Лина Люче - Огонь в его глазах (СИ)
Первое, что ему захотелось сделать, когда шок немного отхлынул – это выругаться, но она смотрела на него так испуганно и виновато, что Стас вздохнул и освободил проход, отъехав на коляске немного назад. Девушка сказала что-то по-испански, но он покачал головой.
- А как ты думала? Здесь мы даже не понимаем друг друга, - сердито ответил он ей по-русски и закрыл за ней дверь. Единственное, чего нельзя было выучить в мирах – это языки. Вся речь, как устная, так и письменная, там превращалась в понятную для каждого, кто ее слышал и читал. В реальности Стас как-то пытался купить разговорник, но выучил лишь пять предложений, а потом твердо решил, что все равно не будет встречаться с Зарайей, и бросил это. Это было, кажется, пять или шесть реальных дней назад.
Он поднял на нее глаза, изучая ее. Только так он мог отвлечься от мучительного стыда, вызванного осознанием того, что она разглядывает его искалеченное тело, потертые спортивные штаны и застиранную футболку, а заодно и небритую физиономию, и нерасчесанные волосы. Он только зубы успел почистить, и выпить два глотка кофе.
- Как ты меня нашла? – спросил он, не рассчитывая на ответ. Зарайа улыбнулась и вдруг опустилась перед ним на колени, крепко обняв за талию, положив голову на его колени. Резко втянув в себя воздух, Стас некоторое время не шевелился, а потом все же запустил руки в ее волосы и погладил.
Неловко разомкнув их объятия минуты две спустя, он показал ей квартиру, поминутно стесняясь неприбранности своего жилища, а потом оставил в ванной, чтобы она могла принять душ с дороги. Затем Стас напоил девушку чаем и накормил бутербродами, изъясняясь жестами, и только через некоторое время они вспомнили про гугл-транслейт, который был легко доступен на его стареньком ноут-буке.
Стас был все еще зол на нее за внезапный приезд, но немного подобрел, когда Зарайа села к нему на колени, нежно поцеловала в губы и погладила по волосам в ожидании, когда загрузится компьютер. По правде говоря, ему от этого захотелось немного поурчать, как коту, но он нашел в себе силы молча добраться до клавиатуры.
«Как ты меня нашла?» - напечатал Стас, и Зарайа, кивнув, ответила: «Ксеар».
Он закрыл глаза и кивнул. Конечно, Айи мог знать адрес Андрея, по которому проживал и Стас. Но от того, что он сердился теперь и на Ксеара, его досада не прошла.
Ему хотелось быть строгим с ней, показать, что не только она может злиться на него, вот только вместо того, чтобы напечатать что-то резкое, его ладонь словно сама собой скользнула под ее футболку и коснулась хрупкой спины, погладив нежную кожу. Его возлюбленная в реальности оказалась невероятно тонкой и маленькой, ростом не больше метра шестидесяти, и с каждой минутой ему все больше казалось, что нет ничего более естественного, чем держать ее на коленях и мягко поглаживать.
«Как тебя зовут?» - напечатал он, найдя в себе силы выпростать ладонь из-под ее футболки. И она, покраснев, ответила вслух: «Марита».
Стас несколько раз повторил ее имя, стараясь произносить его так же, как она, потом назвал свое. Когда она первый раз произнесла его со своим испанским акцентом, неуловимо иначе произнося каждую из четырех букв, он со стоном потянулся к ее губам и жадно смял их поцелуем – уже далеко не таким невинным, как первый. Оторвавшись от его губ, она посмотрела на него с бесконечно счастливой улыбкой и потянулась к клавиатуре, напечатав: «Первый поцелуй».
Стас удивленно уставился на ее прекрасное миловидное лицо, лишь немного отличающееся от того, что он привык видеть в мирах: чуть другая форма носа, чуть больше веснушек, иной оттенок волос.
- Серьезно? – переспросил он вслух, и она закивала. Тогда он улыбнулся ей и напечатал:
«У меня тоже».
- Impossible! – ее выражение лица стало недоверчивым и удивленным. – Cuantos anos tienes?
Затем она наклонилась к клавиатуре, и с помощью переводчика Стас понял, что она интересуется его реальным возрастом. «23» - написал он цифрами. «19», - ответила Зарайа. Она снова наклонилась его поцеловать, и тут до него вдруг дошло, что поцелуй – не единственное, что у них обоих сегодня может быть в первый раз.
- Я не могу, - сказал он, резко отстранившись, фактически спихнув ее со своих коленей. – Не могу.
Зарайа-Марита удержала равновесие, схватившись за край стола и тихо рассмеялась, что-то ответив по-испански.
- Я не понимаю, что ты говоришь, но я не собираюсь идти с тобой в постель в реальности, - сердито ответил Стас, глядя в сторону. – Не с таким телом, и не в этой жизни.
- Te amo, - мягко ответила его испанка, внимательно выслушав. Он обхватил себя руками и покачнул головой. Смысл этой фразы он знал без гугла, но поддаваться намерен не был.
- Te quiero, - полушепотом сообщила она следом, с мягкими, душевными нотками, которые пробирали его до костей и вызывали немедленный отклик где-то в районе солнечного сплетения, а потом и ниже. Это фраза, насколько позволяли понять скромные познания Стаса, также обозначала «Я тебя люблю», но, судя по тому, как она ее произносила, возможно, еще и нечто большее.
Его бросило в жар, когда она обошла его сзади и положила ладонь на его затылок, поглаживая кончиками пальцев. Эта ласка заставила его задышать чаще, а от ее запаха – свежего, с фруктовыми нотками, кружилась голова, как и от осознания того, что это она – настоящая, так близко. Все мысли о том, что ей может не понравиться его тело или что-то еще пойдет не так, куда-то мгновенно улетучились. В результате единственное, на что хватило его благоразумия – это прихватить пачку презервативов из комнаты Андрея перед тем, как они оказались в постели.
Анжелика. Первый.
Приглашение на встречу с Ксеаром она получила сразу по возвращении. Айи ясно давал всем понять, что не намерен увиливать от выполнения своего обещания. Каждый удаленный по возвращении получал приглашение с назначенным временем встречи в Ксеариате. Ей было назначено на следующий же день. В открытке особо оговаривалось, что в случае, если ей неудобно это время, она даже может попросить его поменять. Но Анжелика не посмела бы проявлять такое нахальство – почти весь день она посвятила приятным размышлениям о том, что бы попросить, вперемешку с чтением новостей и обсуждением их с подругами.
Все взахлеб говорили только об аресте Яльсикара. Было известно, что с ним арестован еще один повелитель, но его имени никто не знал, и даже журналисты не могли докопаться, поэтому обсуждать его судьбу было не так интересно. Анжелика не знала, какое наказание им назначит Ксеар, но было ясно, что на этот раз повелителям не отделаться от него: слишком велико было негодование в прессе. И, хотя Анжелика пережила массу неприятных и страшных минут, оказавшись вдали от любимого Первого, она не злорадствовала по этому поводу и не жаждала крови Яльсикара. Даже не зная, что произошло, она полагала, что Бьякка не нарочно это сделал, как и его друг, с которым он потерялся на четыре дня.
