Лина Люче - Огонь в его глазах (СИ)

- А мне рассказывали, что всякое бывало, - Ягиль уперся в него любопытным взглядом, но встретил лишь непроницаемое выражение лица.

- Наговаривают, - бесстрастно отреагировал его собеседник.

После новой длинной паузы Каль вздохнул:

- Ксеар прислал свое решение по поводу вас с Аквинсаром.

- Неужто?

- Да, - Каль прятал глаза, что Яльсикара не удивляло. При всей нелюбви к нему новоиспеченному главе СБ нелегко было сидеть напротив в новой роли и объявлять ему приговор за преступление.

- И что там? – поторопил Бьякка.

- Вы с Аквинсаром с сегодняшнего дня обязаны выполнить желания тех людей, которых Ксеар удалял. Кроме тех, которые может исполнить только он лично, но таких мало. Их имена и контакты будут приходить на ваши коммуникаторы, пока они все не будут выполнены.

- Это все?

- Почти. Еще пятьдесят процентов средств на ваших счетах изымается в казну…

Яльсикар пожал плечами и только криво усмехнулся.

- И?

Каль опустил глаза:

- Ну, и… ты должен передать дела до конца сегодняшнего дня.

- Да неужели?

Яльсикар откровенно веселился, сохраняя мрачный вид и следя за выражением лица Каля, который был близок к сердечному приступу. Они оба понимали, что заставить его по-настоящему передавать дела, с пояснениями, которые были жизненно необходимы, не может никто, а это было самое главное – и для Ксеара, и для Ягиля.

- Хорошо, - Каль, выглядевший измученным, положил руки перед собой на стол. – Мне нужна твоя помощь. Просто скажи, что ты хочешь взамен?

Яльсикар посмотрел прямо в глаза упрямцу, который портил ему кровь без малого пятьдесят лет и не отрывался почти минуту. А потом его губы раздвинулись в легкой насмешливой улыбке:

- Ничего мне не надо от тебя.

Он встал, обошел стол, создал себе кресло рядом с креслом Каля и опустился в него:

- Смотри и запоминай, я повторять не буду, - сказал он, подвинув к себе сенсорную клавиатуру. – Начнем с моих… твоих личных баз данных.

Аквинсар.

Очнувшись в мирах, в закрытой комнате внутри Службы безопасности, он даже заскрежетал зубами. В реальности он заснул рядом с Зарайей, а здесь даже не мог позвонить ей – у арестованных отбирали коммуникаторы. Но долго скучать и пить кофе ведрами не пришлось: очень скоро его вызвал к себе Лей Ситте и зачитал приговор. Который мог бы показаться мягким, если бы не одно но: Ксеар фактически лишил его права на инкогнито, которое было у него всю жизнь. После того, как он начнет выполнять желания людей, они сразу же узнают, что он повелитель стихии. И не будет больше ему покоя от журналистов, особенно в ближайшее время: каждый из писак будет стремиться поговорить с ним и Яльсикаром, едва они покинут стены СБ.

Взгляд Лея упал на сжатые кулаки Аквинсара:

- Вы хотите оспорить приговор, повелитель? – бесстрастно спросил он.

- Нет.

- Вы уверены, что отказываетесь от суда присяжных?

Аквинсар усмехнулся. Еще только суда не хватало, для пущего к нему внимания.

- Да, уверен, - сказал он. Лей снял с него наручники и выдал коммуникатор. Едва взглянув на него, Аквинсар вздохнул: такое количество обязательств может на пару недель занять все его время. Ни работы в институте, ни вожделенных исследований в направлении мира Грея.

- Я позволил себе отсортировать эти просьбы. В отдельной папке все пожелания об улучшении квартир, постройке домов и так далее. Таких просьб большинство. Все, что не связано с архитектурным модерированием – отдельно. В третью папку продолжают поступать новые просьбы по мере того, как люди встречаются с Ксеаром, - пояснил Лей.

- Спасибо, - отозвался Аквинсар и встал. – Мой брат уже свободен?

- Он передает дела. Думаю, разговор с Калем затянется на много часов.

- Ясно.

Аквинсар попрощался и перенесся домой к своей невесте, едва не сбив с ног Зарайю, которая по невероятному совпадению оказалась в этой же точке, перемещаясь по своей квартире. Она вскрикнула от радости и крепко обняла его:

- Тебя освободили!

- Да, - он слегка раздул ноздри, не вернув ей объятье и посмотрел даже жестче, чем собирался, от чего она живо сделала два шага назад, а ее лицо приняло немного испуганное и жалобное выражение:

- Ты не представляешь, как я переживала, когда ты пропал… – оправдывалась она.

- Зато я ясно сказал, что не желаю видеть тебя в Петербурге, - зарычал он.

- А я тебя люблю, - сказала Зарайа с таким кротким выражением лица, что Аквинсар запнулся.

Но потом на него снова нахлынула горечь, и он отвернулся, вцепившись обеими руками во что-то первое попавшееся… спинку стула:

- Я не хотел, чтобы ты видела меня таким.

- Я люблю тебя, - твердо повторила она. – Мне очень-очень было хорошо с тобой.

Его глаза внимательно изучили ее лицо, задержались на порозовевших щеках:

- Правда?

- Да.

Она робко улыбнулась:

- Ты научишь меня говорить по-русски?

- А твои родители еще не объявили тебя в международный розыск?

- Они думают, что я улетела во Францию с подругой. У меня целая неделя, - просияла она.

Аквинсар вздохнул:

- Ладно. Иди сюда.

Зарайа крепко прижалась, когда он, наконец, раскрыл для нее объятия, и потерлась носом о его грудь:

- Ты не представляешь, как ты меня напугал, - тихо сказала она.

- Прости меня. Мне и в голову не приходило, что такое может с нами случиться.

- Да уж. Бедный Грей. Все это просто невероятно.

- Тут ты права. После попадания в миры я думал, что ничего более невероятного со мной уже случиться не может, а вот поди ж ты.

- Думаешь, его можно оттуда вытащить?

- Я почти уверен. И я намерен приложить к этому все силы, - твердо сказал Аквинсар.

Яльсикар.

Он медлил со звонком уже несколько часов с тех пор, как очутился на свободе, и сейчас задумчиво вертел в руках коммуникатор, наблюдая за лицами людей, пришедших на чертову лекцию. Городская сумасшедшая по имени Анжелика, подсуетившаяся со своим дурацким желанием, выглядела очень довольной и даже раскраснелась. Впрочем, она почти не могла на него смотреть, и лишь бросала короткие взгляды, опасливые и виноватые.

Очевидно, эта пустоголовая блондинка все же понимала, что перешла все границы, использовав повелителя стихии как ходячую рекламу для своего нелепого клуба. Яльсикар страшно злился. Он даже сам от себя не ожидал, что его будет так корежить во время выполнения дурацких пожеланий, ведь он смог спокойно пережить и арест, и шумиху вокруг. И чем дебильнее было задание – тем сложнее его выполнять. Поэтому сорокаминутная лекция, как ни странно, обещала отнять куда больше энергии, чем пять часов работы над благоустройством дома предыдущего «клиента».