих целей и предпочтений.