Лина Люче - Огонь в его глазах (СИ)
- Они сейчас придут, Айи, - тихо сказала она, когда он поднял ее и переложил на диван. – Я помогла им пройти… не сердись за изменения.
- Как ты это сделала? – ошеломленно спросил он.
- Я сама не знаю. Мне больно говорить… голова…
Ксеар мягко обхватил ее голову руками и посмотрел в глаза:
- Может, в восьмой ненадолго? Поспишь по-настоящему?
- Минут п…пятнадцать, - согласилась Джара, и Айи кивнул, удаляя ее ровно на четверть часа. Он делал так и сам, но крайне редко, когда ему было совсем плохо: четверть часа реального сна хорошо подпитывала энергией, но стоила пяти часов жизни в мирах. Девушка исчезла прямо в его руках, и тогда он нашел Альбумену, чтобы вместе с ней отправиться на дежурство в шестой мир.
- Я думала, арестами у нас занимается теперь Каль, - попыталась Альбумена снова, видимо, все еще надеясь в последний момент избежать неприятной обязанности. Ксеар улыбнулся, потрепав по плечу свою бывшую жену:
- Он арестует их. Но не раньше, чем мы поговорим с ними.
- Думаешь, Яльсикар тебя поймет? – насмешливо осведомилась Альбумена. – Ты же даже не знаешь, где они были и почему так вышло.
- У него будет возможность это объяснить, - ровным голосом сказал Айи.
И в этот самый момент на берегу реки, буквально в нескольких метрах от них, материализовались два темных мужских силуэта. Одновременно с их появлением исчезла тяжесть нагрузки из затылка Айи, и он против воли закрыл глаза с облегчением и прошептал: «ну, наконец-то». Выждав пару мгновений, он шагнул вперед, направляя всю свою энергию на закрытие перехода.
Лей. Служба безопасности.
Яльсикар, сидящий перед ним со светящимися наручниками на запястьях, казался диким нелепым сном, какие он видел раньше, когда спал по ночам до попадания в миры. Но что поразило его еще больше – так это поведение бывшего шефа. За четыре дня отсутствия в мирах он словно стал другим человеком, которого Лей не знал, и к которому приходилось привыкать заново.
Первое, что заставило его буквально остолбенеть – это то, насколько спокойно и покорно он протянул руки Калю, когда тот арестовывал его в кабинете Ксеара. Их вызвали только вдвоем, и Лей вместе с новым шефом встретились на входе в Ксеариат. А когда они вошли в кабинет Ксеара, там их ждало невиданное зрелище: все повелители в одном месте разом. Он поклонился, стараясь не терять профессионально нейтрального выражения лица, хотя очень хотелось нервно захихикать, как хихикали новорожденные девушки на первом балу. Особенно когда Ксеар объявил, что дает им с Калем полномочия и поручение арестовать двух повелителей стихий, виновников торжества.
Было видно, что до их прихода между всеми присутствующими состоялся долгий разговор, возможно, даже напряженная дискуссия, но теперь в воздухе висело лишь напряженное молчание, и от этого Ситте чувствовал себя, словно школьник, который по ошибке забрел в учительскую в разгар собрания. Причем единственный школьник – краем глаза он заметил, что Каль не стал кланяться, свыкнувшись с новым статусом – теперь он хотя бы формально был равен повелителям.
Это вызвало у Лея вспышку раздражения, но все же он отдал должное Калю, который не стал перекладывать на его плечи самое тяжелое. Новый глава Службы безопасности сам шагнул к Яльсикару и замкнул на его руках светящиеся кольца, предоставив Лею заниматься его братом. Все это время Ситте не мог оторвать от лица Бьякки напряженного взгляда, боясь, что тот вот-вот что-то сделает, или хотя бы полоснет взглядом, полным ярости. Но ничего не произошло, наоборот, Яльсикар внезапно повел себя как самый кроткий из мелких преступников.
Даже Аквинсар показался ему более сердитым в тот момент - Лей запомнил его напряженные руки и закаменевшее лицо.
Все завертелось так быстро, что он даже не до конца понимал, что происходит, почти механически выполняя нужные действия. Оформление легло на его плечи, пока Каль занимался прессой, а потом разговаривал с Яльсикаром. Допросом это, конечно, назвать было нельзя, но формально было им, и Лей с трудом мог поднять глаза на бывшего шефа, испытывая грызущее чувство вины, словно предавал его. Аквинсар все это время находился в Седьмом, куда его перенес Ксеар.
Яльсикар ровным, почти незнакомым голосом, рассказывал поразительные вещи. Новость о том, что Грей Люче сумел непостижимым образом выжить после смерти, заставила Каля и Лея переглянуться с восторгом – так, что они на какое-то время даже забыли о ведении протокола и просто наперебой засыпали Бьякку вопросами. Лишь спустя несколько минут Лей вспомнил о документах, и бросился фиксировать показания под насмешливым взглядом Яльсикара. Но и тут, против обыкновений, Бьякка воздержался от язвительных замечаний и очень мягко улыбнулся ему.
А потом, после долгого разговора, Каль позволил им пообедать вдвоем в кабинете Лея.
Прикрыв дверь, Лей с трудом посмотрел в глаза Яльсикару:
- Надеюсь, ты не злишься…
- Конечно, нет, ты-то тут при чем, - перебил Бьякка. – Лучше скажи, ты знаешь, где Джара?
- Понятия не имею, - оторопел Лей, лишь сейчас сообразив, что в кабинете Ксеара ее не было – единственной из всех повелителей.
- Можешь найти ее? – попросил Яльсикар, и Лей кивнул, не переставая удивляться новым мягким ноткам в голосе Бьякки.
Он достал коммуникатор и набрал номер Джары.
- Он у тебя в коротких вызовах теперь? – поднял бровь Яльсикар, пока Лей ждал ответа. И тот впервые ощутил что-то вроде возмущения спокойствием собеседника.
- Мы вообще-то тут с ума сходили от беспокойства, - процедил он. Джара не ответила, и Лей пожал плечами:
- Она не в Первом. Я напишу сообщение…
- Не надо. Потом еще раз позвоним, - Яльсикар поменял положение в кресле и спросил, не глядя на Лея:
- Злишься на меня?
- Я? – удивился Лей, но тут же осекся, замолчал. Все эти дни он не задавался таким вопросом – единственное, что его волновало, о чем он молился про себя, это чтобы с Яльсикаром ничего не случилось. От момента, когда Бьякка пришел за ним к нему домой в саратовскую обычную квартиру, словно прошла целая вечность. Если Лей что-то и чувствовал все эти дни – то лишь одно: ближе человека у нет, и он не был готов его потерять. Даже о конце света он думал реже и с меньшим беспокойством, чем о возможной смерти Яльсикара. Те минуты, что он безуспешно пытался разбудить его в гостинице, стали одним из худших мгновений в его жизни. Он оставался спокойным для Джары, когда она плакала перед ним от такого же страха – потерять Яльсикара, хотя чувствовал то же самое и сам хотел в тот момент плакать вместе с ней. Но рассказывать Бьякке все это он не был готов. Поэтому лишь потер лицо рукой и устало покачал головой:
