Над словами (СИ) - Иолич Ася

– Она переволновалась, – сказала дэска, поправляя причёску. – Долгая дорога. Дагэйс, иди, проверь там всё.

Дагэйс кивнул и ушёл наверх, почтительно поклонившись Верделлу, с которым разминулся на лестнице.

Верделл молча пил вино, почти не трогая закуски. Месмералл пододвинул ему желе, но он покачал головой и продолжал сидеть, изредка отвечая на шутки товарищей.

– Он не слишком много пьёт? – прошептала Аяна на ухо Конде. – Ему же потом будет худо...

– Ему уже худо, – сказал Конда. – Пусть пьёт.

– Ты так спокоен. Тебе не жаль его?

– Мне жаль, что он так переживает. Давай стакан, налью тебе ещё.

Иллира встала, извиняясь. Аяна проводила её до ворот и усадила в коляску, попросив передавать приветы Чериллу и Астреллу, и долго стояла, глядя вслед экипажу.

– Кира, можно тебя на минутку? – окликнула её Бриалта с кухни, где они с Дагэйсом в компании Вараделты и Тарделла угощались вином из погреба. – Там Дагэйс собрал некоторые вещи из комнаты, которые... не стоит показывать кирье.

Аяна в ужасе оглянулась на корзину, из которой торчала большая подставка с кочергой и щипцами для камина, и почувствовала, как на спине выступает липкий холодный пот. Значит, это ожоги... Кирья попала в пожар...

– Хорошо, – сказала она немеющими губами. – Что-то ещё?

– Кирья очень робкая, – сказала Бриалта. – Не стоит заходить без стука. Пусть ей сразу назначат горничную. Она должна освоиться.

Аяна вернулась в столовую и села рядом с Кондой, вцепившись в его руку, потом залпом осушила стакан и протянула ему.

– Ещё, – сказала она. – Не жалей.

42. Пусть это будет моим искуплением

Он с удивлением посмотрел на неё и налил почти до краёв, потом отпил половину. Аяна посмотрела в его неожиданно весёлые глаза и не удержалась от улыбки.

– Это опять чужая свадьба, – сказала она.

– Это пока.

За окном стемнело, и Исар встал, по-видимому, собираясь уходить, когда неожиданно в столовую заглянула дэска Бриалта.

– Кир Салке готов подтвердить брак?

Аяна распахнула глаза, а Исар остановился и нахмурился.

– Что значит подтвердить брак?

– Кир Рэн ждёт не устного, а фактического подтверждения. Мы не можем уехать до этого момента, – сказал Дагэйс. – Только после осмотра.

Смех и разговоры моментально смолкли, и камьеры притихли, переглядываясь. Верделл поднял глаза на Исара, который стоял молча и внимательно смотрел на Конду, и наконец тот сделал едва заметное движение бровями.

– Я понял, – сказал Верделл.

Он резко встал и вышел из кухни. Стулья загремели, и Аяна поспешила за остальными наверх по лестнице, на женскую половину.

– Стой, – сказала Бриалта, протягивая ключ Верделлу. – Дверь заперта.

Аяна вцепилась в руку Конды, тревожно заглядывая ему в глаза, но он спокойно посмотрел на неё, покачав головой.

Ключ повернулся в замке два раза. Верделл резко шагнул за порог, и дверь за ним закрылась. Аяна успела увидеть лишь белый свёрток, который лежал на кровати рядом со сползшим красным покрывалом. Камьеры стояли, хлопая друг друга по плечам и перешёптываясь.

Дагэйс переглянулся с Бриалтой и обвёл взглядом стоящих вокруг парней.

– Ну всё, можете спускаться, – сказал он. – Продолжим праздновать.

Аяна замерла, глядя им вслед, а Конда обнял её за плечи, целуя в висок.

– Стойте, – сказал Верделл, выходя из комнаты. – Вот.

Он вытянул руку с красной лентой, обмотанной вокруг ладони. Бриалта недоуменно глянула на него, потом на Дагэйса, и кивнула.

– Подтверждаю, – сказал Исар, даже не заглядывая в спальню.

– Пойдём, обработаю руку, – шепнула Аяна, догоняя Верделла на лестнице.

Он сидел на кухне с потерянным видом, а Конда с Исаром стояли и смотрели, как Аяна перевязывает его ладонь. Дагэйс протянул Исару бумаги и дорожную чернильницу с пером, и тот, почти не глядя, со вздохом размашисто поставил свою подпись.

– Спасибо, кир, – радостно сказал Дагэйс, убирая бумагу в кожаный конверт. – Мы с дэской уходим на "Эйдемас". Там наши вещи, да и до лавок из порта поближе.

– Спасибо! – воскликнула Бриалта. – Счастья тебе, кир Верделл! Удачи и долгих лет жизни!

Аяна недоуменно смотрела, как они спешно покидают дом, потом взглянула на Конду.

– Радуются, что домой вернутся, – пожал он плечами.

– Мне показалось, что они радовались не этому, – сказала Аяна, глядя на корзинку, из которой торчала кочерга. – Верделл, ты... Ты рассмотрел её?

– Я не смотрел. Я зашёл и сделал то, что нужно.

– Она не возражала? Ты же ей под подол залез за этой лентой.

– Она вроде как спит. И она в этих южных штанах. Потом я чиркнул над простынёй по руке и ушёл.

– Она там не задохнётся в своём колпаке? – Аяна перевела глаза на Конду.

– Не задохнётся. Они в этих, как ты сказала, "колпаках", почти всё время ходят. На юге жарко, – сказал он с улыбкой. – Исар, пойдём, провожу.

Аяна подсела к Верделлу и обняла его. Он сидел с закрытыми глазами и сжимал кулак.

– Я поклялся, – сказал он хрипло. – Я поклялся там на своей крови. Что не допущу, чтобы ей теперь распоряжались, как вещью. Пусть это будет моим искуплением. Я не знаю, в чём её увечье, но благодаря этому браку я получил свободу. У других даже шанса на такое не было. Её сунули в эту тюрьму ради того, чтобы вынуть меня из той. Я не разведусь с ней, если она сама этого не захочет. Какое бы увечье там ни было... Она моя жена, и я поклялся быть рядом, заботиться и защищать её.

– Очень благородная клятва, друг мой, – сказал Конда, присаживаясь к ним за стол. – Но клясться на крови лучше на трезвую голову, и когда тебя слышат. Там твои товарищи расходятся. Проводишь?

Верделл покачал головой.

– Мы завтра всё равно увидимся. Салке Элфрианэм! – Он зажмурился. – Мне нужно ещё выпить.

– Тебе хватит, – покачал головой Конда. – Иди-ка спать.

Верделл ушёл, покачиваясь. Конда подошёл к Аяне и взял ладонями её лицо, заглядывая в глаза.

– День уплывает. Завтра будет новый. Пойдём спать?

Новый день уже расцветал оттенками розового и оранжевого, когда Аяна открыла глаза. Она слегка потянулась, зевая, но через мгновение замерла. Жена Верделла, кирья... кира Элфрианэм. Она там, за стеной, одна-одинёшенька...

Аяна осторожно выпуталась из объятий Конды и подняла с пола сорочку, потом отыскала глазами нижнее платье. Интересно, что это там за штаны у киры Салке? Столько раз уже доводилось слышать про южан. Любопытно посмотреть, какого цвета её кожа и глаза.Похожа ли она на Конду? Темнее, наверное.

Она вздохнула, натягивая платье, и выскользнула за дверь.

Луси уже проснулась и грела воду для ачте. Аяна пожарила яичницу, потом принесла сыр из погреба.

– Я отнесу ей поднос, – сказала Луси, ставя чашку к двум тарелкам с кашей и пирогом.

– Слушай, может, не стоит горячее? Мне её дэска вчера сказала, что она робкая и очень переживает из-за некоторых вещей. Вроде тех, что в корзине. Я так поняла, она пережила пожар. Это увечье...

– Там и стаканы были зачем-то, – сказала Луси. – Я уже вынула. Видишь, в чашечку ей налила? Сейчас остынет – и понесу. Я так переживаю... Как думаешь, у неё руки есть? Та одноногая девушка из дворца...

Аяна тихонько шла за ней по коридору женской половины, укоряя себя за неуместное, ужасное любопытство, но справиться с ним было выше её сил. Она только одним глазком взглянет на жену Верделла, и всё.

Луси постучалась в дверь и в ожидании замерла, прислушиваясь.

– Кто? – донеслось из-за двери.

– Горничная.

– Ты одна? – Голос был взволнованным, и Аяна нахмурилась.

– Да, – громко сказала Луси, показывая Аяне глазами в сторону.

– Заходи.

Луси шагнула за порог. Аяна потянулась подсмотреть, но дверь закрылась быстрее, чем ей удалось что-либо увидеть.

43. Ты делаешь ей больно!

Вспоминая ухо Като, она шагнула было к двери, но тут раздался истошный крик, и от ужаса волосы на затылке поднялись дыбом, а по телу пробежала ледяная волна. Крик был похож на те звуки, которые доносились из её комнат в Орте. Необычное эхо, говорил Тави. Девушки лишаются рассудка.